Помню, тусовался я раньше с олимпиадниками. Не с теми, которые спортсмены, а которые физики. Там были не только ботаны, нормальные такие ребята с кучей девок и гитарой в зубах тоже были. Но всё же, было во всех этих олимпиадниках что-то общее, особая какая-то странность. Я её не сразу заметил. Понимаете, во время каждой встречи с ними у меня было какое-то странное ощущение тревоги, и оно постепенно росло. Ппц. Надо было обратить внимание ещё тогда.
Вот, значит, обычный мартовский денек. Огласили результаты финального тура. Радостный Саня позвонил мне и сказал дуть на хату к Эмануэлю (я хер знает, из какой он там страны в Рашку приперся). Я обрадовался, взял пачку джейсэвена (алкашку, яжку и прочий мусор мы не пили) и… все. На этом память обрывается.
Очнулся я в каком-то засратом подвале. На стенах висели плакаты с голыми мужиками и бэтмэном, руки мои были связаны. Я понял, что задыхаюсь от какой-то жижи в горле. Перевернулся на живот и начал выблевывать просто, блять, литры этого ебаного джэйсэвэна, я не шучу нахуй, думал откинусь. Пиздец. Там в нем ещё фрикадельки какие-то плавали, блять, и резистор на сорок Ом.
Кто-то толкнул меня в бок. Я повернул голову и увидел Санька. Санек сидел в позе лотоса в семейниках и рубашке в клеточку.
– Саня, че случилось?
Саня улыбнулся, по доброму так, знаете, как Будда или Иисус какой-нибудь, и сказал:
– Сейчас ты всё узнаешь.
Скрежетнул ключ. Дверь в подвал открылась, повеяло запахом блевоты, клубники и джэйсэвэна. В комнату стали входить мои друзья олимпиадники, каждый с мирной улыбкой на лице и каким-нибудь предметом в руке. Я пытался разглядеть, что они там несли, но не получилось. Темно было.
Саня подошел и засунул палец мне в нос. Этот пидорас расцарапал мне там нахуй всё, сука, весь мой нос блять был в крови. Я заорал. Саня ёбнул меня по лицу колбой и положил руку на голову.
– Спокойно. Все будет хорошо.
И он сказал это так искренне, так спокойно, так по-доброму, как мне даже мама не говорила. Я заплакал. Слезы смешивались с кровью из носа и капали в блевотную лужу из джэйсэвэна. Все олимпиадники кроме Сани вымазали свои ладони в этой жиже и принялись рисовать вокруг меня какую-то геометрическую хуйню, а Саша наклонился прямо к моему уху, облизал его и начал шептать:
– Векторная сумма сил, действующих на тело, равна его массе умноженной на ускорение. Семь раз отмерь, один раз отрежь. Хуй. Манда. Сумма токов входящих равна сумме выходящих. Клубника.
Я не знал, что ответить, так что продолжал плакать. Остальные пацаны уже закончили чертить и поставили диодные лампы по контуру круга, в котором я сидел. Приглядевшись, я понял: они нарисовали тригонометрическую окружность.
– Саня, Сашенька, что происходит?
Губы дрожали, слова с трудом выходили. Я вспотел, меня продолжало тошнить. Саша приложил палец к моим губам.
– Изменение тебя. Ты станешь пробужденным. Эмануэль, раздай всем Библию.
Смуглый мальчик взял стопку книжек и положил одну перед каждым. Я пригляделся и понял: это был сборник задач Савченко.
Саша поцеловал меня в щеку, открыл какую-то страницу, показал всем.
– Друзья, делаем вот эту задачу.
Физик положил книжку передо мной, достал из своих семейников ручку.
– И ты тоже. Давай. Удачи.
Саня встал, хлопнул в ладоши, облизнулся.
– Кто останется последним, того ждет наказание. Лапочка, – он обращался ко мне, – не переживай, если проиграешь. Каждый в этой комнате прошел через это. Сейчас я развяжу твои руки, чтобы ты мог писать. Не пытайся сбежать. Нас шестеро, и Илья Михайлович на выходе.
– Илья Михайлович? Почему?
– Он же наш преподаватель. Естественно он тут. Но ты пиши, пиши. Зайка.
Я взял ручку, попробовал прочитать задачу. Из-за резкого рвотного позыва мне пришлось отвернуться в сторону. На пол вылилось ещё миллилитров триста джэйсэвэна и гайка. Блять. Я попробовал прочитать задачу ещё раз – и это был какой-то пиздец. Кинокамера какая-то подзалупная, груз колышется. Я просто не мог прочитать задание – там было семь ебучих строк, а я чувствовал, что джэйсэвэн скоро польётся и из других отверстий. Так… объектив, пленка. Двадцать четыре полных колебания. Что такое полное колебание? Сука, я не хочу этого наказания. Мне кажется, я видел где-то тут арматуру. Но не уверен. Да и ноги у меня связаны.
Саня снова как Будда улыбнулся и спросил у присутствующих:
– Как дела? Как задача?
Все физики протянули ему листочки. Мой срачевник уменьшился до размеров геометрической точки. Саша начал листать и внимательно разглядывать работы. У меня же пошла обратная реакция: жопа теперь резко расширилась, и я явно почувствовал, что сейчас обосрусь. Времени на размышления не оставалось, так что я быстро снял штаны и принялся дристать. Ох, вы бы это видели: говнище было жидкое как вода, местами в нем попадались диоды, резисторы, куски проводов, фрикадельки. Своим супом я залил всю тетрадь и учебник, а также испортил тригонометрическую окружность. Саня цыкнул.
– Ай-яй-яй. Зачем же ты так? Ладно. Ты остался последним. Вставай. Штаны можешь не надевать.
Я подумал сказать что-то обидное, но увидел арматуру в руках Эмануэля и передумал.
– Начинай.
Я почувствовал движение воздуха, свист. Что-то металлическое ударило меня по хребту и он, кажется, хрустнул. Я закричал. Саня в это время держал меня за грудь, чтобы я не упал. Потом он потянул руку к моему члену и начал его поглаживать. Его пальцы были очень тонкие и мягкие, вскоре у меня встал. Боль в спине начала потихоньку стихать. Я прерывисто дышал. Саня кивнул Эмануэлю и тот снова ебнул меня арматурой. Я попытался крикнуть, но горло так болело, что я смог только прохрипеть и выкашлять немного крови. Саня продолжал надрачивать мне и шептать на ухо:
– Давление в газе распределяется равномерно. Мощность выделяемого на участке цепи тепла равна напряжение умножить на силу тока. Твой член пахнет мультифруктом. Это из-за джэйсэвэна? Да, я узнаю этот запах из тысячи. Хотя, тут и так им все пропахло
Хруст. Арматура, кажется, совсем сломала мой позвоночник. Все шестеро физиков начали хором говорить:
– Изыйди, зло! Уйди с кровью и семенем! С потом и слезами! Проснись. Пробудись. Испей.
Эмануэль принялся в исступлении избивать меня прутом по спине, намереваясь раскрошить её. Саня принялся насасывать. Один из физиков протянул мне чашу с какой-то жижей. Я хотел, чтобы все это поскорее закончилось, так что сразу выпил. Блять. Всё внутри начало гореть, к клапану подступила следующая порция говна. Глицерин, сука. Я кончил. Моя теплая, неделю копившаяся сперма заполнила ротик Сани. Он восхищенно вздохнул и проглотил её всю. Эмануэль нанес финальный удар. Говнище вытекло из меня и растеклось по полу. Я упал прямо в него.
С тех пор я сильно изменился. Стал смотреть фильмы про бетмена, ЦП и аниме. В одиннадцатом классе я без подготовки победил на финале всероссийской олимпиады. Я стал красивым, подтянутым, у меня исчезли прыщи. Поступил на мехмат МГУ и окончил его с отличием. Я – учитель в одной из самых престижных школ Москвы, мои ученики – добрые и умные дети. Зарабатываю 250к/месяц. Каждое воскресенье мы с Саней и Эмануэлем собираемся у меня дома и едим клубнику. Эмануэль оказался девушкой. Скоро у него будет сын. И мы трое знаем, кем он станет.