А потом ... на радость нашим забугорным недругам в стране под флагом перестройки начали разоряться предприятия, нищать люди. Рушилось всё: материальная стабильность, духовные ценности, культура, искусство, образование... Была введена карточная система получения продуктов и предметов первой необходимости. Свекровь сократили в отделе культуры по-возрасту. 25 декабря 1991 года не стало Союза советских социалистических республик. На второй день люди проснулись в другой стране. Олег был вынужден уйти из техникума – история КПСС была вычеркнута из списка предметов. На работе у Ксении по два – три месяца не платили зарплату, а дома просили есть двое детей Игорь и Слава. Душевный настрой семьи был на нуле. Порой Ксюше казалось, что страна летит в пропасть.
Как же пригодились в то ужасное время уроки бабушки Нины! Ксения не жаловалась, не ныла. Стала единственной добытчицей продуктов для семьи. Знание растений и огромный лес, раскинувшийся за парком, давали к скудному столу витаминные добавки: травы, листья, ягоды, грибы. По ночам шила. Ещё перед продажей бабушкиной квартиры, разбирая вещи, Ксюша нашла клад. Открыв старинный сундук, обнаружила стопку нового постельного белья и множество отрезов разных тканей. Кое-что тогда взяла мама, но большую часть оставила дочери, которая прибрала то богатство, и теперь шила вещи на заказ. Только это кормило семью. Пенсии свекрови едва хватало на погашение счетов по коммунальным услугам, Олег никак не мог найти подходящую работу, за которую бы регулярно платили.
Уже в зрелые свои годы сыновья Ксении, вспоминая тот тяжёлый для всех людей период, с удивлением отмечали, что в детстве каких-то трудностей дома не замечали. Мама и бабушки Лиза с Кларой ходили дома нарядные и улыбающиеся. На столе всегда было вкусно, сытно, красиво. В квартире чисто и светло. В день генеральной уборки у каждого сыночка был свой участок работ. Ходили с родителями на прогулки в лесопарк. Мама очень интересно рассказывала о деревьях и растениях, птицах и зверятах. Ребята слушали с удовольствием. Ходили на пляж и в лес, приносили ягоды, травы, а осенью собирали грибы, рябину, калину, костянику. Замечали каждое интересное дерево, искали забавные коряги, иногда находили ежей и брали в руки. Наблюдали за белками. Немного рыбачили в небольшой речушке. Изредка жгли костерки и ели зажаренный на огне хлеб. Зимой катались в парке на лыжах. Пили горячий чай из термоса, ели пирожки с картошкой. Каждая вылазка на природу была для ребят настоящим приключением. Иногда ездили на автобусе в гости к бабушке Варе. Дома в праздники устраивали посиделки со сладким пирогом, компотом, с концертами и подарками. Мама шила детям замечательных зверюшек. Вечером, перед сном родители по очереди читали книжки.
Конечно, в детских воспоминаниях не было картин того изматывающего труда, того самоотверженного служения Ксении мужу, семье, родне и другим людям.
Да, вылазки на природу были, но только через невероятную её усталость и только во имя высокой цели: не смотря ни на что, не лишать детей детства, ведь они не виноваты, что где-то там наверху высокопоставленные дяди решили поиграть в перестройку, раздачу суверенитетов, демократию и рыночные отношения... «Мы свой, мы новый мир построим, – переиначивала она революционную песню на свой лад, строча на швейной машинке ночью на кухне, за закрытой дверью, – кто кем-то был, тот станет ноль».
Но те небольшие деньги или продукты, полученные в обмен на выполненные заказы или проданные на прилавке мини – базарчика мягкие игрушки, фартучки, прихватки, не могли прокормить и обеспечить самым необходимым шесть человек. Однажды на ужин она подала салат из разных трав, что набрала в лесопарке и драники с чаем и вареньем. Олег выглядел раздавленным. Встал, подошёл к окну, сжимая кулаки: «Что я за муж, если прокормить семью не в состоянии». Как обычно в такие моменты, Ксюша оказалась рядом. Обняла супруга, приподнялась на цыпочки, чтоб достать до плеча и горячо зашептала: «Ты ни в чём не виноват, дорогой! Это жизнь так сложилась! Объективные причины не зависят от человека. Разве ты один остался без работы? Тысячи людей сейчас в твоём положении».
– Спасибо, – сказал он с меньшим отчаянием в голосе, но тут же горько воскликнул. – Ну, устроюсь я историком в эту школу с оболтусами, дома готовиться буду, тишины просить, на мальчишек наших цыкать, себе и другим нервы трепать, и такие жалкие гроши буду приносить! Учителям копейки платят. И то через раз!»
Вдруг встала из-за стола мать, для которой сын всегда был непризнанным обществом гением, но тут громко и властно сказала: «Ты пойдешь работать в школу! Если найдешь место лучше, уйти можно в любой момент. А тем грошам, что будешь приносить, твоя мудрая хозяйственная жена найдет достойное применение!»
Ксюша от изумления чуть не упала в обморок. Ведь она впервые за годы брака услышала такой комплимент от свекрови.
Выйдя замуж, став любимой женой, она практически одновременно стала безотказной служанкой в доме. Из месяца в месяц свекровь перекладывала на плечи снохи всё новые обязанности по дому...
Сначала было в радость. Ксения была бесконечно благодарна маме мужа, что та ни разу не подчеркнула разности в их с Олегом образовании и вообще не допускала ни одной фразы с осуждающим оттенком. Даже отголоски назидательности исчезли. Свекровь с улыбкой озвучивала за завтраком перечень дел на день и отмечала, что может сделать сама после работы, а что нет. С каждым месяцем её возможности уменьшались, а количество дел, возложенных на других, увеличивалось. Ксения успевала всё: работала, платила по счетам, бегала по магазинам, иногда в обеденный перерыв получалось что-то купить, готовила ужин, в субботу занималась стиркой и уборкой, а во второй выходной готовила особые воскресные трапезы, требующие большего количества времени и старания. Из под её рук выходили ароматные супы, ровные, изумительного вкуса голубцы в томатно-сметанном соусе, слоёные салаты, всякий раз разные, а манты со свининой, купленной на рынке, с картошкой, нарезанной ровными маленькими квадратиками, с измельченным луком, таяли во рту. За что бы ни взялась: говядина с черносливом, вареники с творогом, мясо-капустные пельмени, зразы с яйцом, казахский бешбармак с самодельной лапшой, торт «День и ночь» – всё выходило отменным. (Тогда ещё ингредиенты для рецептов блюд и выпечки с трудом, но можно было достать в магазинах и на рынках).
Оформление воскресного стола было тоже выше всяких похвал, но получала она восторженные отзывы только от мужа, а свекровь сдержанно говорила: «Спасибо! Всё было вкусно!» И улыбалась, прикладывая салфетку к тонким губам. Но через полгода нахождение на кухне пришлось ограничить из-за беременности. Ксению стали мучить приступы тошноты и слабости.
Когда родился Игорь, жизнь усложнилась. Ни Олег, ни свекровь с малышом не помогали, но придя с работы, были уверены, что их будет ждать кристальная чистота в квартире, вкусный ужин, молчащий, не беспокоящий плачем малыш – ангелочек и улыбающаяся, красиво одетая жена и невестка в одном лице.
После рождения второго ребенка, Славочки, стало ещё труднее. Свекровь к малышам почти не подходила. Закрывалась в своей комнате, где был телевизор и приемник. Постоянно ворчала, что дети ревут, шумят, черкают обои и тому подробное. А когда внук разбил вазу, закатила настоящую истерику, забыв о сдержанности и элементарных приличиях. Но Ксения, сроднившись с маской истинной леди, не показывала усталости и неудовольствия. Водила старшего ребенка в ясли, успевала прибираться, готовить и нянчиться с младшим. Была улыбчива, ровна и любезна. Когда появилась в квартире ещё одна жиличка – старшая сестра свекрови, не имевшая своих детей и нуждавшаяся в уходе по причине пошатнувшегося здоровья, Ксения тоже не сказала ни слова против, не бросила ни единого косого взгляда. Была, правда, мысль о том, что если Клара Николаевна перебралась к ним, то её однушку можно сдать, но об этом речи не заходило. Позже из разговора сестер поняла, что старушка даже в дурном сне не может представить, чтобы кто-то чужой ходил по драгоценному паркету и спал в её кровати под шёлковым покрывалом.
И вдруг Ксения получила такой комплимент от свекрови! «Оказывается, она ценила все мои усилия, – подумала Ксюша, – и сильно переживала за ухудшающее положение семьи, хоть особо не показывала вида. И сына сняла с материнского пьедестала. Вот он стоит сейчас, пораженный, потерянный под строгим взглядом матери». Как обычно ей хотелось обнять и успокоить мужа, но под взглядами двух сестер не посмела. «Потом, – сказала себе, – когда уйдем в спальню, сотру с его лица это растерянное, жалкое выражение…»
Как-то она спросила Олега, почему у них с мамой нет дачи, садоогорода: «Сейчас многих выручает урожай, выращенный на своём участке». Олег ответил, что мама никогда не любила работать с землёй и как место отдыха дачу тоже не рассматривала.
– Когда был жив отец, мы ездили в отпуск на папину родину, на Волгу, в Саратов или на Чёрное море, в Крым, а после его смерти к двоюродному брату в Карелию. Овощи, фрукты, ягоды мама брала на рынке. Иногда алкаши ходили по квартирам, за бесценок отдавали ведра вишни, смородины, овощей. А у вас был огород? – спросил в свою очередь.
– Был, – тихо вздохнула и с легкой горечью добавила, – когда мама пришла в себя после инсульта, ей не советовали наклоняться. Если она сгибалась над грядкой, хоть на пять минут, в глазах лопались капилляры. Она понимала, что при наличии огорода не выдержит, будет ездить, садить и загнется на том участке, потому продала за бесценок. Теперь жалеет. Но никто не знал, что так обернется жизнь, что люди станут кормиться только со своих грядок ... Умели бы заглядывать в будущее, многое сделали иначе. Сейчас бы мальчишки ели вовсю клубнику. На рынке она стоит бешеных денег!
Помощь пришла, откуда не ждали. Бывшая учительница – соседка, живущая этажом выше, собралась уезжать к дочери в Волгоград. Квартиру и огород решила сдать в аренду. Ксения услышала об этом случайно, присев у подъезда на лавочку со старушками, чтобы вытряхнуть камешек из туфли. Узнав новость, сразу бросилась вверх по лестнице.
– Татьяна Петровна! – запыхавшись, проговорила она, когда хозяйка открыла дверь. – Это правда, что садоогород сдаете в аренду?
Та ответила утвердительно и рассказала, какие ягоды, плодовые деревья и кустарники растут на участке. Ксюшино сердце замерло от восторга. Решение приняла мгновенно: «Мы хотим арендовать вашу дачу!»
– Очень хорошо! – обрадовалась соседка. – Чужих людей почему-то не хотела туда пускать, а вас – с удовольствием! И денег не возьму! Пару – тройку компотов для меня сделаешь и облепихи засахаришь. Мне для желудка надо, а остальное у дочки есть. Даже абрикосы! А детишкам вашим будет приволье! У нас там и речка рядом, и луга ... А какая плантация с клубникой! Поедят вволю! Грядок весной не садила, спина болит, давление, но с осени чеснок посажен. Есть ревень, щавель, лук - шнитт, топинамбур, тархун... Много цветов- многолетников.
Когда Игорь со Славой первый раз попали на дачу, восторгу мальчишек не было предела. Сердце Ксении тоже пело. В окружении яблонь и груш стоял дом. Небольшой, но с мансардой, которую сразу заняли мальчишки. Досыта наелись клубники,
обобрали последние синие ягоды рано плодоносящей жимолости, пощипали незрелой ирги. В кустах малины нашли ежиху с ежатами, на камнях альпийской горки увидели ящериц, а в маленьком прудике между деревцами облепихи лягушат...
«Сказочное место!» – сказала жена, взглянув на мужа. Олег кивнул, окинув взглядом заросшие сорняками гряды, и уныло сказал: «Это надо полоть, а на следующий год …»
– Копать, садить, поливать! – весело подхватила Ксения. – Все у нас будет своё! Картошка, свекла, морковка и другие овощи! А репу, редиску, салат и шпинат можно посадить и этим летом! – взглянула на Олега, и огонек радости начал потухать, ведь лицо мужа не отражало даже тени вдохновения. Он тускло сказал: «В сарае гамак видел. Давай повесим». Ксения кивнула, скрывая разочарование. Но позже внимательно осмотрела кусты с несозревшей смородиной, крыжовником, малиной, черноплодкой, а также яблони, две груши, деревца ирги и вишни у забора, представила, как будут все это есть мальчишки, набираться витаминов, как она будет делать варенье, джемы, компоты, а зимой кормить семью, от счастья на глаза выступили слёзы.
Фото из свободного доступа Интернет.