НАЧАЛО РОМАНА / ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА
Двадцать минут спустя.
Решила дать «девочкам» побольше времени на обсуждение своих планов и вернулась на пять минут позже.
Судя по тому, какие они были притихшие и довольные, я смело сделала выводы, что они успели все-все обсудить. Что ж, теперь бы дотерпеть до того момента, когда можно будет так же незаметно убрать диктофон и прослушать запись.
А еще меня очень волновала мысль о боссах. Конверты им должны доставить сразу после обеда, в то время, когда они точно будут находиться на своих местах.
Ох. Ну и денек у меня сегодня. Если переживу его, то буду вправе считать себя везучей женщиной.
А вечером мне обязательно нужно будет принять расслабляющую ванну.
Мозг тут же нарисовал картину, как я медленно сбрасываю с себя шелковый халат (которого у меня и в помине нет), окунаюсь в приятную ласковую воду, наполненную белой ароматной пеной, и ко мне с двух сторон подходят Сарбаев и Сталь...
— Вот черт... — тихо выругалась вслух.
Тряхнула головой и приложила к заалевшим щекам ладони.
Может, препарат еще действует? Так сказать, не весь вышел из организма. Хотя вряд ли. Просто кое-кто впервые в жизни познал настоящую страсть.
Попыталась сосредоточиться на цифрах и на работе в целом. Даже немного получилось. Работа затянула до того момента, когда ко мне подошла Людмила и с милой улыбкой кобры елейным голоском пропела:
— Отчет идеален, Белова. Все верно.
Она положила его мне на стол.
— Занесешь начальству?
О как! Любопытно.
— Почему я? — спросила ее.
Отчеты всегда сдавала Людмила или ее помощницы, но не я.
Однозначно хотят подставить.
Я сглотнула вязкую слюну и кивнула.
— Ладно. Занесу после обеда.
Людмила довольно улыбнулась и, окинув меня оценивающим взглядом, сказала:
— А ты сегодня очень недурно выглядишь. Для кого-то принарядилась?
Я фыркнула про себя, но ответила:
— Все может быть.
Людмила скривила рот-бантик и, тряхнув пергидрольной гривой, пошла к своему столу.
Я еще немного поработала, а потом нарочно уронила ручку под стол. Полезла за ней и быстро отцепила диктофон. Нажала на клавишу «стоп» и убрала его в заранее раскрытую сумку.
Кто бы знал, какой я испытывала при всем этом стресс! Не представляю, как работают шпионы. Однозначно, для этого нужно иметь определенный талант и стальные нервы.
До самого обеда я сидела на рабочем месте как на иголках. Естественно работа не клеилась. На звонки из других отделов я отвечала невпопад и рассеянно.
Я постоянно косилась на часы и не понимала, почему время тянется так медленно. Но все когда-нибудь кончается. Время обеда наступило. А значит, я могу пойти в женскую уборную и спокойно прослушать запись (кстати, в комплекте с диктофоном шли наушники).
Коллеги стайкой собрались ровно в двенадцать у дверей, чтобы пойти в кафе на втором этаже, потом сгрудились с парнями из IT-отдела возле лифта, что-то бурно и весело обсуждая. А я, стараясь вести себя непринужденно, направилась в уборную.
Заперлась в одной из кабинок, села на белую крышку унитаза, в нетерпении подрагивающими пальцами сунула в уши черные таблетки наушников и нажала на «Play».
— Ты видела ее наряд?
— Юбка просто бомба. Девочки, в такой юбке можно кого угодно соблазнить...
— А что там Серега тебе сказал насчет пятницы? Почему у него ничего не вышло?
— Сталь, оказывается, был у себя в кабинете и всех прогнал.
— А Белова что?
— Что, что? Откуда мне знать?
— Леха сказал, что эсэмэску она точно получила. Он даже видел, как она вошла в лифт.
— Жалко, что Сталь был у себя.
— Да. Серега сказал, что парни сильно расстроились. Они были настроены повеселиться с ней.
— Такие бы фотки и видео получились... И правда, жаль, что все провалилось.
— Да не провалилось ничего! Она отчет вон сделала и даже ничего не заметила!
— Я, честно говоря, была о ней более высокого мнения, но нам же на руку, что Белова ничего не заподозрила.
— Люд, только ты сама лично отчет не сдавай. Буров мне сказал, чтоб мы особо не светились.
— Так он все-таки в деле?
— Да, девочки, Буров оказался адекватным начальником, он прикроет нас. Подпись о сдаче отчета поставит Белова и будет за него отвечать. Потом Сережка немного помухлюет с ее компьютером, и дело в шляпе! Все будет указывать на нее.
— Слушайте, а камеры видеонаблюдения когда собираются на нашем этаже поставить?
— В конце этого месяца. Поэтому нам нужно поторопиться с выводом денег.
— А Буров точно нас не подставит и не сдаст?
— Нет, я в нем уверена. Ему тоже надоело пахать за зарплату.
— Откуда такая уверенность, Люд?
— Ксюха, я просто умею вести переговоры с мужчинами.
— Тогда вообще все прекрасно!
— Я уже вижу, как буду отдыхать на Бора-Бора в обществе смуглых красавцев на яхте и пить самое дорогое шампанское...
— Дура! Сколько раз тебе говорить, что, после того как деньги разделим, надо будет на пару лет притихнуть и деньги нигде не светить! Пусть сначала Белову определят в соответствующее место, а уже потом будем по очереди увольняться и начинать тратить честно заработанное.
— Светка, ты голова!
— Эх, девоньки! Пару годиков потерпим, а потом как заживем! Не жизнь у нас будет, а сказка.
— Повезло нам, что в отделе работает такая дура, как Белова.
— Да, Буров тоже отметил ее наивность. Представляете, он даже сказал, что ему, цитирую: «Немного жаль девочку».
Апогеем этого кошмара стал дружный смех моих коллег.
Дальше пошли разговоры о работе и местные сплетни, потом я услышала свой голос и отключила диктофон.
Меня всю колотило как в ознобе. В носу щекотало, а глаза жгло от слез, которые уже были готовы сорваться крупными горячими каплями вниз.
В животе образовался неприятный тугой комок страха.
Я действительно дура, раз не замечала у себя под носом того, что со мной работают не просто гадюки, а настоящие твари.
О боже, еще и начальник замешан в их афере! Если бы они не произнесли его имени, то я понесла бы эту запись Бурову Михаилу Игнатьевичу и была бы уверена в том, что он разоблачит этих стерв! Мне даже страшно представить, что случилось бы. Наверное, он уничтожил бы запись, поставил в известность всех замешанных в этом деле и они всей гурьбой свалили бы на меня это дерь...
Ясно одно: идти к начальнику я не могу.
Но и оставлять это дело просто так не имею права, иначе действительно окажусь в местах не столь отдаленных. Буров хоть и не главный начальник, но связей у него полно.
Остается только один путь: идти со всеми своими доказательствами к главе компании — Сарбаеву Багратиону Тамерлановичу. Либо, подсказало мне подсознание, к Сарбаеву- младшему или Сталю.
— Какая дура! — прошипела я в сердцах.
Зачем я отослала им конверты? Нельзя было слушать Машку с Улькой. Но с другой стороны, Сарбаев меня, кажется, не узнал. Может, и Сталь не узнает?
Но что же мне все-таки делать?
Перво-наперво нужно позвонить секретарю Сарбаева-старшего.
Хозяин компании принимает даже сотрудников только по предварительной записи. И просто так я к нему заявиться не смогу.
Я вытерла бумажными салфетками слезы. Дождалась, когда останусь в уборной одна, и только тогда набрала номер секретаря Сарбаева.
— Приемная, — раздался приятный низкий голос Аллы Семеновны. Эта женщина верой и правдой служит у Сарбаева с момента становления компании. По слухам она вместе с мужем вхожа в ближнее окружение Сарбаева и как настоящий Цербер охраняет своего босса.
— Алла Семеновна, добрый день. Беспокоит Белова Анастасия из отдела закупок.
— Вы хотите записаться на прием? — тут же перешла она к делу.
— Да, да, да, — как молитву проговорила я.
— Свободное время есть двадцать седьмого июля между часом тридцатью и часом пятьюдесятью, — огорошила она меня.
— Подождите... Но это же через четыре месяца! — в моем голосе появилась паника.
— Послушайте, милочка из отдела закупок, господин Сарбаев занятой человек, и каждая минута его времени посвящена либо работе, либо… работе. Так вас записывать?
— Этот вопрос очень важный, Алла Семеновна. Вопрос касается всей компании и... и меня, в частности, — произнесла я с надеждой.
— К господину Сарбаеву всегда приходят с важными вопросами. Вы не одна такая. К сожалению, другого времени нет. Если вопрос крайне важен и касается компании, то идите в отдел службы безопасности или запишитесь к господину Сталю Димитрию Станиславовичу или Сарбаеву Тимуру Багратионовичу. Так что вы решили?
— Спасибо, я подумаю.
И что мне делать? Ясно одно, медлить нельзя.
* * *
- Сарбаев -
Немцы «вынесли мозг» моему отцу, мне и даже вечно ледяному и невозмутимому Сталю.
Их чрезмерная дотошность порой вызывала нервный тик, но контракт, который мы все-таки заключили, принесет компании огромную прибыль.
Я вернулся к себе в кабинет и разрешил своему бестолковому секретарю Павлу принести мне кофе.
Нужно менять помощника. Этот меня до безумия раздражает.
Неестественный, жеманный, пустой и глупый. Один-единственный плюс — вопросов не задает и на шею не вешается. Но минусов больше.
Попрошу Семеновну найти мне секретаря наподобие ее самой.
Только растекся по креслу и расслабил на шее галстук, как вошел Павел. Впереди себя он катил сервировочный столик. На столике стояла чашка кофе, лежал пухлый желтый конверт формата А-4 и стояла коробка.
— Курьер оставил для вас конверт с коробкой на пункте охраны, но курьера не пропустили. Я все забрал, — отчитался секретарь.
Махнул ему рукой. Парень поставил передо мной чашку с кофе, положил конверт и поставил коробку на мой стол. После чего вместе со столиком быстро удалился.
Я лениво сделал глоток и поморщился. Еще один большой минус Павла — мерзкий кофе! Он совершенно не умеет его варить.
Отодвинул чашку с темной бурдой и взял в руки конверт. Удивился отсутствию обратного адреса. Острым серебряным ножом для писем вскрыл конверт и...
— Это еще что такое?!
На стол высыпались доллары, записка и… десять копеек.
Я поднял небольшой клочок бумаги и не поверил своим глазам.
«Спасибо за ночь. И попробуй обед».
— Ах ты сучка...
Резким движением без ножа я разорвал коробку. Моему взгляду предстал стакан с остывшим кофе и сэндвич.
Я нажал на кнопку селектора и заорал:
— Где этот курьер?!
— Ти...ти...мур Багра...ра...тионович, сейчас все выясню, — испуганно, однако без лишних вопросов проблеял Павел.
Как бы он в штаны не наложил.
Черт! Я был в бешенстве.
Мысли заработали как шестеренки, версии крутились одна за другой.
Кто такая? Кто подослал? Для каких целей?
Никто и никогда не смеет мне так хамить, так меня унижать!
Дрянь! Ей что, мало показалось, раз вернула деньги с издевкой? Или... Да не может быть! Я не мог не понравиться ей. Наоборот, было ощущение, что это не я ее, а она меня...
Десять копеек! Она что, ТАК меня оценила?
— Твою мать! — рявкнул я во весь голос.
За свои удовольствия я всегда плачу сам. Чувствую удовлетворение и знаю, что Я хозяин своей жизни! Что хочу, имею или, кого хочу, имею, но не наоборот!
Вылетел в приемную и заорал на секретаря:
— Что узнал?!
— Ох...храна сказа...за...ла, что по камерам выя...я...снят, кто такой, и... и потом вы...вы...числят, из какой он курьерской службы.
Вернулся обратно, заперся в кабинете, открыл бар и налил себе полный стакан виски.
Поставил его на стол и пересчитал деньги.
Все вернула.
— Сногсшибательная тварь, самка с юмором, похотливая проститутка! — рявкнул я и засмеялся. — Да, детка, ты настоящая мисс Оригинальность! Но я найду тебя, девочка. За десять копеек придется ответить...
Набрал номер охраны.
— Это Сарбаев.
— Узнал вас, Тимур Багратионович, — раздалось в ответ.
— Мне нужна видеозапись с камер наблюдения у главного входа в здание за вечер пятницы. И быстро!
— Понял. Сейчас скину с сервера, и в течение часа запись будет у вас.
Я оскалился как зверь, ощутивший в крови всплеск адреналина перед началом занимательной охоты.
* * *
- Сталь -
— Димитрий Станиславович, вам принесли письмо. Но пункт охраны не пропускает курьера, — доложила моя секретарша голосом, от которого хочется заткнуть уши или, лучше, заткнуть ее саму. Визг сирен и то приятнее для слуха, чем голос моей секретарши Ольги.
— Так сходи и забери его, — распорядился я довольно грубо.
Приложил пальцы к вискам и помассировал. Голова болела с самого утра. Проклятое ранение во время службы не давало покоя, когда менялась погода.
Значит, завтра будет дождь.
Выпил уже третью за день обезболивающую таблетку и прикрыл глаза.
Не знаю, сколько я просидел в кресле с закрытыми глазами, но вывел меня из состояния покоя стук в дверь и голос Ольги.
— Можно войти?
На Ольгу мне грех жаловаться — умная замужняя девушка, исполнительная, но этот голос перечеркивает все ее положительные качества.
Она работает всего два месяца, а я уже не переношу ее на дух. Жалею, что предыдущая секретарша уволилась и переехала жить в Израиль к своей дочери. Лучше ее я еще никого не нашел. Лишь Ольга подходила по всем критериям, но я никогда не думал, что чей-то голос станет проблемой.
— Входи.
Ольга вошла и деловито опустила передо мной тонкий конверт.
— Что-нибудь еще нужно, Димитрий Станиславович?
Да! Предлагаю перейти на язык глухонемых!
— Нет, можешь идти.
Девушка закрыла за собой дверь, а я с недоумением посмотрел на конверт.
Без обратного адреса? Что-то новенькое.
Вскрыл конверт.
— Не понял...
Это еще что за сюрпризы?
Я был в растерянности. Проститутка вернула деньги? Да еще заплатила мне… десять копеек?
Записка гласила: «Хороший мальчик. Было неплохо».
Так, я не понял, меня что, та девка приняла за call boy?
Нет, не может быть. Это же совсем печаль, если проститутка вернула деньги да еще с тонким намеком на мою мужскую несостоятельность!
Я резко встал, кресло от моего движения отъехало и ударилось о стену.
Открыл телефонную книгу в своем мобильном и нажал на вызов.
— Димитрий Станиславович, как я рад вас слышать!
— Артем, ты мне говорил, что отвечаешь за своих... работниц.
— Э-э-э... все верно, Димитрий Станисл...
— Тогда какого черта твоя девка, которую ты прислал мне в пятницу, возвращает назад деньги?! — Про записку и десять копеек я умолчал.
— К...какая девка? Моя девочка не попала к вам в пятницу. Ее не пустила охрана. Сказали, что вас нет на месте. Она уехала. А позвонить я вам не мог, потому что вы всегда звоните мне со скрытого номера.
— Что? Как не попала? А кто же тогда...
— Не знаю, — ответил руководитель «модельного» агентства.
Я не стал продолжать разговор и отключил связь.
— Та-а-к... очень интересно.
А потом я забеспокоился.
Артему Студневу я доверял. Его девочки были проверены вдоль и поперек. Стерильнее его «моделей», наверное, были только доктора в операционной. Артем знает, что я терпеть не могу презервативы, и присылает ко мне «чистых» и с защитой от беременности девочек.
А теперь выясняется, что я провел вечер неизвестно с кем.
Нет, я этого так не оставлю. Никто не смеет бросать мне в лицо деньги и так изощренно упрекать в отсутствии мужской силы.
Набрал номер охраны.
— Это Сталь.
— Узнал вас, Димитрий Станиславович, — раздался в ответ голос охранника.
— Скажи-ка, в пятницу вечером твоя смена была?
— Нет, Димитрий Станиславович, не моя.
— Кто дежурил?
— А парниша был один, из новеньких, но он уже уволился.
— Как интересно. Скажи, насколько мне известно, наши видеокамеры снимают в хорошем качестве и в темноте?
— Да, Димитрий Станиславович. Такое качество только у нас и в Кремле, наверное.
— Прекрасно. Тогда будь добр, сделай мне копии видеозаписи за вечер пятницы с сорок шестого этажа и с улицы у центрального входа.
— Понял вас. А Тимур Багратионович ничего про сорок шестой этаж не говорил. Ему тоже эту запись предоставить?
— О чем ты?
— Так, десять минут назад звонил Тимур Багратионович и требовал запись за вечер пятницы с улицы у центрального входа.
Все интереснее и интереснее. Не удивлюсь, если девку мне подослал Сарбаев. Что этому недоумку понадобилось?
— Нет, ему запись с сорок шестого этажа не нужна.
— Понял вас. Через час записи будут у вас.
Я вернулся в кресло и задумчиво посмотрел на деньги. Точно Сарбаев замешан. Ни одна здравомыслящая девица не откажется от денег, кем бы она ни была. Хотя та, насколько помню, похожа была на наркоманку и явно страдала от нимфомании.
Черт!