Филю искали уже две недели. Искали Володя и Наташа, хозяева, опытные заводчики. Искали егеря, искали монахи из ближайшего монастыря, к поискам подключались волонтёры и неравнодушные жители сёл, что находятся в диапазоне села Терновка и аж до Ай-Петри.
Прочёсывали каждый квадратный метр леса, где потерялся Филя. Леса крымского, запутанного, гористого, устланного сухим валежником тощих шипастых крымских деревьев. Пройти по такому лесу совсем непросто. А они проходили. Лезли через колючки шиповника и крючки держидерева.
Хозяевам почти каждый день звонили и писали: «Нашёлся! У нашего магазина сидит! Чёрный, с белой грудкой! Это ваш!» Высылали фото найдёныша. Оказывался не Филя и совсем не похож на фото в листовке.
Листовок этих наклеили на каждом столбе, роздали людям в руки, разместили в соцсетях по всем тематическим группам.
Две недели безрезультатных поисков. Обрыв сердца у Наташи и Володи от каждого звонка: «Нашли! Приютили! Ждём вас!»... словно люди на фото в листовке не смотрели. Филя же совсем другой... Люди хотели стать причиной радости убитых горем хозяев, а получалось — совсем наоборот.
Началось всё с прогулки по грунтовке, уходящей вглубь леса. Таких лесных дорог в наших лесах полно. Раньше они все были под шлагбаумами, а недавно правительством было велено шлагбаумы убрать, чтобы людям не закрывать доступ к природе. Сами егеря говорили: «Гуляйте на здоровье, только не мусорьте, костры не разводите, лес берегите. И охота запрещена». Люди и пошли приобщаться природе, особенно по выходным. В том числе и с собаками пошли. Всё правильно. Всё для людей...
Наташа с Володей тоже выехали со своими бернами на прогулку. Оставили машину в «кармане» у грунтовки и пошли с собаками по тропе. Тропа широкая, по ней спокойно проезжали машины в ближайшему озеру.
Собаки радовались жизни, гоняли друг друга, забегая в мелколиственные заросли крымской «тайги». Я её иначе не могу назвать. Есть сибирская хвойная дремучая тайга, я с ней тоже знакома. А есть крымская «тайга», где всё такое же непролазное, но мелкое и колючее. Продраться сквозь заросли порой можно только ценой порванной одежды или кровавых ссадин. Вредная крымская «тайга».
Но собакам, понятное дело, колючки и буреломы не помеха счастью. Они то забегали в лес, то выбегали из него, не выходя из поля зрения своих хозяев. Наташа и Володя заводчики опытные, собак своих знают со всех ракурсов: и по здоровью, и по характеру, и по поведению. Никакого подвоха от своих собак они не ожидали. Они просто гуляли там, где гулять разрешено.
Так собаки мотались туда-сюда, от хозяев на обочину леса и обратно. Краем глаза Наташа каждый раз их пересчитывала. «Все на месте, всё хорошо» — отмечало её привычное к заботе подсознание.
И вдруг — где Филя? Все берны вернулись, а Фили нет. Только что был здесь, выбегал вместе с товарищами из леса. Но в этот раз из леса выбежали все, кроме него.
— Филя! Филя! — кричали Володя и Наташа.
Филю как будто корова языком слизала. Ни звука, ни шороха из крымской непролазной тайги.
Собак срочно закрыли в машине. Филю отправились искать сначала вдвоём, потом с друзьями. Вот прямо с того самого места и пошли искать.
Лес шёл круто вверх. Это нормально для горных лесов. Тут либо вверх, либо вниз. Либо плато, либо долина. Но в долинах застроены сёла, а на плато надо ещё суметь забраться.
Сколько километров прошли Наташа с Володей и волонтёрами, никто не считал. Они прошерстили близлежащий лес, стучались во все калитки сёл в этом районе. Они упросили монахов мужского монастыря помочь им в поисках, и те помогали. Даже нашли какую-то похожую собаку.
На определённом этапе к поиску присоединились местные егеря. Но и с ними поиск ничего не дал.
— Скорее всего, его течная волчица увела, — предположил кто-то из егерей, — Они иногда так делают с домашними собаками, чтобы обновить кровь своей стаи. Но собака может потом из стаи уйти...
Филю искали везде, где он мог бы уйти из стаи. Аж до самого Ай-Петри искали, а по карте это огромная территория. Кто хочет, посмотрите: Крым, Терновка, Ай-Петри...
Так прошло почти две недели. Что случилось с Филей, оставалось совершеннейшей тайной.
— Его могли просто украсть, — строила предположения Наташа, — Собака породистая, красивая...
— А клеймо или чип у него есть? — спросила я, когда мы с небольшим отрядом из нашей аджилити-группы приехали искать Филю.
— И чип, и клеймо. Но что с того, если люди не захотят искать владельцев? Сколько таких случаев, когда крадут породистую собаку, и с концами, никакие чипы, никакие ошейники с адресниками не работают. Если у людей нет совести, то ничего не поможет.
Да, такие случаи мне тоже известны и это очень печальные истории.
И вот хозяева Фили, отчаявшись найти собаку, обратились в последнюю инстанцию. Потому что первые инстанции — волонтёры, поисковики, егеря и монахи — сделали всё, что смогли. Обратились они к нашему тренеру по аджилити, Наталье Олькиницкой. И уже она разместила сообщение в чате группы: «кто может, приезжайте искать собаку».
Приехали пять человек и пять собак: Кекс, Рута, Тимка, Знайка и Куба. Однако надежда на собак была слабая. Например, из этой пятёрки только Куба, Тимка и Кекс являлись собаками поисковыми. Рута и Знайка специалисты другого профиля. Но поисковые собаки были «заточены» на поиск ЖИВЫХ ЛЮДЕЙ, а не собак.
Собак мы взяли с собой на всякий случай. А вдруг по поведению своего пса мы сможем определить, что в лесу что-то не так? Например, Кекс, чёрная немецкая овчарка, весьма бурно реагирует на чужих собак. По его поведению можно сразу понять, что вблизи посторонняя собака. Может быть, это окажется Фил?
С этими слабыми надеждами мы приехали на то самое место, откуда началась эта печальная история.
— Вот здесь собаки зашли в лес, а вышли уже без Фила, — показала Наташа на заросшую мелким кустарником гору.
Мы выстроились в цепь. Я с Кубой встала в левого краю, в пяти метрах правее от меня Оля с Кексом и Рутой, ещё правее Тимка с Ирой, потом тренер Наташа с мужем Ромой и Знайкой, и с правого краю нашей цепи — хозяйка Фила.
Мы пошли прочёсывать лес, который и до нас был прочёсан волонтёрами и хозяевами собаки. Что нами двигало, зная, что прошло уже две недели, собака так и не вернулась? — я не знаю. Мы просто шли, потому что одному из нас требовалась помощь. Так получилось, что только мы: Оля, Ира, Наташа, Рома и я имели возможность подключиться к поиску.
Думали ли мы, что найдём собаку? Шансов был 1%. Все понимали, что в 99% найти мы сможем собаку неживую. Но вслух сказать этого никто не мог. Даже Наташа с Володей не могли это произнести. Просто им нужна была ясность.
И ясность настала. К сожалению, она была не радостная.
— Найден! — раздался крик Ромы из чащи леса где-то далеко наверху горы, — Найден! Мёptв!
Конечно, ни Куба, ни Кекс, ни Тимка с Рутой и Знайкой нем в поисках не помогли. На них мы и не рассчитывали. Фила нашёл Рома, причуяв запах разложения. По остаткам шерсти было понятно — это Фил, бернский зенненхунд, дитя питомника Наташи и Володи.
Я до этого места не дошла, я была далеко слева по цепи и поднималась в гору медленнее, чем другие члены нашей группы. Но по телефону тренер дала отмашку спускаться.
— Нашли, все спускаемся!
Мы встретились опять на той самой грунтовке, откуда начали свой поиск. Пока спускались, услышали голос посторонней женщины и испуганный лай мелкой собачки. Это наш Кекс, спустившись с горы быстрее всех, пристал к прогулочной паре с выяснениями: кто такие и почему тут ходят. А это были всего лишь люди с собакой на прогулке.
Кекса отозвали, поругали, перед собачкой извинились. Но для меня этот случай ещё раз подтвердил факт реально прогулочной тропы. Тут ходят люди!
И тут бродят кабаны. Потому что Фила уб*л кабан. Или кабаниха с выводком. У них сейчас время воспитания потомства, они сейчас очень опасны. Кроме того, их просто стало неконтролируемо много: не раз читала в прессе сообщения о появлении кабанов в жилых населённых пунктах.
Пока мы ждали у подножия горы возвращения Володи, уехавшего за лопатой для погребения Фила, я смотрела на Наташу и почти понимала, ЧТО она сейчас испытывает. Огромную боль и... облегчение. Теперь она знает, где её Филя. Он не в стае волков. Он не у нечестных людей. Он не попал под машину.
Это — облегчение после двух недель поисков по огромной территории Крыма.
В глазах у хозяйки бедного берна стояли слёзы. Она мучительно перечисляла, что именно она упустила в тот злосчастный момент, когда собаки забежали в лес. И во всём видела свою вину.
— Не надо было их отпускать! Володя мне говорил: поехали домой, а я: давай ещё немного погуляем... Погуляли...
— Ты ни в чём не виновата, — успокаивала её наш тренер, — Это дикая случайность. Это могло с каждым произойти.
Однако оставался непонятным один момент. На той прогулке собаки Натальи и Володи бегали вблизи тропы, а Фила нашли на вершине горы. Как он там очутился?
— Скорее всего, он увёл кабанов от других собак и от нас с Володей, мы же близко стояли, — предположила Наташа, — Фил, он такой... он послушный, но смелый... был...
Вполне возможно. Наташа вспоминает, что берны в тот момент вывалились из леса гурьбой, а не по-одиночке, как делали это каждый раз. Значит, они что-то видели и знали.
Я тоже считаю, что в той ситуации отважный Филя просто подал знак своей стае: бегите. А сам взялся уводить кабанов подальше от СВОИХ. Иначе не объяснить внезапное его бегство в обратную от своей семьи сторону.
Почему его не нашли в тот первый день, когда хозяева и волонтёры искали собаку на этой горе? Так бывает. Возможно, именно этот квадрат был просмотрен невнимательно. Сейчас это уже неважно. Важно знать на будущее, что от подобной халатности бывают вот такие трагичные истории.
Филу было два с половиной года. Собака-душа. Герой, спасший свою семью. Спи спокойно, Филенька. Твои мама и папа тебя никогда не забудут. Они похоронили тебя там, где нашли. Они будут ходить к тебе в гости, а ты... шепни там, на Радуге, Небесному Покровителю пару слов о них: пусть в твоей семье всегда всё будет хорошо. Береги их ОТТУДА.
На фото Филя. Простите, что плачу.
