Его вынесли из кафе и положили под навес у пышной белой акации на примятую траву. Наташа села возле него на корточки и приподняла голову. Игорь не реагировал на её прикосновения, он сейчас уже ни на что не реагировал. Вокруг суетилась когорта служащих, начиная от администратора и заканчивая буфетчиками в белых нарукавниках и высоких чепцах. Наташа прислушалась: в остановившемся вечернем воздухе отчётливо гудел шум прибоя, но кроме него - ни одного обнадёживающего звука. Она ждала и ловила слухом сирену "Скорой помощи", вызванную по телефону уже пол часа назад.
- Что же это такое? - снова приподнимая его голову, спрашивала Егорова с застывшим ужасом в глазах. - Игорёк, что с тобой?.. Очнись! - она била парня по щекам, трясла за плечи, но он был страшно неподвижен.
Наташа наклонилась к его груди и послушала сердце - оно билось очень медленно и дыхание, похоже, прекратилось совсем.
- Ой, ну что же это? Где врачи? - Егорова вскочила и засуетилась, подбегая к стоявшему возле навесного тента администратору.
- К нам редко они приезжают, говорят, что к перепитым забулдыгам в кафе и ехать-то нечего. Могут и не приехать вовсе, - "обрадовал" он Наташу. - Здесь есть на соседней турбазе дежурная медсестра на всякий случай, за ней уже послали... Девушка, не волнуйтесь вы так, всякое бывает!..
Наташа трепала руками свою густую чёлку, выскакивала на проезжую дорогу, вглядывалась вдаль, кусала губы и, что-то наконец сообразив, снова забежала в кафе. Из кабинета администратора она позвонила к себе на работу по номеру телефона полковника Султанова. Но его уже не было на месте, он почувствовал сильную усталость под вечер и решил пойти домой пораньше, тем более что была суббота. Понятно, что не было на месте и отца. Она набрала дежурную часть, ответил Истомин: - Дежурный по городу слушает, алло!
- Слава, мы возле кафе "Чайка". Игорю стало плохо, упал в обморок, а "Скорая" не едет. Что делать, он в себя не приходит? - на последних словах она не выдержала и закричала в трубку.
- Погоди, а там же ГАИ должны дежурить, с ними договаривались... - быстро заговорил он.
- Они час назад уехали на происшествие, тут рядом на выезде из города на Первомайской ДТП... Слава, дорогой, мы уже пол часа ждём врачей, а Игорю всё хуже становится, - она уже плакала, произнося эту фразу.
- Сейчас свяжусь с Терещенко, он ещё здесь, жди! - в трубке послышался характерный щелчок, после того, как Слава бросил её на стол и по другому аппарату стал звонить к майору в кабинет.
Егорова ждала не долго, через минуту она услышала голос Александра:
- Что у вас там? - спокойно спросил он.
- Игорю плохо, - и Наташа разрыдалась в трубку.
Она выскочила из одноэтажного, приземистого здания и подбежала к навесу. Игорь лежал в той же позе, а над ним склонилась пришедшая из пансионата "Уют"дежурная медсестра. Она давала ему нашатырь, наклоняя голову на бок.
- Не реагирует, даже на это он не реагирует, - медсестра поднялась на ноги. - Нужно срочно в больницу, - строго заключила она.
- Ой, Игорёк, ну что ты? - Наташа наклонилась и снова стала теребить его за плечи. - Игорь, ты меня слышишь? Игорь?! - она села рядом с ним на траву и положила его голову к себе на колени.
Через семь минут со стороны Почтовой улицы послышался характерный вой сирены, машина дежурного по городу шла на спуск к Отрадной.
Она подъехала, сверкая проблесковыми маячками, и остановилась на площадке у кафе. Хлопнули двери, из машины вышли Терещенко и Сева Ткачук, толпа перед ними расступилась. Они быстро подошли к тому месту возле акации, где лежал на траве неподвижный Игорь Коломийцев. Наташа подняла на них обоих испуганные глаза.
- Игорь, эй, очнись! - Терещенко склонился над ним и похлопал по щекам. - Что ели, что пили? - строго спросил он, взглянув на Наташу.
- Ничего!.. В том-то и весь ужас. Он пошёл с какими-то девчонками танцевать, я видела, как перед этим он фотографировал, и всё... Потом музыка через минуту умолкла, а он уже на полу лежит, - Наташа всхлипнула. - И врачи не приехали, видно подумали, что это по пьянке кто-то упал.
- Это их не оправдывает, - подал голос Сева и сел рядом на корточки.
Терещенко приподнял Игоря за плечи и посмотрел на медсестру, которая стояла рядом с Егоровой.
- Глубокий обморок. - ответила та, - и на спирт нашатырный не реагирует.
- Плохо дело, - произнёс майор, ещё раз взглянул на побелевшее лицо Коломийцева и стал поднимать его с земли.
Он взял Игоря на руки и пошел с ним к машине:
- Сева, заводи!.. А ты, Наташка, садись сзади первая, я тебе его подам сейчас, - приказал Терещенко.
Наташа быстро влезла в служебный автомобиль, Александр с Игорем на руках подошёл к открытой дверце заднего сиденья и осторожно положил парня к Наташе на колени.
- Держи голову ему повыше, чтобы не задохнулся, - он захлопнул заднюю дверь и прыгнул на переднее сиденье. - Сева, как можно быстрее в Первую городскую с сиреной... Давай!
Машина развернулась на площадке, и взвыв мотором и включённой сиреной с мигалками, помчалась в сторону Почтовой улицы и вокзала.
Наташа, сидя в своём костюме с блёстками и всё той же куртке с висячими лампасами, гладила по голове Коломийцева. Она пыталась нащупать у него пульс и увидела зажатый в ладони предмет.
- Товарищ майор, - обратилась она к Александру, - у него в пальцах левой руки что-то крепко зажато, я не могу вытащить.
Терещенко обернулся к ним и приподнял кисть левой руки Коломийцева.
- Да, крепко держит, - произнёс он. - Ничего, сейчас приедем в больницу, там вытащат, тогда и увидим, что это. Вроде, что-то липкое...
Егорова ходила взад и вперёд в приёмном покое. Коломийцева только что увезли на каталке, а Терещенко ещё не вышел от врача. Сева Ткачук сидел здесь же на подоконнике и находился в таком же тревожном ожидании.
- Вот, опять вы попали! - произнёс он. - Хотя, конечно, в милиции работаем, а не в мюзик-холле.
Скрипнула дверь в конце коридора, вышли Терещенко и дежурный врач. У Александра в целлофановом пакетике для улик лежал какой-то маленький предмет.
- Жевательная резинка, - произнёс он, поднимая пакетик в руке и показывая его Наташе и Севе. - Кто ему давал это, ты видела?
Егорова прижала руки к лицу и замотала головой.
- Понятно - не видела, - Терещенко махнул рукой, показывая, что нужно идти на выход, и пошёл к лестнице, ведущей из корпуса на улицу.
Игорь очнулся под утро под капельницей и рванул с кровати, обрывая на себе все трубочки и иголки. Он выскочил в коридор голый в одних трусах, и только теперь понял, где находится. Дежурная медсестра тут же водрузила его обратно, а потом пришёл и дежуривший в ночь, доктор.
- Тихо-тихо! - начал он успокаивать перепуганного Игоря. - Тебя привезли сюда с токсическим отравлением твои же товарищи... Ничего страшного, полежишь денька три, мы тебя понаблюдаем, выведем из тебя всю эту гадость, и пойдёшь домой. Хорошо, что ещё мало принял, а то бы тебя просто не довезли.
- Я только после сообразил, что эта жвачка - наркотик. Вытащил её изо рта, хотел выбросить, но подумал, что это улика, и вдруг... отключился! - Игорь обливался холодным потом, руки дрожали, а сердце колотилось как у загнанного зайца.
- Ложись теперь, тебе больше надо спать, - врач положил его обратно на койку. - Я сообщу о тебе, что ты пришёл в себя и можешь говорить, но дождись утра. Понятно?
- Да-да, понятно! - ответил скороговоркой Коломийцев и стал проваливаться в медикаментозный сон.
Наташа не спала всю ночь. Она лежала на кушетке с открытыми глазами и вспоминала сегодняшний вечер, отмеченный столь жуткими событиями. Бабушка тоже ворочалась на диване в большой комнате и громко вздыхала. Девушке хотелось непременно с кем-нибудь поговорить, высказаться, излить больную душу, но она не решилась беспокоить родного человека, тем более, что бабушка была против этого брака с Андреем. Ей казалось странным это неуместное сватовство, эта непонятная, неизвестно откуда взявшаяся женщина, которая явно переигрывала свою роль и Елизавета Юрьевна чувствовала это. Но в чём был подвох, она ещё до конца не понимала.
Егорова со скрипом повернулась на кушетке. Когда ехали обратно из больницы в УВД, Терещенко был очень подавлен и расстроен сегодняшним событием. Он приказал операцию по внедрению в молодёжную среду прекратить.
- Если стало так опасно для наших сотрудников, зачем её продолжать? Завтра же доложу об этих соображениях Султанову, а пока что моё личное устное вам распоряжение - никаких больше кафе и, никаких танцев в столь сомнительных заведениях! Достаточно нам этих приключений, уже через край хватили... - говорил он в машине, глядя на дорогу перед собой, не оборачиваясь к Наташе.
Она вспоминала его слова, а сама попутно думала: "Как это майор, после таких травм, с незажившими до конца порезами и только что сросшимися рёбрами мог поднять так легко с земли Игоря и отнести его в машину? Я понимаю, у него очень сильная мускулатура, но всё же?" - и она впервые с восхищением о нём подумала.
Прогулка по морю была великолепной. Море слегка волновалось, утро было солнечным и тёплым. Катерок бросало из стороны в сторону, покачивало на высоких волнах, и присутствовавшие на борту отдыхающие и туристы, весело перебегали с одной стороны судна на другую, когда от волнения на море появлялся небольшой крен и катер опасно наклонялся, что придавало этой поездке острую изюминку романтичности. Тётя Соня не поехала, сославшись на какие-то свои дела в городе, а мама Андрея была с ними на этой весёлой прогулке. После поездки они втроём прибыли на Забелина к Жигулиным в квартиру. Алла Леонидовна накрыла хороший стол и, когда сели, взяла в руки бокал красного вина.
- Желаю вам, дети, большого счастья, в вашей будущей совместной жизни! - произнесла она столь помпезную фразу, но Наташа заметила, что глаза её при этом были совсем не счастливые, это были настороженные и затуманенные какой-то грубой дилеммой глаза.
После совместных домашних посиделок, Наташа и Андрей отправились на квартиру тёти Сони. Они пришли пешком на Новостроевскую, осмотрели соседние дворы и незнакомые улочки вокруг, так как Наташа была в этом районе впервые, а потом поднялись на последний пятый этаж и надавили кнопку звонка. Соня открыла им быстро, похоже, что она стояла в коридоре и долго их ждала. Она, как радушная хозяйка, показала ребятам свою квартиру, а потом - откланялась, оставив их одних поговорить, как она сказала - по душам! Егорова сразу почувствовала себя неуютно и открыла настежь балконную дверь. Она встала у порога и посмотрела вниз на двор и детскую площадку.
- Тебе что-то не нравится? - спросил у неё подошедший Жигулин и положил ей руку на плечо. - Не устраивает место или квартира?
- Всё устраивает, - тихо ответила она. - Но только мне не понятно... Зачем тебе всё это надо, Андрей? Ведь ты меня совсем не любишь. Может быть и был влюблён сперва, год назад, но всё очень быстро в жизни меняется и мы сами изменились... Но ты молчишь, и не хочешь об этом говорить, - она посмотрела на его опущенные плечи. - Ладно! Тогда о квартире... Ты же собрался уезжать отсюда в Москву, значит, мы здесь задержимся не долго... И всё-таки, Андрей, я хочу знать причину твоего столь странного и неожиданного решения? Ведь прежде, мы такую тему даже не обсуждали.
- Говорил твоему отцу, отвечу и тебе - причина не стремление к московской карьере, а чтобы сохранить и уберечь тебя от неоправданных слухов и сплетен, а себя - от ревности... Причина - это твой начальник Терещенко, - Андрей смотрел на Егорову с издёвкой, ему очень хотелось её чем-то сейчас подковырнуть словами, так как руки он уже распускать не решался. Он не забыл о предупреждении Александра в их с Егоровым кабинете.
- И это вся твоя причина? - Наташа подняла на Андрея удивлённые глаза.
- Тебе, что этого мало? Ты слышала, что о вас говорят в военном ведомстве? - он вопросительно и дерзко взглянул на неё. - Не слышала?! Так вот, а я не хочу, чтобы про мою будущую жену ходили по городу такие слухи! И меня вполне можно понять.
Он отвернулся от Наташи с обидой в глазах и прошёл к столу. Сел на массивный стул с высокой спинкой и уставился перед собой в немом молчании.
- Мы уже заявление в ЗАГС подали, а вместе ни разу не были, - с горечью в голосе произнёс он. - И теперь ты до свадьбы сюда переезжать боишься, а там... про вас говорят такое, что мои уши уже давно завяли! Верить?! - он со злобой вскинул на неё свои синие глаза.
- Ты что, серьёзно? - Егорова подошла к Жигулину и мирно, не спешно положила ему руку на голову, тихонько потрепав по волосам.
- Тогда давай переедем сюда, или хоть к нам домой... до свадьбы, - предложил он. - Всё-равно через месяц распишемся, а? Мне так будет гораздо спокойнее, что ты уже моя, и ничья больше. Ведь это моё законное и справедливое требование. Не согласна? - он снова вскипал и чувствовал, как в груди поднимается волна негодования.
Наташа огляделась, ей было не уютно в этой квартире и она предложила лучший для всех вариант:
- Давай лучше переедем к нам, Андрей. Мне у себя будет гораздо спокойнее, дома-то. Пока привыкну, а там решим. По рукам? - она выставила свою ладонь.
Андрей хлопнул по ней в ответ, но тут же вскочил со стула.
- Давай поговорим про наш отъезд, - настаивал он.
- Но, мне ещё год здесь отрабатывать, - возразила Егорова.
- Отец твой обещал с этим помочь... И потом, я не могу ждать целый год и снова слушать сплетни.
- Да, что они тебе дались? Или не знаешь, как у нас любят подобные разговоры? Бывшая казачья станица, а казаки без сплетен и пересудов - не казаки! - она попыталась улыбнутся, но он впал в неистовое негодование.
- Наташа, я серьёзно. Я очень люблю тебя, вопреки твоему мнению, и не хочу ни с кем делить, даже на словах, - Жигулин притянул её к себе и прижался губами к Наташиной щеке.
- Ну, что ты?! Я разве дала тебе какой-то повод? - девушка подняла на него глаза в которых жалость перемешалась с чувством неловкости.
Андрей кинул взгляд на Сонину постель и с некоторой даже брезгливостью, посмотрел на Егорову.
- Я подумаю, насчёт переезда к вам, - произнёс он и пошёл к входной двери.
Они спустились вниз и на улице натолкнулись на Меленко. Вместе со слесарем из местной Жилконторы они выходили из подвала первого подъезда. Андрей сразу похолодел и понял, что этот человек мог видеть его здесь вместе с Соней, если уже работал тут незаметно для самого Жигулина.
- Здравствуйте, Юрий Сергеевич! - выпалила обрадованная Наташа. - Вы теперь тут работаете, в этом районе?
Он повернулся к ним на приветствие и приподнял кепку на голове.
- Добрый день, - ответил он. - Нет, я здесь временно, пока человека подберут на участок. Вот, знакомят меня с коллективом.
Жигулина прошиб холодный пот: "Вот, чуть не влип! Хорошо, что она спросила, у меня теперь нет сомнений, что он нас не видел с Соней." А вслух произнёс: - Хорошо, Наташка, я перееду к вам!
Так для него теперь было безопаснее.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.