В 2023 году исполняется 270 лет со дня рождения героя Отечественной войны 1812 года, графа, донского атамана М.И. Платова. Указом Губернатора Ростовской области В.Ю. Голубева № 97 от 23.09.2022 г. 2023 год на Дону объявлен «Годом атамана Матвея Ивановича Платова». В связи с юбилеем знаменитого донского атамана я продолжаю поглавно публиковать свою книгу «Атаман Платов», вышедшую в ростовском издательстве «Мини-Тайп».
Поздно вечером в одном из домов деревни Городня, стоявшей недалеко от Малоярославца, недовольный результатами сражения Наполеон собрал маршалов на совет. Сидя за деревянным столом, на котором лежала развернутая карта Российской империи, император погрузился в глубокое раздумье. Рядом молча стояли Мюрат, Бессьер, Бертье, граф Лобау. Очнувшись от раздумий, Наполеон вымолвил, глядя на карту:
- Неприятель, кажется, не намерен отступать, и нам предстоит сражение. В виду положения армии следует ли нам принять бой или лучше уклониться от него?
Тут же нервно заговорил Мюрат:
- Сир! Я полагаю, что надобно немедленно отступать к Смоленску!
- Я такого же мнения! – поддержал неаполитанского короля Бессьер. Наполеон в раздумьи прошелся по комнате и, остановившись около графа Лобау,* (* Мутон Жорж, граф Лобау (1770-1838) – генерал, участник всех наполеоновских войн, в 1812 году находился в свите Наполеона. Впоследствии пэр и маршал Франции, командующий национальной гвардией). спросил:
- А что вы думаете, граф?
- Отступать, сир, по кратчайшей и известнейшей дороге на Можайск к Неману и при том как можно скорее, - побледнев от волнения, быстро проговорил граф.
Наполеон, еще раз оценив позицию армии Кутузова, понял, что если прорываться к Калуге, то придется выдержать генеральное сражение, в победоносном исходе которого он, впервые за всю войну, не был уверен. И в первый раз за эту кампанию французский император отказался от генерального сражения и повернул на разоренную войной Старую Смоленскую дорогу.
Уныние поселилось среди солдат и офицеров Великой армии, когда им было объявлено об отступлении по Старой Смоленской дороге. «Товарищи! Помните ли вы то злосчастное поле битвы, на котором остановилось завоевание мира, где двадцать лет непрерывных побед рассеялись в прах, - писал Сегюр в обращении к ветеранам Великой армии, вспоминая ситуацию, сложившуюся после сражения при Малоярославце. – Представляется ли еще вашим глазам этот разрушенный кровавый город и эти глубокие овраги и леса, которые, окружая высокую долину, образуют из нее замкнутое место?.. Наполеон между двумя своими армиями посреди этой долины; его взгляды, блуждающие с юга на восток, с Калужской дороги на Медынскую? Обе они для него закрыты: на Калужской Кутузов и 130 тысяч человек, со стороны Медыни он видит многочисленную кавалерию – это Платов».(Сегюр Ф. Поход в Москву в 1812 году. М.,1913. С.97).
Другой участник сражения при Малоярославце, полковник артиллерии Любен Гриуа, писал о действиях казаков: «Благодаря густому туману, казаки напали на наши биваки, прошли через них, почти не встречая сопротивления… В лагере царило величайшее смятение. Тучи казаков носились по всему обширному пространству, на котором кавалерия расположилась, как попало, накануне вечером. Казаки были повсюду, они, как китайские тени, то появлялись, то исчезали в густом тумане. Казаки атаковали не одни биваки. Со своим атаманом Платовым они в числе десяти или двенадцати тысяч сделали нападение на всю линию, пересекая во всех направлениях дороги, по которым двигались наши корпуса. Они атаковали обозы 4-го корпуса, которые остановились на ночь на том холме, где накануне была наша позиция во время сражения». (Французы в России. Ч.2. С.148).
Кроме многочисленных пленных, казаки захватили в этом сражении пушки и знамя. По приказу Кутузова эти трофеи торжественно провезли по русскому лагерю для показа войскам. «Сей день один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собой пагубнейшие последствия и открыло бы путь неприятелю чрез хлебороднейшие наши провинции», - было записано в журнале военных действий русской армии в Отечественной войне 1812 года.
Фельдмаршал Кутузов, вполне довольный результатами сражений, спокойно уснул на разостланной бурке в лесу под открытым небом.
А на другой день после сражения при Малоярославце Наполеон едва не попал в руки казаков. Это уникальное событие, называемое во французской армии «императорское «ура», а в русской – «дело при деревне Городня», описывается в воспоминаниях Дениса Давыдова и французского генерала Жана Раппа. Вот когда донцы могли пленить Наполеона и получить обещанную атаманом руку его дочери!..
…Утром Наполеон, ненадолго забывшийся в предрассветном сне, пробудился в скверном настроении и велел свите собираться на рекогносцировку. В предрассветной осенней мгле небольшая свита Наполеона, куда входили генералы Рапп, Коленкур, Мутон (граф Лобау) и маршал Бертье, выехала из лесу на поляну. Бонапарт молча и сосредоточенно рассматривал местность, как вдруг из тумана, словно тени, стали выскакивать всадники. Их правильное построение ввело в заблуждение свиту, да и самого императора, и они, приняв кавалерию за своих, продолжали рекогносцировку. Первым догадался проницательный Коленкур:
- Государь, это казаки!
- Не может быть! – ворчливо возразил Наполеон, наблюдая, как всадники накатываются на них. Коленкур схватил лошадь императора под уздцы и поворотил ее назад.
- Да это наши! – раздраженно сказал Наполеон.
- Это казаки, не медлите, сир!
- Точно, они, - заметил меланхоличный Бертье.
- Тут нет и малейшего сомнения! – добавил молчавший до сих пор Мутон. Наполеон побледнел и хладнокровно отдал несколько распоряжений, отъехав в сторону. Генерал Рапп повел немногочисленный конвой императора на казаков, но французов легко опрокинули. Казалось, еще немного, и император вместе со свитой попадет в плен или будет изрублен их саблями. Но, если бы донцы знали, кого они почти держали в своих руках!..
Казаки и не подозревали, что здесь присутствует Наполеон, поэтому, приметив артиллерийский парк, они бросились на него, захватив несколько пушек и зарядных ящиков. И, когда донцы уже отходили назад, подоспел с конногвардейскими гренадерами маршал Бессьер. Наполеон, чья маленькая фигурка скромно темнела в стороне в предрассветном тумане, был спасен.
Опомнившись от страшной опасности, которая ему угрожала, Наполеон велел откликнуться на это событие в одном из своих бюллетеней. В двадцать седьмом бюллетене Великой армии говорится: «Император перенес свою главную квартиру 12 числа в деревню Городню. В семь часов утра шесть тысяч казаков, прокравшись лесом, произвели общий набег при криках «ура!» в тыл позиции, причем взяли шесть орудий в парке. Герцог Истрийский* (маршал Бессьер-М.А.) быстро двинулся со своею гвардейскою кавалерию. Он осыпал сабельными ударами эту орду, опрокинул ее в реку. От нее отняли захваченную ею артиллерию и несколько штук собственных ее повозок. 600 человек этих казаков были убиты, ранены, а трое взяты в плен. 30 человек гвардейцев были ранены, а трое убиты. Под дивизионным генералом Раппом убита лошадь. Мужество, доказанное столь много раз этим генералом, проявляется при всяком удобном случае. В начале атаки казацкие офицеры, узнавшие гвардию, называли ее «парижскими франтами». Драгунский майор Летор отличился. В восемь часов все пришло в прежний порядок». (// «Русская старина». 1907. Т.131. С.473-474; Давыдов Д.В. Собрание сочинений в 3 томах. Т.3. СПб.,1893. С.73).
Мало того, что в этом бюллетене фантастически преувеличены потери донцов, так ни слова не сказано о том, что французский император и его свита находились на волосок от гибели или плена, что их спасло чудо! Наполеона, за долгие годы своей военной карьеры привыкшего к опасности, тем не менее потряс этот случай. Страх попасть в руки к казакам был настолько велик, что он призвал гвардейского доктора Ювана и велел изготовить для себя яд: живым попасть в руки русских император боялся больше смерти.
Английский историк Дэвид Чандлер в своей книге «Кампании Наполеона» отмечал, что случай у деревни Городня так напугал Наполеона, что он изменил свой стратегический план отхода через богатые южные провинции России и «отменил запланированный марш на Калугу», что перевернула всю военную обстановку в пользу армии Кутузова. (Chandler D. The campaigns of Napoleon. L., 1967. Р.821; Жилин П.А. Отечественная война 1812 года. С.292.
Лев Толстой считал, что это происшествие у деревни Городни сыграло решающую роль в том, что Наполеон принял решение о немедленном отступлении по старой Смоленской дороге. «Когда вот-вот les enfants du Don* (сыны Дона –М.А.) могли поймать самого императора в середине его армии, - писал Толстой в «Войне и мире», - ясно было, что нечего больше делать, как бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон со своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же… отдал приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу».
И Великая армия повернула назад. Сам Наполеон во главе гвардии первым вступил на разоренную Смоленскую дорогу. Осененные высокими медвежьими шапками, в синих мундирах, перепоясанных белыми ремнями, с красными султанами и эполетами, гвардейцы Наполеона были еще весьма сильным и боеспособным войском. Но настроение в рядах этого войска было тягостным, подавленным. «Верьте мне, - говорил своим товарищам один польский полковник, прошедший в рядах наполеоновского войска не одну кампанию, - страшный суд постигнет нашу армию… Мы идем навстречу мрачной будущности. Москва со всеми средствами уничтожена, армия деморализована, кавалерия погибла; если застигнет теперь зима, то я не знаю, что, исключая и гения самого императора, может спасти нас от катастрофы». ( // «Донские епархиальные ведомости». № 4. 1913. С.113).
Как только русская разведка установила, что четырнадцатого октября французская армия начала отступать от Боровска на Верею, Можайск и далее по старой Смоленской дороге, русским войскам Кутузов поставил задачу на активное преследование противника с тем, чтобы не дать возможности безнаказанно отойти к своим базам. Вся русская армия нацелилась на решительное поражение отступающего противника. Впереди находились донские казаки.
В своем приказе Кутузов писал: «…Генералу Милорадовичу, с авангардом и отрядом казаков под командою донского генерала Карпова… идти из сел. Егорьевского на сел. Головино, приблизиться к Смоленской дороге около Гжатска и пользоваться всеми случаями, удобными для нападения на неприятеля; атаману Платову, усиленному дивизиею Паскевича, …преследовать французов с тыла, …лейб-гвардии казачьего полка полковнику Ефремову – действовать в направлении между Гжатском и Сычевкою, а потом устремиться на правый фланг отступающего неприятеля, стараясь предупреждать его на марше; отряду же генерал-адъютанта Кутузова, в составе которого находятся и три эскадрона лейб-казаков, …беспокоить правый фланг неприятеля, стараясь войти в связь с войсками графа Витгенштейна». (Хрещатицкий Б.Р. История лейб-гвардии казачьего полка. С.354).
О тех славных днях освобождения русской земли соединенными силами армии и поднявшегося на борьбу с захватчиками глубинными силами русского народа поэт Федор Глинка писал:
О, как душа заговорила!
Народность наша поднялась:
И страшная России сила
Проснулась, взвихрилась, взвилась…
И вновь раздвинулась Россия!
Пред ней неслись разгром и плен
И Дона полчища лихие…
И галл и двадесят племен
От взорванных кремлевских стен
Отхлынув бурною рекою,
Помчались по своим следам!..
И, с оснеженной головою,
Кутузов вел нас по снегам.
Вначале контрнаступление русской армии проводилось в форме параллельного преследования и шло по четырем направлениям. Казачий корпус Платова, усиленный 24-й пехотной дивизией, был направлен вдоль Смоленской дороги в тыл отступающей Великой армии. Казачья разведка установила, что громадный обоз противника, состоящий из четырех тысяч подвод с разными припасами, движется из Москвы по дороге Верея-Медынь. Атаман приказал генералу Орлову-Денисову следовать на Медынь, чтобы перехватить неприятельский обоз.
В шести верстах от Медыни 13 октября казачьи полки Иловайского 9-го и Быхалова 1-го разгромили авангард гвардейской конно-егерской дивизии генерала Шарля Лефевра-Денуета, двигавшийся из села Кременского в Медынь. При этом было отбито пять пушек, захвачено несколько десятков пленных, в том числе генерал Хацкевич. (Донские казаки в 1812 году. С.326; ГАРО. Ф.46. Оп.1. Д.107. Л.38).
В тот же день отличился генерал-майор Кутейников 9-й, который с четырьмя казачьими полками отбил недалеко от Боровска крупный неприятельский обоз, захватив несколько десятков пленных, в том числе «одного неприятельского дипломатика с картами и нужными бумагами, открывшими неприятельские замыслы, писанные рукою Бертье».2 (1 Донские казаки в 1812 году. С.326; ГАРО. Ф.46. Оп.1. Д.107. Л.38).
В руки казаков попало и имущество топографического отдела, возглавляемого Териотом. Докладывая об обстоятельствах этого захвата один из его офицеров, писал главному секретарю военного отдела Лепину: «Не скрою от вас несчастья, случившегося в нашем топографическом отделе. Все экипажи этого отдела, не исключая и моего крытого шарабана, запряженного тремя лошадьми, вместе с моим поляком кучером, а равно и повозок наших, чертежников со всем имуществом, достались казакам в числе громадного обоза, захваченного ими на расстоянии одной мили от Императорской главной квартиры… Сия неприятная оказия произошла по пути от Боровска к Малоярославцу». ( // «Русская старина». Т.131. 1907. С.466).
Остальная часть корпуса Платова пятнадцатого октября повернула в район Полотняных заводов, где находился штаб Кутузова. В этом селе Медынского уезда действительно располагались полотняные заводы, принадлежавшие Гончаровым, родственникам будущей жены тогда еще мало кому известного поэта Александра Пушкина.
Семнадцатого октября Платов уже преследовал неприятеля по маршруту сел Серединское и Аграфенино. По флангам основной массы корпуса активно действовали казачьи отряды генералов Орлова-Денисова и Иловайского 3-го. С боями пройдя Серединское и Аграфенино, казаки Платова двинулись к Можайску. День спустя атаман получил приказ главнокомандующего, в котором ставилась задача на преследование противника. «Я надеяюсь, - писал Кутузов Платову, - что сей отступной марш неприятелю сделается вреден, и что вы наиболее сему содействовать можете».(Отечественная война 1812 года. Материалы ВУА. Т.Х1Х. С.142).
В тот же день атаман узнал от своих разъездов, что обоз противника под прикрытием сильного корпуса маршала Даву минувшей ночью прошел Можайск и движется в сторону Смоленска. Атаман принял решение попытаться окружить войска Даву и разбить их. Для этой цели он с двадцатью казачьими полками двинулся к Колоцкому монастырю. Вечером восемнадцатого октября корпус подошел к Ельне. Отсюда Платов направил бригады генералов Иловайского 5-го и Дмитрия Кутейникова при двух орудиях направил в обход Колоцкого монастыря с востока. Отряды Иловайского 3-го и Денисова 7-го стали обходить монастырь с запада. Восемь орудий Донской казачьей артиллерии с егерским полком пошли в середине, за ними в резерве двигалась бригада генерал-майора Грекова 1-го.
Первыми начали бой казаки Кутейникова и Иловайского 5-го. На рассвете девятнадцатого октября они напали на левый фланг французов. Встревоженный этим нападением, противник тотчас двинулся вперед. Платов приказал двумя бригадам преследовать его с каждого фланга. Сам атаман поскакал вдогонку неприятеля с Донской батареей.
Лихо подскакав почти вплотную к французам, казаки быстро снялись с передков и, развернув орудия, начали косить картечью задние ряды французской колонны. Выдерживая жестокие удары казаков со всех сторон, французы яростно цеплялись за каждый бугорок, каждый кустик, стараясь сдержать натиск донцов. Но напор платовской конницы не ослабевал, и враг, неся потери, вынужден был отступить.
В беспрерывном грохоте сражения французы достигли высоты у Колоцкого монастыря. Здесь, на небольшой высотке, Даву решил задержать казаков, чтобы дать возможность своим обозам оторваться от преследования. Маршал развернул имеющуюся у него артиллерию и открыл интенсивный огонь по наступающим казакам. Платов быстро подтянул свои орудия и одновременно атаковал противника с флангов. Затем атаки повторились. Враг дрогнул и медленно отступил, теряя раненых и пленных.
Более двух батальонов пехоты французов полегло на высоте у Колоцкого монастыря, несколько десятков казаки захватили в плен. Два знамени и двадцать семь орудий, отбитых у французов, Платов тотчас отправил в штаб главнокомандующего. (ГАРО. Ф.46. Оп.1. Д.107. Л.43).
Михаил Астапенко, член Союза писателей России, академик Петровской академии наук (СПб).