25 июля 1980 года не стало Владимира Высоцкого — советского поэта, актера и барда, чьи песни до сих пор знают наизусть люди по всему миру. Почти полвека спустя вспоминаем, как жил, о чем думал и что чувствовал легендарный автор.
О предназначении
У меня не было никого в семье - ни актеров, ни режиссеров, в общем, никого из искусства. Просто мама моя очень любила театр и с самых-самых малых лет таскала меня в театр. А потом были какие-то конфликты между родителями. Один хотел, чтобы я стал нормальным советским инженером, и я поступил в строительный институт на механический факультет. Потом почувствовал, что невмоготу. И однажды ночью залил чертеж, в шестой раз переделанный, и сказал своему другу, что я с завтрашнего дня больше не хожу.
О важности хорошей компании
Я начинал писать песни, никогда не рассчитывая на большую аудиторию, не думал, что у меня будут какие-то дворцы, залы, стадионы - и здесь, и за рубежом. Я никогда этого не предполагал; я думал, что это будет написано и спето только для маленькой компании моих близких друзей. Компания была хорошая. Это было лет 15 тому назад, мы жили в одной квартире у режиссера «Мосфильма» Левы Кочаряна. Там были — из тех людей, которых вы знаете, — Вася Шукшин, которого больше нет; сам Лева, который тоже умер, был замечательный человек, который любил жизнь невероятно; там был Андрюша Тарковский; там был такой писатель Артур Макаров... И вот для них я пел эти песни. И первый раз, я помню, Лева Кочарян, мой друг, сказал: «Подожди одну минуту!» — и нажал на клавишу магнитофона. И так случилось, что первый раз мои песни были записаны на магнитофон. Тогда никто не обратил на это внимания, ни один человек не думал, что из этого получится дальше. Но случилось так, что кто-то это услышал, захотел переписать - и началось вот такое, что ли, триумфальное шествие этих пленок повсюду, повсюду, повсюду по Союзу.
Об искренности в музыке
Война меня не застала... Ну, я был совсем малолетка, хотя мне до сих пор пишут письма люди, что, не тот ли Вы самый Владимир Высоцкий, с которым мы встречались на фронте, предположим. Они думают, что человек, который поет эти песни, должен был участвовать в войне. Так что, значит, они правдоподобны, эти песни, потому что я беру человека в крайней ситуации и стараюсь влезть в его шкуру и от его имени спеть.
О личной трагедии
Когда мне сказали, что умер Вася Шукшин... Я никогда не плакал. Вообще, даже когда маленький был. Наверное, не работают железы... И когда мне сказали, что Вася Шукшин умер, у меня первый раз брызнули слёзы из глаз. И вообще, все друзья, кому сообщали... Андрюша Тарковский в обморок упал просто. Мы никто не ждали этого, это было невозможно. Нам казалось, что он будет очень долго жить. Я бросил спектакли в Ленинграде и поехал в Москву на панихиду. Ехал на машине, ехал пять часов...
О хорошем отношении к лошадям
Я люблю лошадей, не знаю даже – почему. Я даже задумал написать такую песенную поэму, которая будет состоять из двух частей, по пятнадцать песен каждая. В первой части будут главы о лошадях, которые занимаются различными профессиями. Ну, например, лошади, которые возят кареты, колесницы, лошади, которые возят телеги, лошади, которые тащат плуг. И всё это будут петь лошади сами от своего лица. У меня уже есть вступление, которое начинается так:
Мы верные, испытанные кони,
Победоносцы ездили на нас,
И не один великий богомаз
Нам золотил копыта на иконе.
О нужных письмах
Когда получаешь письма, всегда обидно не ответить. Потому что письма удивительные бывают. И, в общем-то, это дает силы работать, когда ты читаешь такое письмо. Вот я, например, получил письмо от человека, который был командиром подлодки. У них потек реактор в Средиземном море, и они уходили с курса, по которому много-много судов пассажирских проходит, чтобы не загрязнить, не заразить воду. Так вот, они шли под водой, и у них не хватило... в общем, были проблемы с кислородом. Последним, кто лег в кессонный аппарат, был как раз командир лодки, и у него была кессонная болезнь. Это страшные боли. Сознания он не терял и, чтобы не умереть от болевого шока, просил все время ставить ему песню «Спасите наши души». Я уж не знаю, почему так, но он это слушал в течение двух с лишним суток.
О том, почему не нужна зрелищность
Я очень дорожу своими зрителями и слушателями. И когда в самом начале своих выступлений я обращаюсь к ним, я говорю: «Дорогие…». Я правда ими дорожу, очень дорожу. Потому что для авторской песни совсем не нужны котурны, совсем не нужен свет, перемена, приподнятость, зрелищность. В ней нужно все это сдернуть, снять. И если мне кажется к середине или там к концу, с людьми что-то случилось, что они когда-то это вспомнят, мне кажется, что цель достигнута. Поэтому я очень часто прошу их не аплодировать по самому началу, чтобы не разрушить ощущение доверительной беседы.
Какая ваша любимая песня Высоцкого? Пишите в комментариях!
