Его называли «любимчиком» и «личным пилотом Сталина». Бывший пилот Аэрофлота проделал головокружительную карьеру, став в 40 лет самым молодым маршалом в истории наших Вооружённых Сил
Синусоида жизни маршала Голованова
партнёр материала – журнал Министерства обороны Российской Федерации «Армейский Сборник»
Среди авиационных военачальников времен Великой Отечественной войны видное место принадлежит Главному маршалу авиации Александру Евгеньевичу Голованову. В скрижали истории нашей страны он вошел как организатор возрождения авиации дальнего действия (АДД) после чудовищных потерь начального периода войны. Его имя и по сей день с высочайшим уважением звучит среди ветеранов и молодого поколения авиаторов
Из официальной биографии Александра Голованова следовало, что он родился в 1904 году в Нижнем Новгороде в простой рабочей семье. Однако на самом деле не все эти факты соответствовали действительности.
Предками его были разночинцы и дворяне. Не аристократы «голубых кровей», а служивое, мелкопоместное дворянство, на котором держалась вся слава России. Многие из рода Головановых служили в гвардии, в Семеновском полку. Отличались высоким ростом, статью и силой. По отцовской линии — моряки.
Отец был капитаном речного судна. По матери один из предков — вице-адмирал В.А. Корнилов — герой обороны Севастополя. Дедом Александра Евгеньевича был знаменитый народоволец Николай Кибальчич, участник покушения на императора Александра II. В тюрьме перед казнью он разработал проект реактивного космического аппарата. Его дочь — мать А.Е. Голованова — стала оперной певицей.
Про детство будущего легендарного маршала известно мало: в 8-летнем возрасте его отдали учиться в Московский кадетский корпус, тем самым предопределив будущее по военной стезе. После Октябрьской революции водоворот бурных событий так захватил Александра, что, прибавив себе три года, в 14 лет он добровольцем вступил в Красную армию. Выглядел парнишка постарше, да и ростом к тому времени вымахал под два метра. Храбро воевал на Южном фронте, служил разведчиком в стрелковом полку, который принимал участие в боях с армиями Деникина и Махно. Получил ранение в бою и был контужен.
По окончании Гражданской войны перепробовал много профессий: работал курьером в Центральном управлении снабжения Красной Армии и Флота, агентом Центропечати, разнорабочим на сплаве леса в Волгосудстрое, электромонтером. В 1924 году поступил на службу в Объединенное государственное политическое управление при Совете народных комиссаров СССР, хорошо известное в истории как ОГПУ. Оно было образовано в 1923 году на базе НКВД.
Александр занимался оперативной работой и служил в особых отделах. Дорос от уполномоченного до начальника отделения. Дважды ездил по служебным делам в Китай, но о сути этих командировок никогда не рассказывал. А вот своего участия в операции «Синдикат-2» по аресту одного из лидеров антисоветского подполья Бориса Савинкова не скрывал.
В 1930-е годы в СССР активно развивалась авиационная промышленность. В связи с этим ощущалась острая нехватка летчиков. По всей стране был брошен клич: «Молодежь — на самолеты!», повсюду красовались плакаты: «Ты записался в аэроклуб?». Вот и Александр Голованов «заболел небом».
Он окончил школу Осоавиахима (аналог современного ДОСААФ) и устроился в «Аэрофлот». Так началась его воздушная карьера. Прошел путь от рядового пилота до начальника управления и, наконец, шеф-пилота. Важной вехой в его карьере стал 1935 год, когда А.Е. Голованова назначили начальником Восточно-Сибирского управления гражданского воздушного флота, которое базировалось в Иркутске.
В 1937 году, во время чисток среди коммунистов, Александра Евгеньевича по ложному доносу исключили из партии. Однако ему удалось избежать ареста. Тайно сбежал в Москву, как сам говорил, «искать правду». Столичная комиссия партийного контроля постановила, что обвинение было ошибочным.
Тем не менее его освободили от обязанностей начальника и назначили рядовым пилотом в Московское транспортное управление. Но спустя короткое время он уже считался одним из лучших летчиков гражданской авиации страны, стал шеф-пилотом эскадрильи особого назначения.
В 1938 году А.Е. Голованов установил завидный рекорд: его общий налет на самолетах различного типа составил один миллион километров. Причем все его полеты были безаварийными, что в те времена, когда человек только начинал покорять воздушное пространство, было большим достижением. Передовика наградили знаком «Отличник Аэрофлота». Он стал довольно популярным в стране человеком. Его фотографию даже опубликовали на обложке всенародно любимого советского журнала «Огонек».
О следующем периоде своей жизни Александр Евгеньевич написал в автобиографии так:
«С мая по октябрь 1939 года находился в распоряжении штаба ВВС РККА, принимал участие в военном конфликте на реке Халхин-Гол, был командиром экипажа самолета «Дуглас», награжден орденом Красного Знамени. Принимал участие в войне против белофиннов в должности командира воздушного корабля. За успешное выполнение заданий командования награжден орденом Ленина».
На основании архивных документов и воспоминаний участников тех событий кандидат исторических наук В.В. Гагин в своей диссертации «История участия советских ВВС в локальных войнах и вооруженных конфликтах в 1936–1940 гг.» отметил:
«Голованов А.Е. был мастером слепых полетов с помощью радионавигационного обеспечения. Во время финской войны, в сложных метеоусловиях, когда советская авиация была частенько прикована к земле, он летал почти ежедневно, днем и ночью. Голованов, точно отыскивая заданные цели, выполнял поставленные ему боевые задачи, причем на гражданском самолете, не имевшем даже стрелкового вооружения. К примеру, если 7-й полк (правда, за меньший срок) налетал в Финляндии всего 740 часов, то он со своим экипажем налетал около 400 часов».
История одного письма
Неизвестно, как сложилась бы жизнь Александра Евгеньевича, но судьбу этого удивительного человека однозначно изменил его величество случай, с которого началась стремительная военная карьера одного из лучших специалистов гражданского воздушного флота: за три с половиной года от подполковника до Главного маршала авиации.
Во время встречи нового, 1941 года в Доме летчиков в Москве шеф-пилот «Аэрофлота» А.Е. Голованов оказался за одним столиком с дважды Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом авиации Яковом Владимировичем Смушкевичем, получившим эти высшие степени отличия за боевые подвиги в воздушных сражениях в Испании и на Халхин-Голе.
Александр Евгеньевич поделился с военачальником мечтой совершить дальний, беспосадочный полет вокруг земного шара в минимально короткий срок. Но в ответ услышал неожиданное: «А вы думали когда-нибудь о нашей авиации, о ее боеспособности во время боев?». Он с горечью пояснил, что летать на дальние расстояния в условиях ограниченной видимости по приборам и радиоволне тогда умели немногие военные летчики, и это было большой проблемой во фронтовой авиации.
Генерал попросил своего собеседника написать письмо И.В. Сталину с предложением наладить обучение специалистов этому мастерству. Александр Голованов логично поинтересовался, почему генеральный инспектор ВВС сам не обратится к вождю. Немного помолчав, Яков Владимирович ответил, что сейчас он не имеет такой возможности, и вряд ли на его докладную обратят серьезное внимание.
Только через много лет станет известна сложившаяся тогда ситуация. После финской войны начальник штаба ВВС генерал В.К. Аржанухин и Я.В. Смушкевич написали докладную записку И.В. Сталину с результатами анализа опыта боевых действий и нелицеприятными выводами: о неправильном использовании бомбардировочной авиации, которую вместо массированного применения дергали по всяким задачам, о подчинении ее разным военачальникам, о плохой подготовке экипажей бомбардировщиков к полетам в сложных метеорологических условиях. Результат подачи такой записки оказался совсем неожиданным. Оба заслуженных генерала были сняты со своих постов.
Кроме того, Яков Владимирович не скрывал отрицательного отношения к пакту Молотова-Риббентропа и призывал не доверять немцам. Такое поведение не осталось незамеченным. Военачальник понимал это и сам. Но даже находясь в критическом положении (действительно, вскоре был арестован и расстрелян), он думал не о своей судьбе, а о будущем советской авиации, о ее роли в неотвратимо надвигающейся войне. В том, что с Гитлером придется воевать, Смушкевич не сомневался ни минуты. Вот почему он настойчиво, всеми способами пытался привлечь внимание вождя к решению важных проблем.
После долгих размышлений А.Е. Голованов все-таки отправил в январе письмо, в котором предложил создать крупное авиационное соединение, способное выполнять боевые задачи в глубоком тылу противника в сложных метеоусловиях в любое время суток. Эта идея привлекла внимание И.В. Сталина, и уже через несколько дней летчика вызвали в Кремль. Состоялся разговор, после которого последовало решение о формировании отдельного 212-го дальнебомбардировочного полка и назначении Александра Евгеньевича его командиром с присвоением ему звания подполковника.
К слову, примечателен такой факт. Оклад командира авиационного полка составлял 1600 рублей в месяц (среднемесячная заработная плата рабочих и служащих в целом по народному хозяйству была 339 рублей). Узнав, что Голованов как шеф-пилот «Аэрофлота» получает 4000 рублей, а фактически с премиями зарабатывает еще больше, Иосиф Виссарионович распорядился, чтобы именно такую сумму назначили новоиспеченному комполка в качестве персонального оклада. Это было беспрецедентное решение. Присутствовавший при разговоре нарком обороны Маршал Советского Союза Семен Константинович Тимошенко заметил, что в Красной армии даже он не получает такого большого оклада.
Особое расположение вождя Александр Евгеньевич почувствовал сразу. Полк подчинялся лично Верховному, и подполковник оправдал его высокое доверие. Он собрал летчиков из гражданской авиации, уже имевших опыт слепых полетов. Командный, штурманский и инженерно-технический составы были укомплектованы кадровыми военными. Находившиеся на вооружении полка самолеты ДБ-3Ф оборудовали навигационными новинками — системой слепой посадки типа «Ночь-1».
Командир полка поставил подчиненным предельно четкую задачу: экипажи должны уметь летать во всех метеоусловиях, днем и ночью с использованием радиотехнических средств. В то время такой уровень подготовки в ВВС имели всего лишь несколько летчиков, а здесь стала на крыло целая авиационная часть.
Безжалостным «инспектором» для авиаполка стала Великая Отечественная война. Дольше других он оставался боеспособным после мясорубки первых месяцев боев. К слову, термин «стратегическая авиация» родился именно у нас в 1931 году. В 1932 году появился первый в мире стратегический бомбардировщик ТБ-3 (взлетная масса — 18 т, дальность полета — 1500 км, бомбовая нагрузка — 3 т, экипаж — 11 человек, оборонительное вооружение — 8 пулеметов).
К концу 1930-х годов мы были единственной страной в мире, имевшей грозную стратегическую авиацию (восемьсот ТБ-3 и еще около тысячи ДБ-3). Ильюшинский ДБ-3 имел взлетную массу 10,3 т, дальность полета свыше 4000 км, солидную бомбовую нагрузку — 2,5 т, огромную по тем временам скорость 448 км/ч и потолок более 10 км. В начале войны в европейской части страны насчитывалось 1088 самолетов и 931 экипаж дальней авиации.
К сожалению, наши бомбардировщики не сыграли в войне должной роли, так как к ее началу ТБ-3 безнадежно устарели, а обстановка вынудила командование растратить мощь дальней авиации на штурмовку тактических объектов. Действовали они без истребительного прикрытия, а тяжелые самолеты на малых высотах были крайне уязвимы, в том числе и для зенитной артиллерии. Практически 65 % самолетного парка было уничтожено, осталось всего 266 машин.
Как вспоминал фронтовик генерал-полковник авиации Василий Решетников, командующие фронтов и армий, в полосах которых базировались дальние бомбардировщики, «бесцеремонно, порой грозя расправой, вызывали их для боевых действий по своему усмотрению, восполняя, таким образом, катастрофическую нехватку танков и фронтовой ударной авиации». Это привело к тому, что через неделю после нападения фашистов из 72 самолетов 212-го Дальнебомбардировочного авиационного полка (ДБАП) в строю оставалось всего 14 машин.
Позже в своих мемуарах Главный маршал авиации Александр Голованов, приводя примеры героизма летчиков в первые дни войны, скромно умолчал о том, что лично водил группы в бой. В небе свирепствовали асы лучшей германской истребительной эскадры Вернера Мельдерса. Экипажи погибали, но делали все, чтобы замедлить стремительное продвижение на московском направлении танковых колонн Гудериана.
На Берлин!
Сталин пристально наблюдал за деятельностью 37-летнего командира полка. В июле — августе на подмосковных аэродромах срочным образом была сформирована 81-я дальняя бомбардировочная авиадивизия трехполкового состава. Ее командиром назначили А.Е. Голованова.
Анализируя его деятельность в тот период, Василий Решетников отмечал:
«Комдив дал о себе знать не мелкими уколами и разного рода указаниями насчет наведения порядка и своевременных докладов, с чего обычно, даже на войне, начинали вступающие на более высокие посты новые назначенцы. Тут все пошло по-крупному, с нарастанием: боевые действия дальних бомбардировщиков постепенно были переведены на ночное время и приняли характер сосредоточенных ударов полковыми группами, а то и силами нескольких полков по наиболее важным объектам противника. Со временем определились оперативные формы применения и более крупных сил.
Преобразились и боевые порядки, вобрав в себя черты вполне современной классики ведения ночной воздушной войны: в их эшелонах четко обозначились главные ударные силы и группы обеспечения удара, группы поиска целей, осветителей, маркировки и контроля. И, конечно же, воспряла навигация: уже в ближайшие месяцы на огромных пространствах нашей прифронтовой территории образовалась сеть радионавигационных точек и светомаяков, заметно упростившая условия ночного самолетовождения».
После принятия необходимых мер бомбардировщики приступили к выполнению боевых задач. В числе первостепенных задач государственной важности были авианалеты на Берлин. Бомбардировки столицы рейха конечно же не наносили городу серьезного урона, но имели тяжелейшие для населения Германии психологические последствия, так как незадолго до этого геббельсовская пропаганда вовсю трубила о разгроме советских ВВС, а Геринг поклялся, что ни одна советская бомба не упадет на столицу рейха. За август — сентябрь 1941 года только 81-я авиадивизия сбросила на логово врага 21 тонну бомб. А в целом наши ДБ-3 с 7 августа по 4 сентября 1941 года совершили девять рейдов на Берлин, сбросив при этом 311 бомб общим весом 36 тонн.
Кроме того, бомбардировкам были подвергнуты Мемель, Данциг, Кенигсберг, Штеттин, Бухарест и нефтяные промыслы в Плоешти. Даже подобное мизерное стратегическое воздействие произвело серьезный психологический эффект. Вот что писала берлинская домохозяйка Анна Реннинг своему мужу на Восточный фронт: «…и вообще скажу тебе, что с тех пор как появились над нашими головами русские, ты не можешь представить, как нам стало скверно. Зачем вы, Эрнст связались с русскими?».
В декабре 1941 года Александр Голованов был назначен командиром 3-й авиадивизии дальнего действия. Это соединение сыграло существенную роль в период контрнаступления советских войск под Москвой. Маршал Советского Союза Г.К. Жуков в своих мемуарах отмечал, что авиадивизия «наносила мощные удары по артиллерийским позициям, танковым частям, командным пунктам, а когда началось отступление гитлеровских войск, штурмовала и бомбила пехотные, бронетанковые и автотранспортные колонны. В результате все дороги на запад после отхода войск противника были забиты его боевой техникой и автомашинами».
Авиасоединение Голованова действовало в глубоком тылу и по переднему краю противника: летчики бомбили железнодорожные узлы, забрасывали боевые группы и разведчиков на оккупированную территорию, летали к партизанам и на спецзадания, совершали разведывательные полеты. Объем задач постоянно возрастал, и тогда было принято решение из частей дальнебомбардировочной авиации создать ударный кулак стратегического назначения, включающий тысячи самолетов и экипажей.
Из пилотов в лётчики
5 марта 1942 года постановлением ГКО дальнюю и тяжелую бомбардировочную авиацию вывели из подчинения командующего ВВС и преобразовали в авиацию дальнего действия (АДД) с непосредственным подчинением Ставке Верховного главнокомандования. Возглавил новый род войск Александр Голованов. Сразу, что называется, с головой он окунулся в ворох проблем, которые надо было решать безотлагательно. Новый командующий предложил пополнить АДД экипажами гражданского флота на самолетах Ли-2. Дооборудованный небесный тихоход, летавший со скоростью 265 км/ч на дальность около 2000 км и несший четыре бомбы ФАБ-250, стал основной ударной силой, пока с авиазаводов не начали поступать новые бомбардировщики.
Об эффективности применения Ли-2 говорят многие эпизоды Великой Отечественной войны. В частности, при контрнаступлении под Сталинградом и ликвидации окруженной группировки фельдмаршала Паулюса эти самолеты работали «челноками»: наносили бомбовые удары, а на обратном пути вывозили в 30-градусный мороз тяжелораненых бойцов, сохранив более 5000 жизней.
Остро стоял вопрос и с квалификацией летного состава. В школах ВВС летчики и штурманы готовились для полетов только днем, причем с учетом того, что в бой их поведет командир звена или эскадрильи. Тренировки ночных полетов предусмотрены не были.
Голованов решил не ломать учебный процесс, сложившийся в летных школах годами, а внести в него лишь некоторые изменения. Созданные перед войной высшие школы подготовки штурманов, имевшие опытных инструкторов, реформировали в школы подготовки ночных экипажей. Практика первых же полетов подтвердила правильность такой системы подготовки летного состава и не менялась до конца войны.
Александр Евгеньевич обладал незаурядным оперативным мышлением, его всегда отличало умение быстро и правильно оценивать обстановку и использовать ее в интересах достижения успеха. Он блестяще владел искусством принятия оригинальных решений, отличавшихся большой смелостью и разумным риском. Так, в августе — сентябре 1942 года противник, действуя с аэродромов Финляндии и Норвегии, наносил бомбардировочные удары по Мурманску, а также по советским и английским судам в Баренцевом море. Возникла необходимость подавить вражескую авиацию.
Этот вопрос обсуждался на заседании Государственного Комитета Обороны. Большинство идей сводилось к тому, чтобы использовать тяжелые самолеты Пе-8. Однако А.Е. Голованов высказал мнение, что эти бомбардировщики не смогут летать с аэродромов Заполярья, имеющих ограниченную длину взлетно-посадочных полос, и предложил использовать для этого части, вооруженные самолетами Ил-4. Боевая практика доказала результативность этого решения.
Трудно переоценить роль Александра Евгеньевича в руководстве интенсивной боевой деятельностью АДД с февраля 1942-го по май 1945 года. Свыше 200 тысяч боевых самолето-вылетов, в том числе 14 тысяч в Сталинградской битве, 9 тысяч в сражении под Курском, Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операциях, в невиданной по размаху и участию войск Белорусской операции — 13 500.
Общеизвестна огромная помощь, оказанная авиацией дальнего действия героическим защитникам легендарного Ленинграда. Тесно взаимодействуя с войсками Ленинградского и Волховского фронтов, соединения АДД произвели более 27 тысяч самолето-вылетов. В частности, эффективными бомбардировочными авиаударами они подавили группировку тяжелой артиллерии, обстреливающую город из района Беззаботино. Больше недели с этого направления фашисты не терроризировали жителей.
Александр Евгеньевич нередко вылетал на командные и передовые пункты управления командующих войсками фронтов, в интересах которых по объектам противника действовала авиация. Он тщательно следил за тактикой выхода на цель, организацией четкого обеспечения, меткостью ударов дальних бомбардировщиков, осуществлял непосредственное управление их боевыми действиями. В ходе этой работы он находил новые, более целесообразные тактические приемы, пути и средства для увеличения эффективности бомбовых ударов.
Стратегические пассажиры
Тяжелые бомбардировщики были единственными машинами в Советском Союзе, способными преодолевать трансконтинентальные и трансокеанские маршруты. Именно поэтому они выполняли многие политически значимые полеты, такие, например, как доставка советской делегации во главе с Иосифом Сталиным на Тегеранскую конференцию в 1943 году, или полет Наркома иностранных дел Вячеслава Молотова в Англию и США по вопросам союзнической поддержки в мае — июне 1942 года.
Голованов нес личную ответственность за высокопоставленных пассажиров. Риск — неимоверный! Так, маршрут тяжелого четырехмоторного бомбардировщика ТБ-7 с делегацией В.М. Молотова на борту был частично проложен над территорией оккупированной Европы. Правительственный самолет шел без прикрытия истребителей, потому что они не имели соответствующей дальности полета. Можно было выбрать более безопасный путь — через Аляску или Иран, но эти варианты занимали много времени. В итоге было решено, что предельная высота в десять тысяч метров обеспечивает успех полета. Так и вышло.
Серьезной проверкой на прочность АДД стали боевые действия на Воронежском направлении и в районе Воронежа летом 1942 года. За активную и результативную поддержку наземных войск летчики неоднократно удостаивались благодарности от Военного совета фронта.
Без «дальников» фактически не проводилась ни одна масштабная операция. Большую помощь они оказывали партизанам Крыма, Украины, Белоруссии и Прибалтики, Народно-освободительной армии Югославии и восставшим словацким патриотам.
Рассказывая об одной из поездок Сталина на фронт, генерал-майор артиллерии А.Ф. Сергеев, вспоминал:
«…поехали на Западный фронт. Решали дела, потом он спрашивает, кто как работает. Ему все очень хвалят дальнюю авиацию Александра Евгеньевича Голованова: что ни скажешь, все задания выполняют безукоризненно. Поехали с Западного на Калининский фронт. Там тоже все хвалят Голованова. Фронтовая авиация порой подводит, а дальняя головановская всегда действует отлично. Сталин звонит в Москву: “Подготовьте и опубликуйте в печати указ о присвоении генерал-полковнику Голованову звания маршала авиации”».
Указ состоялся 3 августа 1943 года, а 7 августа ему исполнилось 40 лет. Александр Евгеньевич стал самым молодым маршалом в истории наших Вооруженных Сил.
Негероический герой
Успешному выполнению боевых задач способствовал стиль работы военачальника. В.В. Решетников в своей книге «Избранники времени. Обреченные на подвиг» так характеризовал командующего АДД:
«Голованов любил бывать в полках, но случалось это не часто и всегда недолго: частей-то много! В штабах не засиживался, а собирал летный и технический состав где-нибудь в тенечке, на полянке, закуривал свою закрутку и выслушивал всякого рода вопросы и просьбы, а то и жалобы, главным образом по части наград и званий. Кадровики что-то записывали, а Голованов на ходу распоряжался — кому орден, кому очередную звездочку — и тут же подписывал приказы. <…> Голованова знали все, даже те, кто его никогда не видел, но каждый готов был произнести о нем похвальную тираду. Не случайно, как свидетельствуют трофейные документы, на допросах в немецких комендатурах и в лагерях никто из летного состава АДД не проронил о Голованове, к которому высшее руководство рейха проявляло повышенный интерес, ни одного порочащего слова».
В 1943 году в составе авиации дальнего действия были вновь образованы авиакорпуса. Это позволило в последующем под руководством Ставки провести ряд крупных самостоятельных воздушных операций, влиявших в ряде случаев на военную и политическую обстановку в целом. Так, в феврале 1944 года были нанесены мощные удары по Хельсинки, что ускорило выход Финляндии из войны. В сентябре того же года бомбардировкам подверглись военные и промышленные объекты Будапешта.
В декабре 1944 года авиация дальнего действия была преобразована в 18-ю воздушную армию, а ее командующим был назначен Александр Голованов, которому к тому времени было присвоено звание уже Главного маршала авиации.
На завершающем этапе войны дальние бомбардировщики сокрушали объекты сопротивления на Висле и на Одере, участвовали в битве за Берлин, во всех других крупнейших наступательных операциях.
После капитуляции фашистской Германии авиасоединения А.Е. Голованова переключились на решение новых боевых задач, связанных с разгромом японской армии. В ночь на 10 августа 1945 года 78 экипажей АДД с целью деморализации тыла и нарушения управления японскими войсками нанесли удар по промышленным объектам и штабу Квантунской армии в городе Чанчунь.
Главный маршал авиации А.Е. Голованов был награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Суворова I степени, орденом Красной Звезды, орденами иностранных государств. Многие называли его любимчиком Сталина.
Тем не менее он был единственным командующим Воздушной армией, который за годы войны не был удостоен звания Героя Советского Союза. И не потому, что не достоин. Просто потому, что Александр Евгеньевич был весьма скромен и ни на что не претендовал. А Иосиф Виссарионович, скорее всего, упустил этот аспект из виду. В 1945 году маршал Жуков лично вычеркнул Голованова из списка военачальников, представленных к званию Героя Советского Союза за участие в Берлинской операции, хотя всегда давал ему блестящую характеристику.
Лекарство от Сталина
Все знали, что Александр Евгеньевич работал на износ, практически без отдыха, на пределе возможностей. В конце концов, в 1944 году здоровье его сильно подвело, он перенес три сердечных приступа и даже подал рапорт на имя Верховного главнокомандующего с просьбой о переводе его на другую должность.
В мемуарах Голованова «Дальняя бомбардировочная» есть глава «Лекарство», в которой маршал рассказал об участии вождя в его лечении. Вот выдержки из книги.
«Как-то позвонил Сталин и поинтересовался, каково состояние моего здоровья. Я ответил, что похвалиться не могу, а лекарства, которые мне прописывают, видимого улучшения не дают. Помолчав немного, Верховный сказал:
— Врачи, я вижу, вам помочь не могут. Я знаю, вы человек непьющий. Заведите у себя на работе и дома водку. Когда почувствуете себя плохо, налейте водки и сколько можете выпейте. Я думаю, что это должно вам помочь. О результатах позвоните мне. Всего хорошего.
Недели через две позвонил Верховный и спросил, как мое здоровье. Я рассказал ему об удивительных, с моей точки зрения, результатах приема водки.
— Каких только специалистов не приглашали, товарищ Сталин, вплоть до светил, и сделать они ничего не смогли. А простая водка справилась с тем, с чем не могли справиться ученые! — закончил я.
— А почему вы мне не позвонили и сами не рассказали об этом? — спросил он. Ответа с моей стороны не последовало. Лезть, а более литературно выражаясь, обращаться к Сталину с личными делами, хотя и с его разрешения, я считал, да и сейчас считаю, невозможным, а если более точно выразиться, неприличным. Молчание длилось довольно долго.
— Вот что, — наконец услышал я голос Сталина, — имейте в виду, что водка будет вам помогать до тех пор, пока будете пользоваться ею как лекарством. Если вы начнете пить водку, то можете поставить крест на своем лечении. Я хочу предупредить вас об этой возможной опасности.
В трубке послышались частые гудки, разговор был закончен».
Авиатор был в числе немногих, кто имел право на свободный доступ к Верховному главнокомандующему. Иосиф Виссарионович действительно его выделял среди всех военачальников. В знак особого отношения и глубокого уважения он всегда обращался к нему по имени-отчеству. Иногда даже подавал летчику шинель и помогал ее надеть, чем вводил Голованова в крайнее замешательство.
"Генерала не дам!"
Александр Евгеньевич боготворил Сталина, но все же никогда не поступался своими принципами в служебной деятельности, даже в угоду ему. Один из таких фактов в его биографии — конфликт со своей подчиненной, командиром 101-го авиаполка, полковником Валентиной Степановной Гризодубовой, прославленной летчицей, первой женщиной, удостоенной звания Героя Советского Союза.
Еще до войны она установила 5 мировых авиационных рекордов высоты, скорости и дальности полета. Героическая летчица, лично совершившая в годы Великой Отечественной около 200 боевых вылетов на бомбардировку вражеских объектов и для поддержки связи с партизанскими отрядами, не скрывала своих амбиций: хотела, чтобы ее авиационный полк получил почетное звание гвардейского, а сама она стала генералом.
Используя личное знакомство с Иосифом Сталиным и другими членами Политбюро, Валентина Гризодубова решила пойти ва-банк. Весной 1944 года, нарушая все правила воинской субординации и служебной этики, бравируя своими заслугами, она написала жалобу на имя Верховного главнокомандующего, где обвинила маршала Голованова в том, что из-за личной неприязни он затирает ее, не дает наград и повышений, и что ее полк не получает заслуженного признания.
Александр Евгеньевич был вызван к Сталину для объяснений. Войдя в его кабинет, он увидел, что также были приглашены почти все члены Политбюро. Маршал почувствовал, что Верховный фактически уже принял положительное решение и о присвоении гвардейского звания авиационному полку, и о присвоении генеральского звания Гризодубовой. Но и то, и другое было невозможно без официального представления, подписанного командующим авиацией дальнего действия.
Голованов категорически отказался это сделать, поясняя, что полковник Гризодубова не заслуживает такой чести: она дважды самовольно покидала полк и уезжала в Москву, в части низкая дисциплина и высокая аварийность. Опираясь на факты, он сумел обосновать вздорность претензий испорченной вниманием высших кругов летчицы, доказав клеветнический характер ее жалобы. В итоге было принято решение, по которому Валентина Степановна «за клевету в корыстных целях на своих непосредственных командиров» была отстранена от командования полком.
Без вины виноватый
В первые годы после войны в жизни Александра Евгеньевича все было стабильно. 3 апреля 1946 года его назначили командующим дальней авиацией Вооруженных Сил СССР, однако уже в 1948-м по непонятным причинам он был снят с этого поста и в дальнейшем уже никогда не занимал должностей, соответствующих его званию. Лишь в августе 1952 года, успевший к тому времени закончить Военную академию Генерального штаба и курсы «Выстрел», после многочисленных просьб и унижений, он получил под свое командование 15-й гвардейский воздушно-десантный корпус, дислоцировавшийся в Пскове. Но это было беспрецедентное понижение в должности: за всю историю Вооруженных Сил корпусом никогда не командовал маршал.
После смерти И.В. Сталина Александр Евгеньевич так и остался в опале. Ему не простили былой близости к Верховному главнокомандующему. Полный сил и желания служить 49-летний маршал был уволен в 1953-м в запас «по болезни».
Может, если бы пошел на поклон к новым правителям страны, все было бы иначе. Такие случаи известны, когда военачальники получали еще более высокие звания, удостаивались наград. Но бескомпромиссный летчик не скрывал своего презрения к преемникам Иосифа Сталина. Он отказался подписать письмо с осуждением культа личности вождя, которое ему прислали от Хрущева. Отказался упомянуть имя Брежнева в своих мемуарах (якобы в годы войны встречался с начальником политотдела 18-й армии полковником Брежневым и хотел «посоветоваться» с ним по поводу боевого использования АДД), в итоге книга «Дальняя бомбардировочная…» была опубликована лишь через 30 лет после смерти Александра Евгеньевича.
Бывший маршал был лишен всех льгот, в том числе и коммунальных, и получал небольшую пенсию в 1800 рублей. Половина суммы сразу же шла на оплату квартиры, 500 он ежемесячно отсылал матери, и семья с пятью детьми жила на 400 рублей в месяц. Выручала дача — гектар земли на Икше. Все сбережения потратили на корову и лошадь, полгектара засевали картошкой. Сам маршал ходил за плугом, его супруга Тамара Васильевна вела хозяйство, доила корову. Когда нужны были деньги на одежду, школьные принадлежности, Головановы всей семьей собирали ягоды и сдавали в потребкооперацию.
В 1958 году маршалу удалось устроиться на скромную должность заместителя начальника по летной службе Государственного научно-исследовательского института гражданской авиации. В то время осваивали поступивший в эксплуатацию самолет Ил-18, занимались доработкой и внедрением в народное хозяйство вертолетов. Александр Евгеньевич весь отдавался любимой работе.
Легендарный летчик ушел из жизни 22 сентября 1975 года. Похоронен с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище в Москве.
Он прожил очень яркую жизнь, которую сам как-то в дружеском разговоре, очертив резким жестом руки крутые взлеты и пике, назвал синусоидой.
М. ЕЛИСЕЕВА
Фото: topwar.ru, www.liveinternet.ru, wikipedia.org
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
Другие материалы нашего канала на тему Патриархи Союзного государства вы можете увидеть здесь:
Патриархи Союзного государства | Белорус и Я | Дзен (dzen.ru)