Пепел Клааса стучит в моем сердце
Из книги «Легенда об Уленшпигеле» (1867) бельгийского писателя Шарля Де Костера (1827—1879), слова его главного героя — юного Тиля Уленшпигеля.
Фон, на котором развертываются главные события книги (первый русский перевод 1915), — борьба гёзов, нидерландских патриотов, с испанскими захватчиками. Юный Тиль становится гёзом после того, как испанская инквизиция сожгла его отца — Клааса. На следующий день после гибели Клааса его вдова и сын поднимаются на выгоревший костер и берут немного пепла с места казни. Дома мать Тиля из черного и красного кусочков ткани шьет мешочек, наполняет его прахом казненного и вешает на шею сыну со словами: «Пусть этот пепел, который был сердцем моего мужа, в красном, подобном его крови, и в черном, подобном нашей скорби, будет вечно на твоей груди, как пламя мести его палачам».
Частица праха отца дает Тилю силу бороться с врагами за свободу родной Фландрии. Всякий раз перед ответственным шагом он повторяет: «Пепел Клааса стучит в мое сердце».
Я не знаю, что происходит со мной, но что-то очень созвучной с девизом Тиля Уленшпигеля. Обе мои бабушки, прабабушка и папа пережили блокаду Ленинграда от первого до последнего дня.
Мой папа - Юрий Алексеевич Мельников родился 13 апреля 1941 года. К началу Великой Отечественной войны ему было чуть больше 2 месяцев(!). Моя бабушка Ольга Яковлевна Мельникова(позже по последнему мужу Протасова) в 19 лет(!) после объявления войны из села Аннинского перебралась в Ленинград. Её муж был призван на фронт и мы не знаем что с ним произошло. К сожалению, когда бабушка умерла(в 60 лет) мне было слишком мало лет, чтобы спросить об этом. А даже если бы и спросила, то вряд ли получила бы честный ответ. Кто-то говорил, что вернулся с фронта в другую семью. Скорее всего так и было, потому что если бы геройски погиб, то мы бы все знали.
"Пепел Клааса стучит в моем сердце". Вот я 19 летняя девочка с грудным ребенком на руках в чужом городе. Мой муж ушел на фронт. Говорят, что война скоро закончится, но пока мы сдаем один город за другим, я нашла знакомую, из нашей деревни, работает в жилконторе, сдала мне угол, денег нет, но я работаю и дворником, и уборщицей, все что ни попросят лишь бы не выгнали. Юрочка у меня молодец, растет, поест и спит, начал гулить, все его любят, нянькаются, все мне помощь. Только в городе всё неспокойнее, люди уезжают(эвакуируются), учащаются обстрелы, приближается осень, говорят что окружают нас немцы. Тревожно.
Начальница моя мне сказала, что отходят баржи с детьми. Через Ладогу переправляют на Большую землю. Выправила мне пропуск на баржу, сказала бежать, спасать нашего мальчика. А он уже большенький, скоро полгода, тяжелый, улыбается счастье моё. Собралась я два узла связала с вещами и документами и с игрушками. Схватила Юрочку, а больше одного узла не могу взять, руки то нет. Думаю, ну что ж, справим ему игрушки то, не унесть все в месте. Схватила узел с документами и в порт, а там уже и баржа стоит, грузится, подхожу, спрашивают документы, я в узел - а там игрушки юрочкины. Сердце моё остановилось, зашлось, господи пустите меня, есть у меня и паспорт и пропуск, но в другом узле, перепутала. Уж и кричала и плакала, не пустили. Так и осталась лежать распластанная на камнях, да Юрочка вокруг ползает, игрушки собирает, лошадку деревянную, да мячик. А тут самолеты, бомбежка, я Юрочку-то под себя забрала, страшно, взрывы, гром везде, подняла я голову, а баржа, та самая баржа, на которую меня не пустили вся пылает и тонет. Прямо в нее попали аспиды германские. Господи Боже ты мой спасибо тебе, что сохранил мальчика моего, моего Юрочку.
Пепел Клааса бьет в мое сердце. И я всегда рядом с этой баржей, распластана на камнях этой пристани. Ужас войны сменяется ужасом того, что не взяли меня, сменяется ужасом того, что все, кого взяли, в основном женщины с детьми, только что на моих глазах погибли... Один ужас просто сменил другой. Я осталась жива, мой мальчик остался жив, но мы остались. Мы остались в кольце, которое сжимается.
Сейчас 2023 год, мне 55 лет, у меня совсем другая жизнь, дети, внуки, квартиры, машины, а я там на пристани. Что это? Не знаю, не могу понять никак, я на пристани охвачена ужасом, закрываю собой Юрочку. Пусть стреляют в меня, только не в него. Пожалуйста Господи только не в него...