Я тогда сорвался с небольшого обрыва в речку. Мне лет 7 было. Пошел рыбачить – и вот такая незадача. Хорошо, Крыська приглядывала за мной, стирая недалеко белье. Она и вытащила меня, моя любимая сестренка. А то утонул бы как пить дать. Воды боялся до ужаса.
Матери Крыська ничего не сказала – та бы выпорола обоих. Она вообще всегда была всем недовольна, что бы я ни сделал. Ганик то, Ганик се. Крыськой помыкала как служанкой, и присмотр за мной был ее постоянной обязанностью. Отца дома никогда не было, он все время где-то на заработках, а я так мечтал с ним хоть раз побывать в настоящем городе, где, по рассказам, жили богатые шляхтичи, у которых можно было найти подработку. А так что, скучища одна – свиньи да корова, огород опять же. С ребятами не играй, туда не ходи, этого не делай. День сурка, одним словом. Скукота!
Не было бы Кристинки – хоть иди топись. Правда, в воду соваться боязно. Крыська на рынок – я за ней, Крыська на реку – я за ней, Крыська к соседским девчонкам – я за ней. Раз уж своих друзей нет. Да и то эти встречи были крайне редки: мать всегда находила, чем заняться ее детям.
Мне было 11, когда на нашем хуторе вдруг появились солдаты. Русские, шли на Запад. Война у них была с французами, вон оно как! Французы тут тоже были несколько лет назад, но те были не очень приятные – командовали всеми, требовали жратву и выпивку. Эти были чинные, подтянутые, и даже можно было понять, что они говорят. Крыське каких-то леденцов надавали (она симпатичная была и всем говорила, что старше, чем ей было на самом деле).
Тогда мы решили сбежать с солдатами. А что, не пропадем. Работать оба умеем, работа всегда найдется, зато мир повидаем. Там не будет скучно. Где стоял батальон, мы уже разведали. Нескольких солдат знали в лицо и по имени, они общались с матерью и что-то у нее, видимо, для себя покупали.
Сбежали мы, ясное дело, ночью, пока мать спала без задних ног после тяжелого дня. Когда подходили к месту, нас окликнули. Двое солдат, лиц в темноте не разглядеть, сильный запах вина. Что-то спросили, я не понял. Крыська им что-то ответила, не помню уже. Они загоготали, стало страшно, и мы решили побыстрее уйти оттуда. Не тут-то было. Нас тут же схватили. Руки у них были, что клещи в кузне. Мне было больно, очень больно. Меня бросали и подбрасывали, били и пинали. Ни одного живого места не оставили. Кристинкину одежду разорвали в клочья и, голую, ее повалили наземь. Набежали еще солдаты, но что было дальше, я не помню.
Наутро я кое-как открыл глаза. Во мне не было, наверное, ни одной целой косточки, как будто табун лошадей по мне пробежал. Крыська лежала рядом, голая, вся в крови, и не дышала. Мне захотелось кричать, но крик застрял в горле. Страх мне придал сил, и я бросился наутек. Сквозь высокую траву добрался до дороги, а по ней – до дома. Мать стояла на крыльце и при виде меня только сплюнула под ноги.
Дальнейшее помню смутно. Я все время лежал, иногда приходили какие-то люди, что-то говорили и спрашивали. Отвечал ли я им что-то, не знаю. Мать за все время не проронила ни слова.
К зиме смог нормально ходить. Раны затянулись, но остались большие уродливые шрамы. Жизнь стала еще мрачнее и тоскливее – Кристинки больше нет. Я ни разу не слышал, чтобы мать хоть раз ее вспомнила, как будто и не было ее. Комнату дочери она сдала каким-то проходимцам.
Я просто существовал, день ото дня. Скажут принести – принесу, скажут накормить курей – накормлю, скажут подоить корову или белье постирать – и это сделаю. Со мной по-прежнему никто не общался, только теперь на меня еще и смотрели как на прокаженного. Обходили за версту. Почему? Я старался никому не глаза и не попадаться, даже летом жил по ночам, чтоб меня никто не видел. Мне было страшно с кем-нибудь заговорить.
Так прошло 7 лет. Постояльцы у матери сменились несколько раз. Какие-то цыгане даже попытались ее выселить из собственного дома, но не тут-то было. Отец был похож на тень, и я его видел только по праздникам, когда мы все вместе ходили в церковь. Со мной он тоже старался без повода не говорить.
Я собирал ивняк у речки, когда услышал лошадей. Компания, ехавшая верхом, была пестрой и явно очень богатой. Наверняка те самые шляхтичи, что живут в городе и у которых всегда есть работа для таких, как я. Но мне было боязно к ним подходить. Так и стоял я с нарубленными ветками около дороги, не зная, что предпринять. Они сами все решили.
Будучи сильно навеселе, они придумали поиграть в охоту, тем более что настоящего зверя им сегодня загнать не удалось. Наставили на меня ружье и сказали – беги! Ну я и побежал, а что еще оставалось делать. Но справа река, слева дорога, по которой скачут баре, а мне куда? Кто-то ударил по спине плетью. Это было очень больно, и я невольно отшатнулся от следующего удара. Ну и рухнул с того же самого пригорка, что и в детстве. Думал, в воду упаду, ан нет. Грохнулся прямо на камни – река в это лето обмелела. И не видно меня из-за ивняка. Верховые посмеялись, да и убрались восвояси. Я отчетливо услышал, как от удара о булыжники что-то хрустнуло в спине, и больше не чувствовал ног. Дышать становилось все труднее, изо рта густо потекла кровь. Ветер качал густую иву, когда мои глаза остановились навсегда.
👉 Приглашаем всех желающих на обучение и практику в наш Центр.
👉 Для записи на бесплатную консультацию оставляйте комментарии, пишите на электронную почту info@probujdenie.center или обращайтесь по телефону ☎️ +7 915 772 7128
Мы в социальных сетях
ВКонтакте https://vk.com/center.probujdenie
Telegram-канал https://t.me/centr_probujdenie
Яндекс.Дзен https://zen.yandex.ru/id/609465e239041043eca318fd
Одноклассники https://ok.ru/group/61082272465037
RuTube https://rutube.ru/channel/23553939/
YouTube https://www.youtube.com/c/ТВПробуждение
#пробуждение #регрессия #сеансрегрессии #высшеея #школарегрессологов #иныевоплощения