У меня произошла история на днях.
Мы поехали на природу с другом, взяли палатку, кое-какую провизию. Две сосны, красивый вид. Я думаю надо выбрать место под палатку, Почуйствовать или увидеть благоприятное место не особо получилось, поэтому поставила наобум.
Сначала меня ужалила оса, да и вообще осам очень нравилось место, которое мы выбрали. Отмахиваясь от ос, друг хотел было переместить их дом-пластиковую бутылку из под колы подальше от нас, но в итоге они "развернулись дружным строем" и кинулись на него. Он очень быстро бежал к воде.
Я начала неоправданно злиться на него, на себя, я просто поменялась в характере в момент, очень жесткие и разрушительные мысли шли одна за другой ..
Пошла за дровами и притащила тяжеленное бревно. Поранилась пока тащила. Друг говорит- смотри, там муравейник в нем, я удивилась что я даже не заметила. Таких огромных муравьев я и не видела никогда, гигантские просто.
Пока я отвлеклась, он решил поджечь бревно - возможно даже я ему об этом сказала - и когда я вернулась, я просто потеряла дар речи. Все пространство, где мы обитали было усыпано огромными муравьями, которые вылезли из задымившегося дерева…
Меня накрыло что-то вроде глубочайшего окуевания
Приехали какие-то ребята искать место, и проходя мимо нас - спросили не собираемся ли мы случайно уехать...
я начала что-то подозревать :)))
При том, что все что касается ос, муравьев - инициировала прямо или косвенно я (я просила отогнать ос, потом я же принесла бревно с муравьями), я не переставая злилась на друга и даже его оскорбляла!
Он предложил найти другое место, и пошел его искать, пока мы шли его смотреть я продолжала чувствовать нереальную раздражительность и высокомерие. Пока мы шли я вспомнила историю кастанеды про хорошее и плохое место.
Небольшая прогулка пошла на пользу. Я пошла искупаться, понимая, что надо как-то переключиться,ведь то что я чувствую ненормально и, окунаясь, я сформулировала намерение прийти в себя. Мне было холодно.
Когда я вернулась, друг засыпал еше дымившееся полено песком, оттащив его метров на 10 вправо от того места, где мы были. я села рядом, наблюдая за ним.
Я пришла совсем в иное расположение духа... мне было оч комфортно и спокойно, как будто ничего не было, и я не понимала что меня могло так разозлить? Поделилась что мне страшно от того, что сейчас произошло и спросила не напугала ли я его. Он сказал - немного.
Мы перетащили палатку с нашего места на новое, причем я боялась даже подойти к палатке, опасаясь наплыва недавнего состояния. Поэтому делала все оч быстро.
Я проваливалась в сон мягко и уверенно на новом месте, чувствовала движение тс.
На след день я проснулась простывшая, и это на природе, летом.
Поняла, что оч сильно истощила чувства накануне вечером. И это понимание не оставило сомнений в то, что это был удивительный урок, данный местом. Урок вернувший мне вкус таинственности и магичности окружающего мира, которое, я казалось утратила...
«.Я показал это место дону Хуану. Оно находилось как раз посредине открытого прямым лучам солнца участка голой земли. Дон Хуан раскатисто захохотал, а потом спросил, почему я выбрал именно это место. Я сказал, что увидел там сияние.
– Не имеет значение, что ты видишь, – объяснил он. – Ты можешь увидеть все, что угодно, хоть слона. Важно, что ты при этом чувствуешь. Но я не чувствовал ничего.
Дон Хуан загадочно взглянул на меня и сказал, что хотел бы доставить мне удовольствие и посидеть вместе со мной на выбранном мною пятачке, но предпочитает, чтобы я проверил свой выбор самостоятельно, а он тем временем посидит где-нибудь в другом месте.
Я опустился на землю. Дон Хуан отошел метров на десять-двенадцать и стал с любопытством наблюдать за мной оттуда. Через несколько минут он начал громко смеяться.
Его смех почему-то действовал мне на нервы. Он вывел меня из себя. Я почувствовал, что дон Хуан надо мной смеётся, и разозлился. Я спрашивал себя, что мне вообще здесь нужно. Во всей этой ситуации с учебой у дона Хуана с самого начала определенно был какой-то изъян. Я чувствовал, что, попав к нему в лапы, стал пешкой в неведомой мне игре.
Внезапно дон Хуан со всех ног бросился ко мне, схватил за руку и волоком оттащил меня по земле метров на пять от того места, где я сидел. Он помог мне встать на ноги и отер пот со своего лба. Я заметил, что на этом действии он выдохся чуть ли не до последнего предела. Он похлопал меня по спине и сказал, что я выбрал плохое место и что ему пришлось в спешном порядке спасать меня, пока оно не захватило все мои чувства.
Я рассмеялся. Образ дона Хуана, бросающегося ко мне, выглядел довольно занятно. Он несся так, словно ему было двадцать лет. Ступнями он словно цеплялся за мягкую красноватую землю пустыни, как будто собирался с ходу через меня перемахнуть. Все произошло почти мгновенно: только что дон Хуан смеялся надо мной, а буквально через секунду-другую уже волок меня за руку по земле. Немного погодя он велел мне снова попытаться найти подходящее место. Мы шли не останавливаясь, но как я ни старался что-либо заметить или «почувствовать», мне это не удавалось. Наверно, у меня получилось бы, если б я больше расслабился. Но злиться на него я, тем не менее, перестал. В конце концов он указал на группу камней, мы подошли к ним и сделали привал. – Не разочаровывайся, – сказал дон Хуан. – На то, чтобы как следует натренировать глаза, требуется немало времени. Я ничего не сказал. Мне и в голову не приходило разочаровываться в том, чего я совершенно не понимал. Тем не менее я не мог не признать, что с тех пор, как мы с доном Хуаном познакомились и я начал к нему приезжать, я уже трижды приходил в неистовство и накручивал себя чуть ли не до болезненного состояния, когда сидел на тех местах, которые дон Хуан называл плохими. – Весь фокус в том, чтобы научиться чувствовать глазами, – объяснил дон Хуан. – Ты не знаешь, что именно чувствовать, и в этом – твоя проблема. Но с практикой это придет.»
"..Со мной произошли странные изменения. Если в начале перехода дон Хуан меня почти бесил, то теперь я испытывал чуть ли не душевный подъем.
— Непостижимо, — удивился я, — мне в самом деле очень хорошо. Не понимаю, что со мной происходит, — недоумевал я, — то злился, то вдруг почему-то успокоился.
— Нас окружает очень таинственный мир, — сказал он. — И он не так-то просто расстается со своими секретами.. КК,3
