Ранее: Как моё рукоделие нам выжить помогло
В 1981 году переезжала в русскую глубинку, врачи настоятельно рекомендовали поменять климат дочери, я тогда работала в Каракалпакии заведующей общим отделом в Горисполкоме.
Бросила всё - трехкомнатную благоустроенную квартиру, любимую работу, хороших друзей, пошла против уговоров Совмина и Президиума ВС ККАССР, даже Обкома и оказалась в глубоких, когда-то партизанских местах в России, а именно в Калининской области.
Там лес, речка, чистый воздух для ребенка, а для меня деревянный дом-пятистенка,
печное отопление и русская печка, газ привозной в баллонах с перерывами в доставке для приготовления еды, огороды,
сенокос, скотина. Короче все прелести деревенской жизни в русской деревне.
Школа восьмиклассная, правда, качество обучения очень высокое, не удивительно, в каждом классе по несколько учеников, от одного до одиннадцати, больше нет.
Работу мне тоже обещали перед приездом в отделе кадров, но, когда приехала, то осталась без работы. Временно пристроили помощницей экономиста, а так дома сидела, да людей обшивала, благо шить могу, но всегда боялась, что донесут на мою незаконную деятельность. Там доносительство в порядке вещей.
Мужа моего как-то нормально приняли, может потому, что агроном, а может потому, что мужик, там их нормальных недостаточно, в основном пьющие, не все конечно, а женщины на мужиков голодные. Первый вопрос ко мне от женщин был для меня смешным, но потом оказалось совсем не смешно. Они спросили оставлю ли я им мужа, когда уеду от них.
Я была тогда уверена в муже, хоть и второй брак у меня, но он его добивался сам, несмотря на то, что у меня уже было трое детей, даже фамилию мою принял, только бы я согласие дала и поехал со мной в деревню без всяких сомнений и оговорок, мол за тобой, хоть в огонь. это его слова. А тут такие вопросы.
С деревенскими не ужилась. Не скандалила ни с кем, но при мне осторожничали и чуждались, в глаза улыбались, спрашивали, как дела, а за глаза называли чуркой или цыганкой. Я тогда ярко выглядела на их фоне, хоть и не красилась совсем и в одежде отличалась.
Сама я не ходила по соседям ни за чем, первое время литр молока ежедневно покупали у ближней соседки, она его выдавала детям прямо у сарая, как они говорили двор, а потом брали с совхозного коровника по накладной.
Уже в то время коров во дворах селян почти не было, по всей деревне десяток, может чуть больше насчитать можно было.
Тяжело было без нашего пшеничного хлеба, там его не было совсем ни серого, ни белого, только ржаной плохой выпечки, а пшеничный только в райцентре покупали, когда кто-то из нас туда выезжал.
Если кому из соседей была надобность, и они приходили к нам во время завтрака или обеда, то это было что-то. На приглашение к столу отказывались категорически, мол поедите, а мы постоим подождём.
Тогда встаёшь и стараешься удовлетворить быстрее просьбу, чтобы не стояли, как говорится, над столом, но нет, они не принимают, мол, ешьте и не беспокойтесь, а мы тут постоим. Кусок в горло не лезет.
Чтобы не затягивать эту ситуацию мы все встаём из-за стола и делаем вид, что поели, а когда такие визитёры уходят, то трапеза наша продолжается.
В деревне были строители чеченцы, мы с ними куда ровнее и беззаботнее общались, ни они, ни мы не думали кто из нас чурка, к ним родители приезжали и обязательно посещали нас всё время пока гостили у своих сыновей.
Цыганка молоденькая вышла замуж за русского алкаша, угораздило же её! Ребенка от него родила. Тоже к нам прибилась, больше никто с нею общаться не хотел, так её мать, когда приезжала, слов благодарности для нас не жалела, та ведь девочка совсем.
Зимой в самые морозы в нашу деревню первым автобусом в шесть утра залетали стайки молоденьких цыганок, обратный рейс только к четырем вечера, а они уже синюшные, руки деревянные, даже стучатся в двери не могут, только по собакам и знаешь, что кто-то у двери.
Запустишь их в дом, чай поставишь, хлеб на стол, да что поесть, а они своё достают – сало, завернутое в тряпицу, кур отварных, яйца. Отогреются и тогда смеха в доме, веселья до самого отхода автобуса, его у нас из окна было видно.
Вспорхнут, оденутся быстро, обнимут крепко-крепко и бегом к автобусу, а когда стол прибирать станешь, то хороший такой шмат сала с краю стола остался и не догнать же их уже. Понимаем, что специально оставили.
Дочка моя в деревне ожила, лучше выглядеть стала, перестала жаловаться на боли. До этого в Каракалпакии ей предписывали операцию на сердце, но потом случилась какая-то чертовщина с цыганкой-гадалкой, которая якобы отвела от меня беду буквально перед назначенным визитом в институт патологии кровообращения в Новосибирске.
Там, приняв дочь, снова обследовали её и сказали, что все три заключения - это городской больницы, Республиканской (ККАССР) и Ташкентской выездной бригады профессоров, где черным по белому было написано, что её сердечко сильно смещено с оси и буквально висит много ниже положенного ему места и ещё имеет какую-то патологию, недействительны, да ещё спросили, где я эти заключения добыла.
А где мне их добывать то было.
Моя девятилетняя дочь лежала там на обследовании. Вот так и случилось, что в Новосибирске просто посоветовали срочно сменить климат, иначе потеряю дочь.
А весной 1981 года мне не смогли сохранить беременность, после длительного нахождения в стационаре я потеряла пятимесячного мальчика, тяжело пережила. А уже в августе этого же года мы переехали в Россию. Через несколько месяцев я сама попала в стационар с сердцем в 32 года.
Переживания, да смена климата. Но выкарабкалась, да еще взяла на воспитание чужого ребенка. Когда ехала за нею, думала, что на временное содержание, а потом получилось, как получилось.
Пока она жила у меня и ничего хорошего этим я своей семье не сделала. Девочка олигофрен с садистскими наклонностями, за которой нужен был глаз да глаз, хорошее питание и уход после операции на позвоночнике по поводу сколиоза.
В это время еще одна женщина с Каракалпакии стала просить меня забрать её к себе, когда-то она жила у меня, спасаясь от мужа рецидивиста, и была спокойной женщиной.
Я сама ездила за нею и привезла, конечно, с согласия мужа. Но у женщины к этому времени прогрессировала шизофрения. Постоянные побои и издевательства её мужа не прошли даром.
На то время у меня было трое своих детей, приемная, да приживалка. Муж уходил на работу рано, в шесть утра, приходил домой поздно, а я оставалась с домочадцами, скотиной и огородом.
В одно из моих отсутствий, когда я отвозила приемную девочку на профилактическое лечение в стационар, моя третья дочь получила травму ноги, прыгая на досках. Первое время она поболела, а потом затихло вроде, а осенью этот ушиб перерос в гематогенный остеомиелит, это когда кость в месте ушиба стала гнить.
Операция одна в районном центре, вторая в области, врачи не обнадеживают, говорят, что гниёт в точке роста, а это возможная хромота у девочки. Еженедельно езжу в Калинин, после одной поездки узнаю, что пока я езжу к дочери, мой муж изменяет мне, одновременно узнаю, что беременна.
Хочу сделать аборт, но всё против этого, после критического срока я стараюсь уже сама сохранить её. Беременность тяжелая, но мне это удается. Дочь выписывают на костылях, она в первом классе.
Старшая закончила восемь классов
и её направляют в школу-интернат в другую деревню, чтобы она завершила десять классов, я против. Дети там пьют и развратничают, знаю с их слов, не раз слышала в автобусе, когда они возвращались домой и хвастались друг перед другом своими "подвигами".
Скандал! Приезжают с РайОНО, уговаривают, грозят, но я не соглашаюсь, привожу конкретные примеры, но это их не коробит, в своё время они сами всё это прошли. Тогда специально для неё и ещё нескольких ребят открыли вечерний класс при школе, а дочь устроили помощницей повара в столовую.
Роды в России и роды здесь огромная разница. Не знаю, как для других, но для меня наши роддома человечнее намного. Но это отдельная тема.
Родила дочь, муж встречал с роддома со всеми четверыми,
хотя в роддоме считали, что я старая первородка. На то время муж уже знал, что я жить с ним не буду. Не простила ни одной измены.
До несчастья с дочерью он получил предложение возглавить один из совхозов, а он тогда сказал, что без меня не справится, я согласилась. И вот меня выписывают из роддома, а его направляют в Москву, в Тимиpязeвcкую ceльcкoxoзяйcтвeнную aкaдeмию, на повышение квалификации.
Я радуюсь, что мне не придётся это время жить с ним в одном доме, а когда он заканчивает обучение, то я прошу у него денег на дорогу, чтобы выехать из деревни, где мне всё чужое и он тоже, но он отказывает.
Я пишу запрос практически на деревню дедушке, в одну из гостиниц города в Каракалпакии, к отцу моей третьей дочери с просьбой о деньгах. Не факт, что он будет по тому адресу (сам он проживает в Баку ), но деньги будут, в этом я уверена. Через несколько часов приходит телеграмма, что мой заказ принят и будет выполнен, подписант с армянской фамилией.
Через два или три часа приходят 400 рублей. Вся деревня гудит, ничего не поймут. До этого по деревне шёл разговор, что старшие дети не мои, а мужа, я на детей его вышла со своей третьей, а приемная им прижитая на стороне.
Выехала я в Хорезм со всеми детьми, приживалку за год до этого проводила к её сестре тоже в Хорезм, в этот раз не ужились мы, мужу наказ дала выслать мои вещи по адресу, который я пришлю позже.
Не знаю почему бывший муж не стал директором совхоза, вскоре он женился на какой-то женщине из другого поселка, потом уехал и оттуда, еще лет четырнадцать носил мою фамилию, на контакт с дочерью не шёл, да и алименты не хотел платить, сейчас его уже нет.
Я вообще рада, что вернулась в наши края, не знаю. как бы выжила там в девяностые, хотя и здесь было нелегко, но до сих пор помню, что я там чурка. Кстати, пришлось пожить и в Белоруссии, там тоже самое. Ничем не лучше, но люди везде есть, и я их не раз добрым словом вспоминаю.
Далее: Моя жизнь в Узбекистане до и после развала Союза.
Мои воспоминания про меня и мою семью, а читателям, впервые оказавшихся на моих страницах, предлагаю читать мои повествования с самого начала со статьи "История знакомства моих родителей" для этого вам просто надо навести курсор на слова, выделенные здесь голубым цветом, и нажать мышку. Чтобы читать продолжение, достаточно нажать на название следующей статьи, тоже выделенной голубым цветом, после слова "Далее".
Прошу выражать своё отношение к статьям лайками, делиться с друзьями в соцсетях, комментировать и подписываться. Мне нужна Ваша поддержка, буду Вам очень благодарна.