Когда я вспоминаю эту историю, мне всегда становится стыдно. Но в 1984 году, когда это произошло, казалось, что мы поступаем правильно.
В тот год я заканчивала музыкальное училище.
Это учебное заведение в то время было очень престижным в нашем городе. Поступали в него по нескольку раз или по знакомству. Я поступила каким-то чудом с первой попытки после 8 класса, правда, не на фортепианное отделение, как мне хотелось, а на отделение «Теория музыки».
В нашей группе было две подгруппы: в одной учились девочки, которые, как и я, поступили после 8 класса, в другой – девочки окончившие полную десятилетку. Наши маленькие подгруппы (по 8-9 человек в каждой) не особенно пересекались, занятия у нас проводились в основном раздельно.
В старшей подгруппе была девочка, скорее уже взрослая девушка Галина, которая поступила в училище то ли с третьей, то ли с четвёртой попытки. Видимо, такое сильное у неё было желание получить музыкальное образование. Я, можно сказать, даже стеснялась её как-то. Такой она мне казалась взрослой, эффектной, современной и т. п. Сейчас бы сказали «крутой».
Все мы, конечно же были комсомольцами, беспартийных в музыкальное училище не принимали. И вот весной наша классная руководительница объявила, что после занятий всем обязательно быть на комсомольском собрании. Тему собрания она не озвучила, но вид у неё был очень встревоженный. Мы тоже заволновались, до окончания оставалось всего ничего, мало ли что.
Ещё тревожнее стало, когда мы увидели, что в класс пришли почти все наши преподаватели.
Слово предоставили преподавательнице, которая вела у нас один из главных предметов. Мы все её побаивались, она была очень требовательная и, главное, принципиальная. Сдавать зачёты мы ходили к ней по нескольку раз.
В общем, поведала нам она, что одна из наших студенток по вечерам ходит, о ужас, петь в церковном хоре. И такие девушки не достойны. во-первых, быть комсомольцами, во-вторых, учиться в таком прекрасном учебном заведении, как наше. Не знаю, было ли кому-то из моих однокурсниц об этом известно раньше, возможно только старшим, мне точно нет. Честно, я была шокирована. Это сейчас многие мои коллеги-музыканты поют в церкви, независимо от того, верят они в Бога или нет. Тогда религия была для нас под запретом.
Потом выступила наш комсорг, естественно, с гневной речью.
И были поставлены вопросы на голосование:
1. Исключить из комсомола
2. Исключить из музыкального училища.
Помню, Галя плакала, мы все были растеряны. Согласитесь, это очень жёстко. Три года человек поступал, четыре почти года проучился, осталось всего ничего, и его за ворота. Ну да, проступок серьёзный, в комсомоле ей точно не место. Но уж доучиться то можно было дать человеку. И вот нам, по сути ещё неопытным девчонкам, предстояло решить судьбу человека.
Мы её решили. За оба пункта проголосовали единогласно. А куда было деваться? Нам ведь тоже предстояли выпускные экзамены.
И что меня ещё поразило в этой истории. Я уж не знаю, откуда ветер надул преподавательнице информацию, но она несколько вечеров лично караулила у церкви, чтобы убедиться, что это правда - её студентка участвует в Богослужениях.
Как сложилась судьба Галины дальше, не знаю. Кто-то мне говорил, что она уехала в Москву и работает там, кажется, крановщицей.
Преподавательница эта до сих пор ведёт занятия в музыкальном училище. Иногда я встречаю её на улице, вспоминаю эту историю и думаю, помнит ли она это комсомольское собрание? И как с этим грузом живёт? По виду, очень даже замечательно!
Подписывайтесь на канал, если вы помните, как жили люди в СССР, будем вспоминать вместе!