Зима в этом году выдалась суровая. Снега навалило хоть купайся. Смотрит Серега в окно, а на душе тоска. Вот же угораздило в отпуск к матери приехать — тоска зеленая. Интернета в этой глуши нет, телевизор только два канала показывает. Заняться нечем, молодежи в поселки нет, ни дискотек тебе, ни пивных баров. Всем чем мог матери помог, а до отъезда еще три дня. Чем заняться, как время скоротать?
Решил Серега от скуки на охоту сходить, не на медведя, конечно, а так, по мелочи белок пострелять. Любил Серега ружьем побаловаться, немало они с отцом по тайге-то походили, пока тот живой был. Стрелял Серега метко, места знал, вот и надумал прогуляться.
Нашел отцовское ружье, почистил, надраил, котомку с харчами сложил, да вот как на белку-то без собаки идти? Была у отца хорошая лайка, да нет ее уже давно.
— Так сходи к Семенычу, — посоветовала мать, — он своей Найдой не нарадуется. Попроси одолжить на пару часов. Они с отцом не разлей воды были, чай не откажет.
Так Серега и поступил. Наведался к соседу, чайку попили, о жизни побалакали и попросил Серега у него лайку его одолжить.
— Ну чего там, — махнул рукой Семеныч, — бери. Она только рада будет, а то ведь я того, приболел, давно с ней на охоту не ходил.
— Ой, спасибо, Семеныч, — обрадовался Серега, — верну в целости и сохранности.
— Да, ладно, чего там, потом сто грамм нальешь, — смутился старик, — ты только смотри, не мажь.
— Не, Семеныч, не промажу, — заверил его Серега.
На следующий день с утра пораньше Серега прихватил Найду и отправился в лес. Идет по тропочки, снег под ногами хрустит — хорошо. А Найда впереди бежит — работает, зверя высматривает. Вдруг на миг остановилась, прислушалась и шасть с тропы. Подбежала к большому кедру и лает. Ага, белку нашла. И точно, скачет рыжая по веткам, скрыться хочет, но перехватил Серега ружьишке, прицелился — готово.
Подобрал сердешную, дальше пошел. Снова Найда сигнал подает. Еще одна рыжая бестия готова.
«Хорошая какая собака, — радуется помощнице Серега, — этак мы с ней за час-полтора целую сумку набьем. Как раз матери на шапку хватит».
Приободрился Серега, доволен, что матушку свою порадует. Ба, Найда опять сигнал подает, прицелился Серега, выстрелил… и промахнулся. Скрылась белка в усыпанной снегом кроне, только ее и видели. Обидно? Да, но бывает, значит, белкино счастье. Ничего, другую Найда найдет.
Направился Серега дальше по тропинке, а Найды нет. Оглянулся, стоит лайка на том же месте и на него с укоризной смотрит.
— Пойдем, Найда, пойдем, — зовет ее Серега.
А та развернулась и скрылась между деревьями.
— Найда! — кричит Серега. — Найда!
А той и след простыл. Кинулся парень за ней. Бежит по следу, в снег чуть ли не пояс проваливается. А тут еще и сверху повалило, собачий след замело. Лазил Серега по сугробам, лазил — устал, кричал, кричал — голос сорвал, а Найды так не нашел. Куда собака подевалась?
Смеркаться уже начало, надо домой возвращаться, а как вернешься? Что хозяину лайки скажешь? Вот незадача-то, сходил, называется, поохотился.
Как не хотелось Сереги без Найды возвращаться, а пришлось к дому поворачивать. Не в тайге же в сугробе ночевать?
К дому Серега уже подходил в темноте. Очень ему не хотелось сейчас к Семенычу идти и объясняться, а делать нечего. Поднялся на крыльцо, стучит в дверь, а сам со стыда и раскаяния готов сквозь землю провалится.
Открыл ему Семеныч, стоит в дверях ждет.
— Ну что? — спрашивает.
— Ты это… Семеныч… прости, но потерял я твою собаку. Полдня по лесу ходил, звал, свистел, но так и не нашел.
Семеныч на него смотрит сурово, головой покачивает:
— Промазал, значит? — спрашивает.
— А вы откуда знаете? — удивился городской охотник.
Тот усмехнулся:
— Говорил я тебе, что с Найдой мазать нельзя. Обидчивая она у меня очень. Прибежала сама часа в три, я так и понял, что лоханулся ты.
— Так она дома?
— Ну а где ж ей быть в такую непогоду? — ухмыльнулся Семеныч, — вон у печки лежит, греется.