В семьдесят пять лет его жизнь разделилась на до и после. Вернее, о том, что было после, он уже смутно понимал. В семьдесят пять у него случился инсульт. До этого, несмотря на свои семьдесят пять, он ощущал себя практически здоровым. Иногда покалывало сердце, иногда беспокоило давление. Ну, а у кого не бывает таких симптомов? Вон, молодые и то вечно на что-нибудь жалуются. Однако, он всё же решился лечь в больницу.
«Ничего серьёзного, — сказал он сыну перед госпитализацией. — Но врачи советуют провериться, всё-таки возраст».
Его положили в отделение кардиологии. Оказалось, дело было вовсе не в сердце, а в щитовидной железе. Врачи быстро отрегулировали её работу. Слишком быстро для возраста в семьдесят пять. Организм привык работать с проблемной щитовидкой, а вот с нормальной он работать не привык. И не смог. Правильная работа щитовидной железы вызвала тектонические сдвиги в организме и спровоцировала инсульт. Кардиологи не сразу заметили странность в поведении пациента, а когда заметили, то срочно перевели его в отделение неврологии, но драгоценное время, когда успешно можно купировать последствия инсульта, было безвозвратно упущено.
Сорок пять дней назад отец вошёл в больницу полный сил, желаний и планов на будущее, а сейчас его вывели навстречу сыну, приехавшему его забрать, под руки, не понимающего, куда и зачем он идет. Тяжёлое расстройство личности, по типу деменции, а вот речь и двигательные функции все в норме. Так бывает, сказали врачи, правда, редко, вам, к сожалению, не повезло.
Для сына это стало двойным ударом. Во-первых, он никак не мог принять, что его отец, ещё вчера такой активный, деятельный, моложавый, за которым и ему-то с трудом было угнаться, превратился в неразумное существо. А во-вторых, что теперь уход за этим существом стал зоной его личной ответственности. К этому сын совсем не был готов.
Мама давно ушла из жизни, когда он ещё учился на последнем курсе Губкинского института. Она умерла внезапно, не дожив всего пару месяцев до своего пятидесятилетия. Намечался юбилей, они заранее сняли банкетный зал, составили список приглашённых, обзванивали друзей. А тут так некстати сезонный грипп. Мама усердно лечилась, хотела побыстрее встать на ноги и почти встала, если бы не сердце. В семье не сразу поняли, что это серьёзно, а когда вызвали «скорую», было поздно. Приехавшая на вызов неотложка констатировала смерть. «Ну, где же вы раньше-то были?» — с упреком в глазах спросил их врач. А они занимались юбилеем, хотели сделать маме праздник, а главное, получается, проглядели. Но после ухода мамы сын в тайне надеялся, что кончина отца будет такой же лёгкой и быстрой. В отличие от мамы, которую он боготворил, его отношения с отцом были сложные.
Он даже не мог бы сформулировать, в чем конкретно заключалась эта сложность. «Просто мы с ним разные, ничего общего», — объяснял он самому себе. Мама всегда была их связующим звеном, и без неё отношения стали трудными. Отец — ловелас, дамский угодник, душа шумных компаний и, чего уж греха таить, любитель рюмочку пропустить, чем частенько злоупотреблял после маминой смерти. Рядом с ним теперь постоянно находилась какая-то подруга, сын даже не пытался запомнить её имя. А смысл? В следующую их встречу отец придёт уже с другой. Правда, и встречи отца с сыном были редкими, праздничные застолья исключительно три раза в год, по случаю дня рождения каждого из них и на Рождество. Отец преподавал физмат в Бауманском институте, параллельно работая на какой-то фирме внештатным консультантом. Хорошо зарабатывал. Вёл активной образ жизни: зимой — лыжи, летом — плаванье, в межсезонье — скандинавская ходьба. Каждый год ездил в санаторий, мог оплатить себе отпуск сам, но всегда добивался бесплатной путёвки и при этом отдыхал в отличных условиях. «Умеют же люди», — с некой завистью и одновременно восхищением думал про него сын.
Сын же, наоборот, был крайне нелюдимым. К своим сорока годам за его плечами не было ни одного эпизода серьёзных, продолжительных отношений. Все знакомства, которые можно было пересчитать по пальцам, быстро заканчивались с различной вариаций на одну и туже тему: «Ты хороший, но мне нужен другой». Он даже перестал расстраиваться по этому поводу, научившись проводить время в компании с самим собой. Работал на удаленке, получал скромную зарплату, но ему её вполне хватало. В отпуск никуда не ездил. Спорт не любил. Гостей старательно избегал, устав придумывать благовидный ответ на извечно русский вопрос: «Не пьёшь?! Вообще?!» А он просто не переносил запах спиртного с детства. Вот такая странная аллергия, в которую никто не верил, включая собственного отца.
Продолжение смотри здесь.
Еще больше рассказов смотрите на моем канале в Telegram.
Если рассказ вам понравился, ставьте лайк и подписывайтесь.