Головную компанию экс-строителя мегаэтиленника НКНХ хотят обанкротить, не выезжая из Татарстана. Но отважится ли суд тронуть иностранцев?
Весной этого года НКНХ выиграл суд у строительной компании Gemont, которая должна была заплатить $3,7 млн, взятые в долг для выплаты зарплаты турецким рабочим. Химики этих денег так и не дождались и в итоге начали банкротить проблемного контрагента. Эксперты уверены, что именно на головную фирму было записано основное имущество горе-подрядчика в РФ, а значит, у кредиторов есть шансы получить причитающееся. О том, как глава турецкой фирмы пытался оправдаться незнанием русского языка и насколько реально признать иностранное юрлицо банкротом в РФ, — в материале «БИЗНЕС Online».
Gemont банкротят за долги Садыка Акмана
Новый поворот наметился в банкротной драме турецкой строительной компании Gemont в России. ПАО «Нижнекамскнефтехим» (входит в СИБУР) заявило о намерении обратиться в Арбитражный суд Татарстана с требованием признать фирму, зарегистрированную в Стамбуле, банкротом. Соответствующее уведомление появилось накануне в едином федеральном реестре сведений о банкротстве.
В сообщении уточняется, что основанием возникновения задолженности стало решение АС РТ от 10 марта 2023 года. Тогда суд частично удовлетворил иск НКНХ к туркам. Ответчика обязали выплатить $3,7 млн, апелляционный суд поддержал решение. Но шансов получить эти деньги НКНХ, видимо, не усмотрел и решил подать на банкротство. «К настоящему моменту подрядная организация не выполнила ни одного из решений суда по возмещению убытков „Нижнекамскнефтехима“, понесенных в связи с действиями подрядчика. Вместе с тем руководство и представители Gemont игнорируют инициативы по внесудебной коммуникации в рамках урегулирования ущерба», — сообщили нам в пресс-службе предприятия.
Из-за чего возник спор? Прошлым летом в Нижнекамске на площадке строительства мегаэтиленника ЭП-600 бастовали турецкие рабочие из-за задержки зарплат. Скандал в итоге урегулировал сам СИБУР, который в июле одолжил компании деньги, чтобы сотрудники могли спокойно вернуться на родину (договор с компанией на тот момент уже был расторгнут). Нижнекамское предприятие СИБУРа выплатило третьему лицу (в документе в этом качестве упоминается как ООО «Гемонт», так и его директор и владелец Садык Акман) 172 млн рублей, или $3 миллиона. При этом договор займа подписывался именно с головной компанией, но ответчик так и не вернул долг.
Интересно, что, судя по опубликованному решению суда, представитель Gemont утверждал, что Акман не владеет русским языком и НКНХ злоупотребил этим. Судья Алла Савельева не приняла этот довод. «Поскольку факт заключения договора займа не оспорен ни одной из сторон, суд признает его действительным, заключенным в соответствии с требованиями законодательства. Кроме того, то обстоятельство, что третье лицо также является учредителем нескольких российских юридических лиц, учредительные документы которых составлены на русском языке, косвенно свидетельствует о возможной его осведомленности об условиях договора займа», — говорится в документе.
Что суд даст кредиторам?
Прошлым летом кинутые поставщики и субподрядчики «Гемонта» обратились к президенту РТ Рустаму Минниханову с призывом о помощи — подрядчик задолжал им в общей сумме более 2 млрд рублей, сами компании оказались на грани банкротства. В этом же письме было указано, что у «дочки» турков в России — ООО «Гемонт» — как будто бы нет имущества для погашения задолженности перед всеми кредиторами. Как рассказали «БИЗНЕС Online» предприниматели, якобы у ООО «Гемонт» в собственности только офис в Нижнекамске, все остальное либо арендуется у турецкой головной компании, либо давно заложено в банках. Сейчас это подтверждают и другие собеседники газеты, знакомые с ситуацией. Правда, размер и состав оставленного турками богатства неизвестен.
Банкротство материнской компании, на которую было записано основное имущество фирмы, вероятно, наполнит конкурсную массу большими ресурсами, что выгоднее кредиторам. Мы связались с юристом Gemont Альбиной Сафиуллиной, но та отказалась от комментариев.
Пока реестр требований в деле по банкротству российской «дочки» — ООО «Гемонт» — продолжает расти как снежный ком, список кредиторов занимает больше 30 страниц. Только НКНХ выкатил требований на 4,1 млрд рублей, Иркутский завод полимеров требует 5 млрд рублей (с ними тоже расторгли договор в прошлом году). Сейчас арбитражный управляющий «Гемонта» Артур Миллер оспаривает сделки должника более чем на 2 млрд рублей. Самая крупная претензия касается сделки по перечислению «Гемонтом» 1,4 млрд рублей в пользу московского ООО «Компания Промторг». Также арбитражник пытается оспорить перечисление 263,5 млн рублей на счет материнской компании должника — турецкой Gemont.
Любопытно, что большой объем заявлений касается признания недействительными приказов о премировании сотрудников на крупные суммы, в их числе — граждане Турции и России. Например, некоему Марату Хадиеву за год с февраля 2022-го «Гемонт» выписал премии на сумму около 5 млн рублей. Часто подобный способ используется для вывода денег с разными неофициальными целями.
Параллельно обособленные споры с «Гемонтом» идут как в АС РТ, так и в судах общей юрисдикции. Например, в феврале этого года Вахитовский районный суд Казани взыскал с владельца Gemont Акмана $10 млн в пользу НКНХ по договору поручительства. Решение оспаривается в Верховном суде РТ, слушание пройдет в сентябре 2023-го.
«Они не совсем порядочно вели бизнес в России»
СИБУРу будет нелегко добиться в суде решения в свою пользу, приходят к выводу опрошенные нами эксперты, т. к. Gemont зарегистрирована в другой стране. В мире широко развито трансграничное банкротство, но в России такие кейсы действительно только начинают появляться, рассказал «БИЗНЕС Online» руководитель татарстанского представительства московской юридической фирмы «Пепеляев Групп» Айдар Султанов (бывший начальник юруправления НКНХ). «Все условия для трансграничного банкротства есть (в деле с СИБУРом и Gemont — прим. ред.)! Иная проблема: насколько готовы суды к такой процедуре? С другой стороны, деваться некуда. Российской судебной системе пора поворачиваться лицом к существующим проблемам», — отметил он.
В целом в РФ осталось много активов иностранных компаний (из-за сложностей с их выводом). Но, по мнению Султанова, большой бизнес старается с как можно меньшими конфликтами выходить из страны. «Какая [у иностранных компаний] лучшая защита? Очень простая — погасите долги! От любого банкротства это самая лучшая защита. Когда человек слово не держит, рассчитывать на дружбу очень сложно. Но если он хочет что-то из себя представлять, то попытается принять меры, чтобы его не вычеркнули из рукопожатных лиц, с кем можно вести дело. В принципе, в большом бизнесе репутация по-прежнему имеет большое значение, что бы люди ни говорили», — намекнул он на недобросовестное поведение Gemont.
«Почему Gemont свернул бизнес в России? Это же не из-за политических вещей абсолютно. Проблемы у них начались, потому что они не совсем порядочно вели бизнес в РФ и нарвались на очень большие претензии налоговой. СИБУР помогал им даже там, где не должен был помогать. Он поступил как порядочный контрагент Я думаю, Gemont должен принять меры, чтобы свои обязательства выполнить. Это будет их лучшей защитой, если они захотят остаться на этом рынке и когда-то вернуться в Россию», — подытожил юрист.
Только отрицательные кейсы: реально ли в РФ признать банкротом иностранное юрлицо?
Пока судебная практика в РФ содержит только отрицательные кейсы, обычно суды прекращают такие производства, рассказала нам старший юрист фирмы «Шаймарданов и Сабитов» Марьям Шамгунова. «Суды обосновывают это процессуальным моментом — заявление о признании должника несостоятельным должно подаваться по месту его нахождения (месту регистрации), а представительство компании не является самостоятельным юридическим лицом, и к нему не могут быть применены нормы закона о банкротстве», — пояснила она.
При этом в общей норме Гражданского кодекса РФ указано, что юрлицо (кроме казенного предприятия, учреждения, политической партии и религиозной организации) по решению суда может быть признано несостоятельным. Следовательно, возможность все же есть. «В противном случае тот подход, который мы имеем сейчас (локализация банкротства по месту регистрации), попросту не обеспечивает защиту кредиторам, нарушает принцип равенства всех перед законом и право на судебную защиту», — уверена юрист.
Если бы суды буквально следовали закону, то российским кредиторам приходилось бы обращаться в иностранные суды для защиты своих интересов, несмотря на наличие у должника имущества на территории нашей страны и на то, что прибыль у должника формировалась именно здесь, рассказал нам юрист АНП «Зенит» Арсен Асулбегов.
Если на территории РФ нет активов иностранной компании, то в признании ее банкротом не откажут, но эффективность такой процедуры, скорее всего, будет крайне сомнительна. При банкротстве иностранной организации сразу вводится процедура конкурсного производства, минуя все остальные процедуры, что ускоряет процесс на 4–7 месяцев. «Если говорить о сложностях, то очевидной сложностью является уведомление иностранного юрлица», — отметили в юрфирме.
Сейчас в России известен только один случай, когда иностранную компанию признали банкротом и объявили конкурсное производство — в мае АС Челябинской области принял такое решение в отношении Pandora consulting LC (зарегистрирована на острове Невис). Теперь то, что выглядело исключением, становится скорее правилом, отмечается на сайте pravo.ru. Так, только за начало июля московский 9-й ААС рассмотрел два дела о банкротстве иностранных юридических лиц в России. В обоих суд признал, что такое банкротство возможно.