Из Мыхола в Полозово задержанных везли целый день, хотя по лесной дороге было около пятидесяти километров. Приходилось останавливаться, снимать с коня связанных Борьку Рыжего и Аньку Самогонщицу. Давали им попить воды, да и позволяли справить малую нужду. Пусть они были преступниками, нелюдями в обывательском понимании, но со стороны власти, представителем которой на данный момент являлся старшина милиции Максимов, все равно требовалось корректное отношение.
Кстати Максимов предполагал, что жители Полозово устроят Рыжему суровый прием, и задача старшины была в том, чтобы не допустить самосуда. Пусть Рыжий и уbил общего любимца Ваньшу Толмача, но приговором ему должен был назначить суд.
Ехали медленно еще и потому, что весь день мело, и двигаться лесной дорогой становилось все труднее. Наконец в метельном мареве показался крайний дом, чернеющий через жесткую снежную крупу. У дома огребался хозяин и когда увидел Максимова, ведущего в поводу коня с двумя задержанными, то крикнул сынишку и послал вперед каравану оповестить деревню.
- Рыжего, Рыжего поймали! - Кричал парнишка во весь свой звонкий голос и бежал по улице, размахивая своим пальтишком, так и не надев его. Жители торопливо, все жители от мала до велика, выходили из домов встречали прибывших и кричали, больше конечно угрозы убивцу, а потом пристраивались сзади и шли к центру деревни. Малышей несли на руках, даже немощных везли на санках.
- Расстрeляй его, начальник! - Неслось из толпы. - Повeсить его мало! - Добавляли другие. - И Аньку зарaзу туда же! Нечего наших мужиков спаивать. - Только вот этот отчаянный возглас не получил поддержки, гул прошел по толпе и злой хохоток.
В центре деревни у магазина, куда раз в неделю привозили продукты, в основном хлеб, муку, гречку, соль, спички и прочие необходимые вещи, собрались все. Пожалуй такого схода не было ни разу, не помнили по крайней мере. Жители гудели, и гул этот был злой, от такой толпы можно было ждать чего угодно. Лошадь с задержанными окружили плотным кольцом, особо активные потрясали кулаками, да просто могли взять и вдёрнуть вниз. А там бы уж как придется.
Клавдия стояла на высоком крыльце магазина, Максимов поднялся к ней.
- Давай ты, - шепнула старшая, намекая на то, что старшина, как главный представитель власти должен сказать народу, как-то успокоить. Вот что говорить, Максимов никак не мог придумать, не оратор он был, тем более никогда не выступал перед такой толпой.
- Вышак Рыжему ломится! - Прокричал старшина и с силой рубанул рукой, с сжатым кулаком, рубанул так, как будто шашка была зажата. Видел Максимов такой решительный жест в каком-то кино. - И кoнчать его надо не здесь, в области, в газетах пропечатать, чтоб больше народу узнало, и другим неповадно было. Понятно?!
- Понятно, - одобрительно загудело большинство жителей. - Согласны. - Это согласны было вроде как разрешениям от народа власти.
- А вдруг нет! - Кто-то все же засомневался и толпа тут же притихла. Сомнение быстро проникало в душу. Теперь начальник опять должен был отвечать.
- А я говорю, да! - Максимов еще сильнее рубанул рукой и наверное почувствовал себя, стоящим не на крылечке магазина в далекой деревне, а на броневике на центральной площади громадного города. - Не для того мы фашистов разбили, чтобы вот эти... вот эти... - просились слова все больше грубые.
- Да фашисты они и есть! - Подсказали из толпы. - Мы тебе верим, старшина. Молодец, быстро поймал этого... - Говоривший тоже замялся, а жители рассмеялись. Ситуация похоже разрядилась.
- Охрана если для этих... нужна, скажи, - предложили еще. - У нас ребята крепкие, справимся!
- Нужна. В райцентре уже есть отряд помощи милиции. И в Полозово можно организовать. Сами будете за порядком следить. Согласны?!
- Согласны! - Отозвались несколько голосов.
На этом импровизированный митинг и закончился.
- А ты молодец, - похвалила Максимова Клавдия. - Умеешь с людьми говорить.
- Куда задержанных поместим? - Вопросом ответил старшина, не любил он лишней похвальбы.
- Баня есть бесхозная, в нее и посадим. А такой отряд правда есть?
- Конечно, ОПМ называется. У кого ружья есть, можно записать.
- Да дело наверное не в оружии...
- Само собой. Кто в эту ночь сторожить будет?
- Вы с Демидом отдыхайте. Я и посторожу. В помощь кого-то с ружьем возьму.
- Трое в этой бане поместятся?
- А кто их спрашивает. - усмехнулась Клавдия.
- Все же два мужика и женщина, - засомневался Максимов.
- Ага, сейчас! Еще отдельные камеры им подавай. Ничего и так посидят.
Разобрались с задержанными, посадили их под замок в баню, окна в бане не было, имелся выруб в бревне, затыкаемый тряпкой, поставили у бани Василия, мужика молчаливого и серьезного. Хотели дать ему ружье. но он только ловко повертел в руках топор и отказался.
Лишь позже вспомнили и о Ваньше.
- Я не понял, что с Толмачом? - Спросил Максимов.
- Пропал, - еще раз сказала Клавдия.
- Что значит пропал? Не ушел же он!
- Тела его нет.
- Как нет? Кому тpуп нужен?
- Часовню, в которой он жил, ну ты знаешь, натопили, Ваньшу в порядок привели, гроб даже делать начали. А когда пришли сегодня утром, нет его! И лавка пустая... - Клавдия невесело вздохнула.
- Не нравится мне все это. Не зря значит нажаловались гбшникам на него... Что молчишь?
Но Клавдия так ничего и не ответила.