Владелицей дворового места на пересечении улиц Троицкой (Галактионовской) и Александровской (Вилоновской), выходящего на угол будущей Соборной площади, до 1880-го года являлась супруга чиновника Г.М. Смирнова Авдотья Алексеевна. Согласно оценочным ведомостям, к 1877-му году на усадьбе стоял «дом деревянный, крытый деревом, обложенный кирпичом, на каменном полуэтаже. На каждом этаже — четыре комнаты, три печи». Во дворе имелся полный комплект хозяйственных построек - деревянные каретник, конюшня, амбар, погреб и баня.
Видимо, в связи с какими-то финансовыми неурядицами владельцев, в 1880-м, согласно определению окружного суда, имущество Смирновых перешло в собственность самарского мещанина Александра Осипова, затем его жены Анисьи. У Осиповых через десяток лет тоже что-то пошло не так - в 1892-м усадьбу за долги забрал Самарский общественный банк. В том же году дворовое место выкупил у банка купец Дмитрий Коренев, чтобы год спустя снова перепродать мещанину Николаю Егорову.
Калейдоскоп смены владельцев остановился только в 1896-м, когда хозяйкой снова стала жена чиновника – правда, уже овдовевшая – Анастасия Ястребова, весной того же года получившая разрешение на возведение на своем усадебном месте двухэтажного дома, флигеля с мансардой, новых служб и каменной кладовой.
Первоначально утвержденный проект предусматривал возведение деревянного второго этажа, однако в процессе строительства хозяйка решила облицевать кирпичом все фасады. Композиция здания была почти симметрична относительно выходящей на перекресток и Соборную площадь скошенной угловой части, где изначально располагался проем парадного входа с вывешенным во втором этаже балконом.
Декор фасадов выполнен фигурной кирпичной кладкой. Прямоугольные оконные проемы с клинчатыми перемычками оформлены рамочными наличниками с рельефными поясками, во втором этаже прямыми сандриками с полуциркульной бровкой, в первом - сандриками с имитацией замковых камней и квадров руста. Горизонтально фасады расчленены карнизным поясом с сухариками и рядами прямоугольных подоконных ниш.
Вертикальное членение выполнено неширокими пилястрами, декорированными нишами с выкружками. Венчающий карниз опирался на ряд частых фигурных кронштейнов, в угловой части над карнизом возвышалась деревянная декоративная аттиковая стенка. Стилистически и градостроительно особняк удачно вписывался в панораму застройки , окружавшей Соборную площадь.
Жизнь в усадьбе, можно сказать, кипела – наверху размещались жильцы-арендаторы, в лавке на первом этаже шла торговля бакалейным товаром, часть помещений снимало одно из городских училищ. Сама хозяйка скромно проживала в дворовом флигеле и думать не думала, что в компании ее небогатых квартирантов находится будущий комиссар земледелия, нарком продовольствия РСФСР, дипломат, представлявший страну в Финляндии и Австрии и академик украинской Академии наук!
Речь идет об Александре Шлихтере. Уроженец Полтавской губернии появился на свет в семье столяра – вюртембургского подданного и его супруги, происходившей из разорившихся польских дворян-помещиков. Российское подданство получил уже в годы обучения на физико-математическом факультете Харьковского университета, откуда был исключен за антиправительственную деятельность. Продолжил образование на медицинском факультете университета в Берне. По возвращении занялся революционной пропагандой среди полтавских гимназистов, был арестован и отправлен в ссылку в Вологодскую губернию. В ссылке, заболев туберкулезом, получил от департамента полиции разрешение на переезд в Самарскую губернию для лечения кумысом. В Самаре служил в управлении земской статистики и активно сотрудничал с социал-демократической газетой «Самарский Вестник». В доме Ястребовой, кстати, родился его второй сын Артемий. По окончании срока надзора в 1902-м переехал в Киев, где ссыльное прошлое не помешало занять солидный пост помощника начальника пассажирского отдела а Упрвлении юго-западных дорог и продолжить пропагандистскую деятельность среди железнодорожных рабочих.
Александр Шлихтер был не единственным верным ленинцем, квартировавшим у госпожи Ястребовой. В 1917-1918-м здесь проживал Алексей Христофорович Митрофанов, высланный в Самару под гласный надзор, служивший в частной типографии и после Февральской революции ставший главным редактором большевистской газеты «Волжская правда». В смутный для Самары период – во время подхода белочехов – Митрофанова назначили командиром отряда особого назначения, уполномоченным по эвакуации золотого запаса в Казань.
Дальнейшая судьба революционных квартирантов сложилась удачно - и Шлихтер, и Митрофанов вошли в число немногих счастливцев, уцелевших под топором «большого террора» 1930-х и окончили свои дни в довольстве и почете. Усадьба с 1919-го года значилась в списке муниципализированных, о судьбе владелицы сведений нет.
Особняк, если не считать некоторых утрат – заложенного парадного входа и исчезнувшего балкона – для своих 120 лет выглядит неплохо. Правда, сплошная ядреная покраска почти аннулировала нарядный кирпичный декор, изначально выделенный белым цветом на пастельном сероватом фоне.