Лиля привычно поправила брошенную дочкой в пороге обувь и улыбнулась. Дочура чу́дное неорганизованное существо, живущее, подчиняясь каким-то своим внутренним ветрам. Она и малышкой была такой - играет бывало упоённо с игрушкой, вдруг замрёт, словно прислушиваясь, и всё - помчалась искать что-то другое.
А комната Наташки - типичная берлога творческой натуры. Обои сплошь в стихийных рисунках, где записи даже в самых неожиданных местах, хотя Лиля блокноты покупала десятками каждый месяц. Но дочка не тратила время на поиски блокнота, если ценная мысль сверкнула в голове.
Ковер в комнате усыпан журналами, листами с рисунками, какими-то бусинами, перьями, трафаретами. Зато компьютерный стол был идеально пуст. Творить Наташка предпочитала не на рабочем месте и самая страшная фраза для неё была: " В твоей комнате будет ремонт".
Лиля вся размякла, как бывало всегда, когда она даже мельком думала о чудачествах дочери. Поздняя, долгожданная и такая вся "прямо солнышко". Лиля помнила каким счастьем для неё и мужа стало появление Наташки. Миша тогда настоял , чтобы жена на сохранении пробыла до самых родов. Всё чего-то боялся. Лиля родила в двадцать девять, у них так долго не получалось. Столько лет её ждали.
И Наташка родилась такая крохотная, слабенькая, есть отказывалась. Это сейчас бегает по квартире восьмилетний бегемотик и каждый час выторговывает пару-тройку бутербродиков до ужина 'червячка заморить".
Миша притворно сердится, ворчит: " Зря потакаешь, испортит желудок перекусами", а сам втихаря балует дочку, время от времени приводя её в КФС. Лиля делает вид, что не догадывается, а сама посмеивается над деланной строгостью мужа.
Как хорошо всё же у них. Мама, папа, дочь. Семья, где все друг друга любят и ценят. Она вообще счастливая. Работа любимая, а коллектив, как семья вот уж почти двенадцать лет. Миша - самый лучший муж на свете, и семья у них из счастливых . Вот только дочку долго ждали.
- Повезло, тебе, Лилия Андреевна, с мужем. Другие уходят, если детей нет, - с душой восклицала Катюша, молоденькая коллега их дружной бухгалтерии.
- И то правда, - вступала Анна Петровна, женщина в возрасте, повидавшая за свою жизнь многое. - Но ты, Лилия, заслуживаешь счастья. Светлый ты человек , душевный. Я добрее тебя и не встречала никого.
Все искренне соглашались. Лилю любили все за беззлобный характер, за сердечность, искренность и доброту.
Всегда выслушает, посочувствует так искренне, что прямо тянешься к подобному тёплому участию. Соседи знали, что Лилия Андреевна никогда в помощи не откажет, будь то сахара стакан или сотню до получки. Не откажет, да ещё и потом забудет, простит так сказать. Когда муж хмурил на это брови, она обычно отвечала: " Не всем так хорошо живётся, как нам, Миша. Мы счастливые такие, почему не помочь?"
Да и трогательная была безмерно. Увидев птичку раненную на дороге, на весь день в печаль проваливалась. Грустные новости по телевизору вызывали у неё слезы, а если кто историю про чью-то тяжёлую судьбу расскажет, так и вовсе рыдала. Все это знали и старались её оберегать от всяческих грустных моментов.
Сама она виновато улыбалась в минуты слабости говорила: " Ну вы же знаете, я из-за " Му-му" до сих пор плачу..." При всей своей скромной натуре, в глубине души Лилия была согласна, что её добрый нрав заслуживает , чтобы жизнь её вознаграждала.
И тянулись к ней, и оберегали, и жизнь баловала, и люди только хорошие встречались, и даже в лотерею она частенько выигрывала, потому Лиля всегда была в благодушном настроении, улыбалась.
Вот и сейчас улыбалась, колдуя над ужином. Правда сегодня всё как-то было не полностью радостно, что- то мешало привычно жмуриться от удовольствия жить своей жизнью. Мешало, как крохотная заноза.
Лиля вспомнила - ну конечно! Это все наглая девица! Та , что по дороге домой подпортила ей благодушное настроение своей дурацкой выходкой.
Лиля после работы забежала на рынок купить свежего творога для блинчиков, шла, мечтательно улыбаясь к выходу и вдруг наткнулась на чью-то фигуру. Молодая девушка из тех, что любят эпатаж. Кольцо в носу, пирсинг над губой и бровью, черная помада, колье с шипами. Лиля сделала шаг в сторону, девушка тоже. Ещё попытка обойти и снова девица преградила путь. Именно преградила, это было очевидно, ведь при этом она в упор смотрела Лиле в глаза и ухмылялась, развязно жуя жвачку, нарочито чавкая в лицо. Рядом ржали парни, целая компания, с такими же шипованными украшениями и кольцами в носу.
Лиля растерялась, в подобную ситуацию она не попадала. На выручку пришла женщина, тащившая клетчатый баул к выходу.
- А ну расступись, отродье. Когда уже вас милиция всех приберет? Спасу от них нет. Саранча!!! Тащут всё прямо с прилавка. Всем вам дорога в тюрьму. Работать бы лучше шли.
- Так мы, бабка, и работаем как раз, - заржал долговязый парень и повел компанию прочь.
Лиля выдохнула только когда компания скрылась с глаз. Неприятно. Вот и дома снова вспомнила этот инцидент. Но ничего, забудется - она эту девицу в последний раз видит.
Но уже на следующий день, когда Лилия вышла из офисного здания с коллегами, взгляд тут же выхватил кричащий имидж вчерашней девицы. Девушка стояла вдалеке, но Лиля видела, что та ждала именно её, ведь смотрела прямо в упор, снова ухмыляясь.
Так продолжалось несколько дней. Лиля измучилась, стала плохо спать, на лице исчезла улыбка.
С неделю уже наверное прошло, как Лилия жила в неприятном ожидании появления странной девушки, и когда после работы Анна Петровна предложила составить ей компанию и пройтись по рынку, Лиля радостно согласилась - вроде как спокойнее, что не одна, совсем нервы расшатались. Около офисного здания девушки не было и Лиля повеселела, выдохнула, даже заулыбалась.
Анна Петровна уже по второму кругу начала описывать свои перепалки с невесткой, как заметила, что Лилия Андреевна её совсем не слышит и как-то даже старается спрятаться за её спиной.
- Лилия Андреевна, что с Вами, дорогая?
Лилия пробежалась глазами по рынку и нервно вздохнула, ей показалось, что она только что видела ту странную девицу. Но нет, не видно. Она поравнялась с Анной Петровной и они двинулись к выходу.
- Понимаете, Анна Петровна, в последнее время что-то странное происходит. Меня как будто преследует одна молодая девушка. Я её постоянно вижу.
- Ну мало ли - может вам всегда по пути.
- Нет-нет, я именно преследование имею в виду. Она всегда так смотрит на меня, словно хочет обидное что-то сказать или сделать. Она и сама-то из пугающих молодых людей. Стиль такой угрожающий - шипы, черный цвет, пирсинг. Я вот уже сколько времени думаю - чем я ей так не угодила?
- Вы?!! - Анна Петровна даже остановилась. Да Бог с Вами, Вы же и мухи не способны обидеть. Даже просто взглянешь и скажешь - чистый ангел!
- Как раз у ангелоподобных личностей куча скелетов в шкафу имеется. Правда, Лилия Андреевна? - этот возглас неожиданно звонко прозвучал прямо за спиной.
Лиля с Анной Петровной развернулись и уставились на говорившую. Лилю прямо затрясло. Опять эта девица. И ведь по имени к ней обращается. А как глазами сверлит!
Девушка с минуту прожигала Лилю глазами, потом, сплюнув жвачку прямо ей под ноги, ушла.
Анна Петровна озадаченно посмотрела ей вслед, потом вопросительно на Лилию Андреевну, но та только жалобно простонала: " Ну вот, видели? Это она. Понятия не имею кто это и откуда меня знает. Бред какой-то. Нервы уже на пределе. И чем я такое заслужила?"
- Что Вы, конечно ничем. Кто его знает, что за игру эта неформальная затеяла. Не обращайте внимания и ей скоро надоест."
Но Лиля изрядно устала от этой ситуации, взяла две недели за свой счёт на работе и уехала с дочкой отдохнуть на базу отдыха в пригороде. Миша присоединялся к ним на выходных. Пока наслаждалась отдыхом, про наглую девицу забыла напрочь. Вернулась отдохнувшая, повеселевшая. И в тот же день, когда заспешила за продуктами к ужину, наткнулась на девушку прямо в подъезде.
Лиля с тоской подумала, что впервые в жизни жалеет, что живёт на третьем этаже, когда лифт совершенно без надобности. И вот теперь она попала в ловушку между третьим и вторым этажом. Лиле снова преградили дорогу.
- Да что Вам нужно в конце концов от меня? - сорвалась Лиля, её прямо затрясло уже от наглости девицы. Та, всё ещё преграждая путь, заговорила.
- Я - Алла Майорова.
- И что!?!
Лиля действительно не понимала.
- Какое отношение Вы ко мне имеете, Алла Майорова?
- Я - совесть твоя!
Выкрикнув это, девушка вдруг развернулась и побежала вниз по лестнице. А Лиля задумчиво вернулась домой. Всё стало предельно ясно, она даже успокоилась. Имя девушки ей ничего сказать и не могло, а вот фраза про совесть запустила память .
**********
- Тебя же совесть потом сожрёт. Света белого не увидишь. Уж я-то знаю, можешь верить. Это сейчас тебе кажется, что всё правильно делаешь. На́ ручку, пиши адрес, имя. Сообщу потом, куда дитё определят, - пожилая санитарка трясла Лилю за плечо своей костлявой рукой. Лиля вздохнула, написала адрес и фамилию, лишь бы бабка уже отстала. А то прицепилась к ней намертво, как узнала, что Лиля у заведующей написала отказ от ребёнка. Ходит теперь, про совесть талдычит. При чём тут совесть? Просто так вышло. Ей семнадцать. Какой ребенок? Что она с ним делать будет? Что такого она делает? Так удочерит кто-нибудь младенца. И всё будет хорошо. А ей не надо. Совесть, совесть... Она же не убила и не на улице бросила. Родила здоровенькую девочку кому-то на радость. Вот и сестра говорит, что бездетных много. Вот и получается, что она доброе дело сделала. Скорее бы Светка уже её забрала отсюда.
Светлане было двадцать семь, Лиле семнадцать. Большая разница в возрасте сестрам сблизиться шанса не дала. Света начала жить отдельно, ещё когда Лиля несмышленышем была. Света и рада была бы поменьше Лилей заниматься, да не могла - мама у них была инвалидом по зрению. Как-то справлялась с бытовыми вопросами, но больше с помощью старшей дочери. И Света, выйдя замуж, разрывалась между своей семьёй и мамой с Лилькой.
Папу Лиля не помнила, он умер ещё когда она совсем маленькая была. Сколько себя помнит - всегда была при маме. Они вместе ходили в библиотеку для слепых и она с огромным интересом прощупывала выпуклые точечки в книгах для незрячих.
Ещё каждый день прибегала сестра, которая была совсем тётенька взрослая. Она всегда сердилась и спешила, поэтому рывками за руку таскала Лилю по квартире, если нужно было что-то показать. Она и в магазин её рывками водила, и в поликлинику. Лиля Свету не любила, от неё болели руки. Маму начала стесняться лет в одиннадцать, когда поняла, что у подружек со двора мамы красивые, нарядные, и даже накрашенные.
Когда она закончила школу маму похоронили. Лиле казалось, что мама специально подождала выпускного. Она спокойно всё восприняла. Света всё организовала, собрала поминки, Лиля принимала соболезнования, прислушиваясь к себе, когда её гладили по голове и шептали: " Держитесь, милые".
Когда и сорок дней справили, Света устало смахнула пот со лба и сказала: " Ну всё, сестра. Теперь сама. Взрослая. Поступление в институт у нас в кармане, свекровь все же в приемной комиссии. Но и сама не подведи, экзамены хорошо сдавай. Хотя с учебой у тебя нормально. Я наконец-то своей семьёй займусь. Если что - звони".
Пришлось или нет замолвить словечко Светиной свекровке при поступлении, Лиля так и не узнала. Экзамены сдала прилично. Легко и спокойно стала студенткой Торгового института. Пока поступала сдружилась с развеселой компанией и была приятно удивлена, что она оказывается модная девица, имеющая собственную отдельную жилплощадь.
Так и начали собираться в её квартире веселая студенческая братия.
Поняла что беременна не сразу. Перед майскими каникулами пришлось звонить сестре. Та чертыхнулась, но примчалась быстро. Вопросов не задавала, повезла к подруге в больницу. Всё молчала. Выматерилась только горячо и кратко, когда подруга сказала, что прерывать поздно. Животик маленький, а срок уже большой.
Лиля спокойно слушала сестру, пока та вслух составляла план действий. Самой Лиле казалось, что всё это и вовсе не с ней происходит. Будто она со стороны за всем наблюдает. Не она это сидит перед сестрой беременная. Не трогало её сердце происходящее.
- Кто отец-то? - вдруг спросила сестра, - ты хоть понимаешь, что рожать тебе придется?
Лиля только неопределенно пожала плечами. Был мальчик абитуриент. В кино ходили, в гостях был. Потом гостил неделю. Уехал. Адрес не оставил. Всё.
Сестра всё взяла под свой контроль. До конца семестра Лиля посещала институт, утопая в просторных блузах и пышных платьях. В гости никого не звала. Отвечала, как велела сестра, что родня приехала.
В августе родила девочку, написала отказ, а осенью вернулась в институт, беззаботно радуясь встрече с одногруппниками . Про всё остальное она не думала, просто забыла.
Только раз ей напомнили о том событии. Явилась к ней бабулька, санитарка из роддома. Сообщила, что девочку семья удочерить собралась, той два года на тот момент было. Лиля тогда даже порадовалась везению девочки.
- Вот и хорошо!
- Да ты что? Неужели сердце не ёкнуло? А совесть твоя? Ведь твоя кровинка. У меня там приятельница в нянечках, так она говорит, что девчушка прехорошенькая, здоровенькая.
Лиля снова пожала плечиком, не понимая чего от неё хотят. Угораздило её тогда честно адрес написать. Сердобольная бабушка пожевала сердито губами и ушла ни с чем. А Лиля и об этом быстро забыла.
И вот сейчас эта девушка зачем-то говорит о совести. Лиля искренне недоумевала почему её совесть должна быть неспокойной. Девочку удочерила семья, она ничего бы ей дать не смогла. Сама тогда совсем ребенком была. Ни мозгов, ни хоть какого-нибудь представления о жизни. Миша и Наташка - это уже настоящее, взрослое, осмысленное.
Когда ещё через три дня Алла снова возникла перед ней, Лиля была уже абсолютно спокойна.
- А что Вы собственно хотите, Алла?
Та вскинула на неё удивлённые глаза, совершенно не ожидая подобного вопроса.
- Хотя бы объяснений!
- А что тут объяснять? Я была ребенком, отказ написала осознанно. Если биологический отец Вас интересует, то я его в своей жизни только раз пять видела. Так бывает. Больше и нечего сказать.
- И Вам никогда не хотелось меня увидеть?
Лиля сочувственно посмотрела на девушку. По-доброму, искренне. Она вообще ощущала её как давнюю знакомую, с которой она когда-то коротко пересеклась, вроде соседки по палате в больнице.
- Алла, Вы совсем ещё дитя. Мы совершенно чужие друг другу люди. Вы наверное сериалов насмотрелись, где матери молят о прощении своих брошенных детей. Не тот случай. И никакой романтической истории, поверьте, нет. Если у вас претензии к детству, то это не ко мне. Вас удочерили, там была семья, родители. Они в ответе.
Алла кусала губы пока слушала Лилю, потом словно очнулась и прошипела: " Ну и гнида же ты!"- и буквально убежала.
Лиля расстроилась, ведь она хотела как лучше, всё ей объяснила. Какая всё же неприятная девица. Хотелось прямо помыться после этой встречи. Захотелось домой, к Наташке. К её пушистому банному халатику в котятах, к чистенькой веселой мордашке.
Уже подходя к своему подъезду, Лиля вдруг увидела Аллу, которая что-то протягивала её дочери. Наташка доверчиво подняла личико и кивала.
Лиля рванулась к дочери. Какой-то сумасшедший ужас охватил её.
- Наташа!!!! Доча! Наташаааа!
Алла скрылась в подворотне, а счастливая Наташка побежала навстречу Лиле.
- Мам! Мам! Мне на мороженое не хватило и какая-то тетя мне купила сразу два!
Лиля прижимала к себе Наташку и шептала трясущимися губами, глядя вслед Алле: " Скажи спасибо, что сердце у меня доброе, а то бы в полицию заявление написала." А вечером Наташка затемпературила. Боком вышло мороженое.
Утром Лиля направилась в сторону рынка, и дочке клюквы для морса купить, и с решимостью отыскать там Аллу. Зачем? Да заставить ту оставить их семью в покое. Страх за Наташку за ночь вырос до чудовищных размеров.
Компанию молодых, обвешанных цепями, и украшениями с шипами, она увидела сразу. Алла заметила её, вышла навстречу. Лиля увлекла её к пустующему прилавку.
Разговор был тяжёлый. Лиля старалась быть терпеливой, но мысль о Наташке сбивала её на раздражение, Алла сначала молча слушала, глядя исподлобья, потом пришла в ярость.
Неизвестно чем бы закончился этот разговор, может и дракой, но позади них вдруг всё стремительно задвигалось, зашумело. Послышался вой полицейской сирены, парни из компании Аллы кинулись в рассыпную, а один из них на бегу сунул ей в руки барсетку. Алла машинально прижала барсетку к себе и тут же два здоровяка в форме схватили её с двух сторон.
Лиля сморгнула и никак не могла понять откуда взялись эти двое и полицейская машина, в которую пихали пойманных парней.
Она уже было попятилась к выходу, как Алла вдруг забилась в руках полицейского и отчаянно закричала: " Не я это. Не было меня с ними. Барсетку мне только что подкинули. Я вообще всё это время с ней разговаривала. Ну скажи им! Скажи!"
Она показывала на Лилю. Старший тоже вопросительно посмотрел на Лилю. Она скосила взгляд на молящие глаза Аллы, набрала в лёгкие воздуха и вдруг запричитала не своим голосом: " Я не знаю . Ничего не видела. Дочка болеет, я за клюквой пришла. Можно я пойду? Дочка дома одна."
Полицейский равнодушно отвернулся, а Лилия Андреевна спешно ретировалась.
По дороге домой она то и дело спотыкалась, но не замечала этого, в голове вихрем проносились мысли: " Это ведь её дружки подло поступили. Они её подставили. А я что? Я вообще человек добрый, хороший. Была бы я плохая, я бы сказала, что она из той компании. Или ещё хуже - что видела, как она барсетку украла. А я сказала, что не видела. Потому, что я добрая. Я хорошая. Клюкву купила, сдачу не взяла. Я добрая."