- Слушай, Лиль, мне помощь твоя нужна. На станцию туфли принесли. Не могу выбрать, какие жене в подарок купить. Сходим? - Виктор встал и вопросительно смотрел на меня.
Я кинула взгляд на берег, где сын с другом строили уже третью стену своего песочного города, и кивнула.
Мы спустились к спасательной станции, но не со стороны основного входа, а по тропиночке сзади. Я и не знала, что здесь был запасной выход, деревья совсем скрывали его под своими ветвями. В их сумрачной тени было свежо и прохладно, там же в глубине, не видимый от кафе и с берега стоял пластиковый столик со стульями.
- Подожди тут, сейчас вынесу,- махнул в их сторону Виктор.
Я повернулась к стульям, но в этом момент кто-то взял меня за плечи, развернул и обнял. Конечно, я сразу узнала эти руки, этот запах нагретого солнцем мужского тела. За этим я сюда и ехала. Я постояла немного, уткнувшись головой в его грудь, потом, не открывая глаз, подняла голову. И сразу почувствовала на своем лице его горячие губы. И позволила себе отключить голову и просто целоваться. Ведь это был единственный на свете мужчина, с которым я могла неустанно целоваться часами.
Мы не разговаривали друг с другом. Все, что нужно, мне уже сказал Виктор. Но наши тела говорили друг другу обратное. Рассказывали, как же они соскучились друг без друга, как тосковали и как теперь рады встрече.
Минут через 20 в стену станции изнутри постучали. Видимо, это Виктор подавал условный знак. Алексей, наклонился к моему уху, и чуть слышно сказал:
- Я буду ждать тебя завтра вечером в беседке в парке. В 8.
Он не спросил, приду ли я, просто так же тихо исчез в дверном проеме.
Я медленно поднялась по тропке к кафе, купила мальчишкам хот-доги и спустилась по деревянной лестнице на пляж. Как раз в это время из распахнутых ворот спасательной станции, из которых по утрам вытаскивают лодки и катамараны, выходила рыжая Римма. У женщин обостренное чутье на соперниц. Наши глаза встретились, и, мне кажется, она прочла в моих больше, чем мне бы хотелось.
Я спокойно прошла мимо к кромке берега, но Римкина душа все же не выдержала. Она догнала меня у самой воды и дернула за руку, привлекая внимание.
- Только попробуй, подойти к моему мужу!
Я брезгливо руку убрала.
- Ну и что ты мне сделаешь? - спросила я устало. Действительно, после того, что я узнала про решение Алексея, сделать больнее мне было нельзя.
Римкины глаза сузились, но она не нашла подходящего колкого ответа, резко развернулась и пошла к своим детям.
Несмотря на некоторый сиюминутный триумф, я чувствовала себя совершенно опустошенной. Я физически не могла находиться здесь, рядом с этой женщиной и в 50 метрах от любимого, но чужого мужчины.
Я попросила подругу присмотреть за Владиком, сказала, что мне нехорошо, пойду домой, отлежусь. И действительно пошла домой. А там, свернувшись калачиком и накрывшись пледом, горько плакала два часа, пока не уснула.
На следующий день я чувствовала себя совершенно разбитой, Марина решила, что я заболела, и сама повела мальчишек к морю. А я спокойно сходила на рынок, накупила ароматных помидоров, свежей зелени и оранжевых абрикосов, ставших с прошлого лета моими любимыми фруктами. Решив посвятить день домашним делам, я заготовила для нашей компании разносолов дня на три. Мне надо было себя чем-то занять, чтобы опять не лечь и не впасть в депрессию.
Вечером, накормив Марину и мальчиков, я объявила, что я купила им билеты в кино на 8 часов вечера. В местном кинотеатре как раз показывали так любимый мальчишками "Форсаж". Я сказала, что сама пойти не смогу, так как еще неважно себя чувствую. Владик с Ромкой были в восторге, они давно мечтали попасть на этот фильм. Марина тоже была, в принципе, не против кино, только засомневалась, не слишком ли оно длинное, во сколько же дети лягут спать. На что наши тринадцатилетние сыновья резонно заметили, что они уже не дети, а подростки, и фильм до 11-ти вечера не такой уж и длинный. Особенно, если перед сеансом купить мороженое. Я безропотно дала мальчишкам денег на эскимо.
Но, как только за ними закрылась дверь, я быстро переоделась и выскользнула следом. Весь день я запрещала себе даже думать о том, пойду ли я в парк, и сейчас действовала на автомате.
Обычно от квартиры, которую мы сняли, до парка мы шли минут 15, но сейчас я пролетела это расстояние за 5 минут, и оказалась в назначенном месте раньше времени. Наша беседка, как и в прошлом году, стояла в самом безлюдном углу парка и была так же увита розовыми плетями: цветы как будто светились в легком сумраке, накрывающем парк. Но сегодня и здесь дорожки кишели гуляющими. В беседке же веселилась компания подростков. Я остановилась у входа, не зная, что делать дальше. Как обычно, если что-то шло не по плану, я тушевалась и тормозила. Но в эту минуту из ближайших к беседке кустов появился Алексей. Было видно, что назначая мне здесь свидание, он не предвидел подобную ситуацию, и запасного плана у него не было. И (о, чудо!) я взяла инициативу на себя. Точнее, я взяла его за руку и повела к нам домой. Я тоже прекрасно осознавала, что в Приморске все друг друга знают, и в парке нам делать нечего.
Зато, как только за нами захлопнулась дверь квартиры, мы выдохнули. Наконец, мы только вдвоем. Меня не интересовало, что он сказал Римме, в конце концов, это она его у меня отняла, а не наоборот. Целоваться мы начали уже в прихожей, не в силах дойти до комнаты. В это время мне показалось, что все, как прежде, словно и не было этого рокового года разлуки. Сердце колотилось, как бешенное, меня бросало то в жар, то в холод. Казалось, если я буду держать Алексея крепко-крепко, то он никуда не исчезнет. Не знаю, что думал он, но объятий не разжимал.
- У нас меньше трех часов, - уточнила я хронометраж, краем глаза заметив циферблат ходиков.
Алексей расценил эту фразу, как руководство к действию, на что я, с усмешкой, сказала:
- А я-то уж думала, что наш роман так и останется самым платоническим в истории.
Я не буду описывать время до 11-ти ночи, но я никогда его не забуду. Я лишний раз убедилась, что наша совместимость была идеальной. Было все: и радужные всполохи, и удивительное сплетение душ, и бабочки в животе. Запах и цвет тела, руки и губы этого мужчины притягивали меня как магнитом. Эти три часа я трепетно храню в потайном закутке глубоко в груди.
Уже прощаясь, не в силах оторваться от любимого, я спросила:
- Когда мы увидимся завтра?
На что Алексей, спрятав лицо в моих волосах, тихо ответил:
- Ты мне не поверишь, но завтра утром я уезжаю в командировку. Наводнение в Краснодарском крае на реке Адагум под Крымском. Много пострадавших. Сегодня пришел вызов. Вернусь неизвестно когда. Поверь, мне ни с кем никогда не было так хорошо, как с тобой. Но видно, не судьба. Словно злой рок какой-то не дает нам быть вместе.
Мне надо было бы на него обидеться, но времени на это совершенно не было. Я просто обхватила мужчину за шею и, поднявшись на цыпочки, крепко поцеловала в губы.
- Я буду за тебя молиться. Все равно, мой ты или не мой, но я тебя люблю. Я никого в жизни еще так не любила. Судьба к нам несправедлива. Я уверена, мы бы что-нибудь придумали...
Он не дал мне договорить, закрыв рот поцелуем. И я почувствовала, что щеки его мокры от слез.
Но подруга и мальчики должны были вот-вот вернуться, и нам пришлось отпустить друг друга.
- И я тебя люблю, как никого никогда не любил. Прости, что так получилось, - сказал мужчина на прощание, и быстро побежал по лестнице вниз.
- Не прощу. Ты все решил за нас обоих. А мог дать нам шанс быть вместе.
Не знаю, услышал ли он мои слова.
Этой ночью мое Тело пело, но в последующие ночи я много наслушалась от него. Мы с Телом вели нескончаемые диалоги длинными бессонными ночами:
- Ты обижаешься на меня, говоришь, что я не прислушиваюсь к твоим потребностям, но, что я могла сделать? Он сам все решил.
- Ты могла бы сказать ему сразу, что тебе не нужны шампанское, рестораны и корзины цветов. Он принял тебя за другую, но ты промолчала. И он остался в неведении.
- Да, ты право, но я же тогда это не сказала. И исправить уже ничего было нельзя. Он был в Приморске, а я дома.
- Конечно, ты же сидела в обиде. А могла зимой купить билет, приехать в Приморск, разыскать Алексея и остаться с ним. Но ты ничего этого не сделала.
- Не сделала... Но этот мужчина все решения принимает сам. Не факт, что мой приезд что-нибудь бы изменил.
- Ты ничего не сделала, а я теперь я мучаюсь,- жаловалось Тело.
Я горько сожалела.
Море мне стало безразлично, теперь мы стали ходить на дальний пляж. Спасательная станция без моего спасателя вызывала у меня слезы. Владик все понимал и ничего не спрашивал. Даже с Мариной мне тяжело было говорить о произошедшем. В один из вечеров мы с ней, уложив сыновей, выпили "Массандры", и Маринка сказала:
- Одно я знаю точно: все в жизни меняется. Сегодня проблемы есть, и они - не решаемы, а завтра они уходят. И я знаю, как тяжело жить с нелюбимым человеком. Поэтому посмотрим, что будет потом.
И, поразмыслив, я с ней согласилась. Все-таки я осталась в выигрыше:
Во-первых: у меня был головокружительный роман с чудесным мужчиной, о котором я не могла даже мечтать. А мог бы и не случиться. Я узнала, что же такое - любовь. Теперь я слышу свое Тело. Попутно внимание этого мужчины подняло мою Самооценку.
А во-вторых: никто не знает, что будет завтра.
P.S. Теперь мы ездим в Турцию и Эмираты.
Но, у Алексея есть мой адрес.
Конец
начало
Полный текст бесплатно