И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди,
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
И Ленин такой молодой,
И юный Октябрь впереди.
Хоть и говорили, что Брежнев – мелкий политический деятель эпохи Пугачевой, именно Кобзон в большей степени является символом советской эпохи, чем Алла Борисовна. Он побывал по всей стране от края и до края: родился на Донбассе, служил в Казахстане и там же поднимал целину, переехал в Москву, пел для строителей БАМа, для нефтяников Сибири, для советских солдат и пограничников на полуострове Даманский, многократно посещал военнослужащих в Афганистане, выступал перед ликвидаторами аварии в Чернобыле. В каждой союзной республике этот певец был дорогим гостем.
В начале его карьеры власти дали негласную установку меньше петь про войну, а потому его творческий путь начался с милой и доброй песни «А у нас во дворе». Но затем Иосиф Давыдович становится тем человеком, который воплотил соцреализм в музыкальном искусстве.
Он готовит программу к пятидесятилетней годовщине Октября, где звучат старые революционные песни и марши; выступает на каждом съезде комсомола, которые проводятся раз в четыре года; дает концерты перед партийной номенклатурой. Несмотря на то, что Кобзон один раз побывал на даче Брежнева, он последовал совету одного чекиста, который сказал ему: «Больше не езди!» После этого его знакомство с власть имущими прекратилось.
Тем не менее, наш сегодняшний герой становится олицетворением советской эпохи. Благодаря своей репутации «придворного певца» он уже в перестройку попадает под санкции – ему был запрещен въезд в ряд западных стран. И в дальнейшем в связи с началом политической деятельности с зарубежными гастролями тоже были проблемы.
Как же Кобзон относился к распаду страны, главным символом которой являлся?
Ну, отчасти, он был рад изменениям. Он всегда славил комсомол, т.е., молодежь, но никогда не благословлял партию. По его мнению, КПСС – это повзрослевшие дети, которые допустили много негативных моментов в стране. Но больше всего, по его мнению, они были виноваты в том, что не смогли спасти столь великую державу.
Тем не менее, Кобзон не принял те реформы, которые были проведены в правление Ельцина. Несмотря на его знакомство с политическими лидерами постсоветских стран, он избегал тесного общения с российским руководством. Хотя после избрания следующего президента его отношения с властью несколько улучшились.
Певец крайне низко оценивал деятельность Шеварнадзе и Горбачева и еще больше не любил Ельцина, Шушкевича и Кравчука, считая их главными виновниками того, что происходило дальше. Он полагал, что если бы на совещание в Беловежскую пущу отправился Назарбаев, то не допустил бы развала СССР. Просто не дал бы им этого сделать.
Кобзон гордился страной, в которой жил, гордился поколением военных лет и больше всего ценил тот интеллектуальный уровень, который был достигнут в то время. Он никогда не отказывался выступать перед ветеранами, сотрудниками милиции и служащими вооруженных сил. И исполнял для них те же самые песни, которые позволили ему стать популярным в дни своей молодости.
После того, как Советского Союза не стало, Кобзон продолжал считать возникшие на его основе страны братскими республиками. Он побывал с концертами в каждой из них, не обделял вниманием и те регионы, которые получили статус непризнанных государств. Помимо советских и российских регалий, у него были награды и почетные звания Украины, Казахстана, Армении, Азербайджана, Южной Осетии, Приднестровья.