Сегодня будет сумбурная статья, в основном - по мотивам воспоминашек о прошлых местах профессиональной деятельности.
Как-то не складывалось у меня общение с некоторыми коллегами. Я ничего особенного для этого не делал. Просто мы по-разному разговаривали с детьми. С учениками.
Воспоминашка нумер раз. Я - замдиректора школы по информатизации. Была такая должность. Информатизация учебного процесса, интерактивные доски, локальная сеть, сайт, администрирование, немного программирования, чуть побольше - блочного ремонта, немного часов информатики - а много и не могло быть, информатика в школе только с седьмого по одиннадцатый класс. Понятно, что на мне - техобеспечение мероприятий. В этот раз было мероприятие, посвящённое 9-му Мая. Праздник для меня, как и для всех нас, самый, пожалуй, важный. Готовились серьёзно - впрочем, в той школе иначе и не было. Мероприятие действительно было красивое и берущее за душу. Мы во время репетиций еле слёзы иногда сдерживали - и учителя, и дети.
Дети представляли программу, в которой стихи, песни и прозаические фрагменты чередовались, всё со спецэффектами - это действительно было очень красиво и трогательно. Дети - умнички, как один. Очень серьёзно к выступлению подошли. Только у одного мальчишки не очень получалось правильно прочитать стихотворение. Он знал его наизусть, но никак не мог понять, как правильно интонировать, с каким именно выражением его читать. Голос у него был прекрасный, певучий, чистый дискант. Какое бы лирическое стихотворение - получилось бы прекрасно. Но это были стихи о войне, там слова должны были набатом в сердце отдаваться.
Завуч по начальной школе, автор сценария мероприятия, раз за разом останавливала мальчика, пытаясь добиться от него вместо напевности тяжело и грозно звучащих фраз. Я тоже на репетиции, обеспечиваю озвучку, свет, соответственно, присутствую до конца. Раз на пятый я подхожу к мальчику и прошу: позвольте мне? Завуч кивает с недовольным видом. Я беру такую двухкилограммовую керамическую вазу с подоконника, говорю: представь, что каждое твое слово - очень тяжёлое, падает, будто камень. Произноси их по одному, но будто связанными в цепочку. И каждое слово вот так, с этой вазой, как бы роняй на пол. Вазу только не расколоти.
И получилось, надо же. Парень стал говорить именно с той интонацией, которая была нужна. Закрепили ещё двумя прогонами.
Однако завуч со мной здороваться перестала и демонстративно не замечала меня вплоть до того дня, когда должности замов по информатизации решили упразднить, и я оставил работу в школе, потому что предложенная мне нагрузка меня не устраивала.
Воспоминашка нумер два. Это было в колледже, которым мне даже немного получилось поруководить - теперь я этого терпеть не могу. Поскольку моя работа в том колледже закончилась для меня плачевно - попал в больницу надолго, чуть не стал инвалидом, после выздоровления попробовал себя в качестве предпринимателя, понравилось больше. Ну да ладно. Коллега однажды на собрании трудового коллектива выразила возмущение моими методами преподавания. А так же тем, что студенты очень много времени проводят в моей аудитории после занятий. Действительно, некоторым студентам нравилось у меня задерживаться. Показывал им некоторые штуки, которые на занятиях они увидеть ни у кого не могли. Потому что в учебный план, естественно, такое не входило. Ну и некоторые студенты взялись вслух сравнивать то, что я показываю им после занятий, с тем, что они изучают непосредственно на занятиях - не в пользу коллеги.
Так получилось. Я и не думал, что кому-то придёт в голову сравнивать меня с кем-то ещё - у нас разные предметы были. Коллега была человеком склада весьма истерического, на личности перешла, оскорбила меня несколько раз - это ладно, но когда по третьему кругу поехало, то как-то надоедать стало. И когда она сказала, что я пытаюсь выехать на своём дешёвом авторитете, то я рявкнул - ну да, пришлось повысить голос, поскольку администрация не предпринимала ничего, чтобы эти приступы логореи остановить: лучше иметь дешёвый авторитет, чем никакого, как у вас.
Она замолчала, выдержала мхатовскую паузу, в слезах выскочила за дверь. Извиняться я и не думал. Вы извиняетесь, если знаете, что правы?
Воспоминашка нумер три. Те самые студенты, из того же самого колледжа, из прошлой воспоминашки. До моего административного роста до поста директора ещё год. Я преподаю, но уже выполняю административную работу. Я решил немного побороться за чистоту в аудиториях. По крайней мере, в тех, где работаю. Не поленился пройтись под всеми столами и шпателем убрать весь культурный слой из налепленной студентами жвачки. И после каждого занятия проверял девственность убранной поверхности. При выявлении нарушений вся группа вылизывала аудиторию до блеска. Но это было уже воплощением педагогической беспринципности))) Нельзя же несовершеннолетних заставлять трудиться, они же от этого заболеют и, эта, мож даже помрут. А вот до этого было примерно следующее событие.
Разговорились мы с теми самыми студентами, которые в моей аудитории задерживались с целью выудить из меня немного сисадминской и программерской премудрости. Кровь горячая, умы не шибко окрепшие, хочется какой-то свободы (кто им её не давал, интересно?) - обычное дело. Спрашивает меня одна девочка. Умница, кстати, и красавица. Но подросток ещё в душе. Почему говорит, Пал Саныч, все преподаватели вот прямо убить готовы за жвачку? А я ей - ангел мой, вот представь себе, отпросился некий студент в туалет. Выходит, значит, оттуда, а навстречу ему Пал Саныч идёт. Студент, говорит - здрасте, Пал Саныч! А сам, выходя, напомним, из туалета, что-то жуёт. Что Пал Саныч должен думать?
Поржали, конечно. А идею, как от жвачки на нижней поверхности столешниц избавиться, вместе придумали. Это работало какое-то время.
Не знаю, сохранилась ли традиция с моим уходом оттуда. Ну да и не так уж и важно.
Внедрить где угодно можно, верно? Родителей только в известность поставить.
Обнимаю.
Ваш Пал Саныч Рябчиков