Немного предыстории:
В конце 1928 года кабульский эмирский трон, на котором прежде сиживали только эмиры - пуштуны – вожди самых многочисленных и воинственных в Афганистане племен, занял выходец с Севера, безвестный вождь очередного народного восстания – по прозвищу Бачаи Сакао – «сын водоноса»?
Так вот: источники, которые называют миссию Рагим – бея «советской авантюрой», «репетицией будущей афганской войны» (во какие дальновидные наши предки), ссылаясь на «невозвращенца» (а ежели попросту - предателя) Георгия Агабекова, тогда - начальника восточного сектора Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ, всячески подчеркивая связь миссии с мировой революцией (это в 1929 – то году), так же рьяно отрицают связь Бачаи Сакао с британским разведчиком Вильямом Лоуренсом.
Вот, не было ее, этой связи, – и все. Джентльменам верят на слово. Ну, да. Документы Британия не рассекретила. А Бачаи Сакао ничего никому не расскажет. Он и писать – то не умел...
***
Что точно известно, так это то, что Аманулла британцев, скажем мягко, недолюбливал. Мириться – мирился. Вынужденно. Все же три англо – афганских войны истощили королевство. Да и британофильская партия при дворе была сильна и влиятельна. А сам Кабул – наводнен британскими агентами. Платными. Такова специфика… Русских он, правда, тоже не любил. Но – меньше.
Так вот: британцы тоже Амануллу не того… не боготворили. А уж когда он с советскими стал заигрывать… В общем, за три дня до того, как Бачаи Сакао вошел в Кабул и провозгласил себя Хабибуллой – ханом, Аманулла бежал в Кандагар. С казной бежал, как водится. И, вроде как, начал готовить реванш.
А у Советов с Амануллой - договор. О взаимопомощи, в том числе – военной, – от 1921 года, и о ненападении и нейтралитете – от 1926.
Каравай, каравай, кого хочешь - выбирай. Выбрали – помочь Аманулле. Худой мир - лучше доброй ссоры, нарисовавшейся при новом эмире.
Выбрали - в соответствии с договором. Как бы некоторые это ни отрицали.
***
Выбору предшествовала встреча.
В России, в Москве.
Гулам Наби-хан Чархи, генерал и посол Афганистана в СССР, совместно с бывшим тогда в России министром иностранных дел Афганистана, тайно встретились со Сталиным. Просили о помощи. Помощи Аманулле.
Не то, чтобы Советская Россия к тому времени уже не попыталась договориться с Хабибуллой. Или о мире, или, хотя бы, о ненападении. Все ж народный герой… Пыталась. Но - не тут – то было. Басмачество при нем расцвело. Пышным цветом расцвело. И запахло большой кровью.
Так вот: о чем говорил генерал Гулам Наби-хан Чархи со Сталиным – тайна сия велика есть. Но итогом этой встречи стало формирование отряда. Того, загадочного, отлично оснащенного отряда бойцов в афганской форме, что форсировал Амударью - границу у Термеза. А формировали его под Ташкентом. Из добровольцев. Из закаленных в схватках с басмачами бойцов.
Отбирал их лично дважды краснознаменец Маркиан Германович.
***
В отряд вошли подразделения 81-го кавалерийского и 1-го горнострелкового полков, 7-го конного горного артиллерийского дивизиона: 4 горных орудия, 12 станковых, 12 ручных пулеметов и мощная радиостанция.
15 апреля 1929 года отряд перешел границу. Афганистана. Вместе с бойцами Рагим – бея в составе отряда - несколько офицеров – афганцев, с ними - остатки войск, верных Аманулле.
Все они, вместе с бойцами Рагим – бея подчинялись генералу Гуламу Наби-хану Чархи,
Агабеков, отрабатывая тридцать сребренников, писал: «800 отборных красноармейцев-коммунистов, переодетых в афганскую форму и вооруженных большим количеством пулеметов и артиллерии, были сконцентрированы на берегу Амударьи под городом Термез и готовились к переправе через реку.
Ранним утром эскадрилья из 6 аэропланов, нагруженных бомбами и с установленными пулеметами, поднялась с Термезского аэродрома. Взяв высоту, аэропланы направились к противоположному берегу реки, где находился афганский пограничный пост Патта-Гиссар»,
***
Пост снесли очередями. Из полусотни афганцев уцелели двое.
Двое выживших кинулись к рабату – постоялому двору – за подмогой.
Тем временем, бойцы Рагим – бея переправились через Амударью, организовав охрану переправы.
И встретили пришедшую от Сия-Герта – соседнего поста - афганскую конную сотню пулеметным огнем. Положили всех. Утром взяли город Келиф. Гарнизон бежал.
На следующий день пал Ханабад. Впереди был Мазари – Шариф. И, - а почему бы и нет? – Кабул.
Хабибулла, узнав о боях, взволновался. Созвал в Мазари – Шарифе совет улемов. Сам не поехал – его губернатор созвал. Главари басмаческих банд, муллы и новый губернатор порешили – начать джихад.
22 апреля 1929 года отряд Рагим-бея был под стенами Мазари – Шарифа. И начал штурм.
Тут стоит обратиться к воспоминаниями советского консула в Мазари – Шарифе. Он позже уверял, что ничего не знал об операции.
Ночью его вытащили из постели и - к губернатору. Тот кричал и топал ногами: русские вторглись в Афганистан.
***
Идут к Мазари – Шарифу, разбивая по дороге гарнизоны. В уверения о недоразумении губернатор не верил. Но консула не тронул. Тот, вернувшись под утро, сел писать шифрограмму. И тут началась пальба.
«Вдруг ночную тишину огласил артиллерийский залп и вслед за тем пошла пулеметная трескотня». Стрельба продолжалась два часа, затем - несколько залпов и - громкое «Ура»: «Наши выдвинули орудия в упор к городским воротам и одним залпом разбили их вдребезги. Пехота, бросившись в город, забыла, что ей нужно играть роль афганцев, и пошла в атаку с русским «Ура». К восьми утра все было кончено. Город взят. Афганцы частью бежали в Таш-Курган, частью укрылись в крепости Балх. После обеда я пошел в штаб отряда…
Там же я встретил военного атташе Примакова, который пригласил меня пройтись по городу. Вместе мы посетили городские стены, которые по старинному образцу имели бойницы. Все они были изрешечены пулеметным огнем. Повсюду валялись трупы афганцев, в особенности у разбитых городских ворот».
***
При штурме Мазари – Шарифа обнаружилось, что генерал Гулам Наби-хан Чархи… несколько преувеличивал, обещая массовые выступления народа против узурпатора.
Узурпатор был как раз из этих мест. И пока еще олицетворял собой мечту каждого басмача – самому стать эмиром. А пуштуны были от этих мест далеко. А Аманулла – еще дальше: в Британской Индии. Но… приказ – есть приказ. Отряд Рагим – бея, все же присоединив к афганской части отряда 500 всадников, пошел на Таш-Курган.
А из Кабула, под командой назначенного Хабибуллой военного министра Сеид-Гусейна шел отряд в три тысячи клинков. Гнать русских. Да и призыв к джихаду начал действовать.
Передышка в Мазари – Шарифе длилась сутки. А потом под городскими стенами появились конные массы афганцев, гарнизоны Таш – Кургана и Балха. Бойцы Рагим – бея оказались отрезанными в Мазари – Шарифе, а афганцы пошли на штурм. И толпами ложились под пулеметным огнем. Вновь и вновь атакуя с фанатизмом обреченных.
Рагим – бей радировал в Ташкент, требуя подмоги.
***
Вскоре атаковавшие город курбаши, поняв тщетность прямого штурма, взяли город в осаду.
Как водится, перекрыли арыки. Лишив защитников воды.
В афганском батальоне, что бы в составе примаковского отряда, начались брожения.
В Ташкент ушла еще одна шифрограмма: "Окончательное решение поставленной задачи лежит в овладении Дейдади и Балхом. Необходима техника. Вопрос был бы решен, если бы я получил 200 газовых гранат к орудиям. Кроме того, необходимо сделать отряд более маневроспособным. Если можно ожидать, что ситуация изменится и мы получим помощь, я буду оборонять город. Если на помощь нельзя рассчитывать, то я буду играть ва-банк и пойду брать Дейдади".
Снаряды и патроны таяли. Боеприпасы сбрасывали с самолетов. Подмогу ждали.
***
И она пришла. К Мазари – Шарифу пробилось подкрепление в 400 сабель. Командовал отрядом Зелим-хан, скорей всего - красный командир Иван Петров. Дравшийся с басмачами аж с 1922 года.
Обсудив по рации совместные действия с осажденными, Петров мощным ударом под Мазари-Шарифом буквально разметал афганцев.
Рагим - бей был деблокирован и вышел на оперативный простор.
8 мая примаковцы взяли крепость Дейдади. Трофеи - 50 английских пушек, 20 пулеметов, сотни винтовок, патроны.
Затем был бой с отрядом Ибрагим-бека. 3000 сабель – не шутка.
Примаков бой принял.
Описал его Абдулла Валишев - взводный в его отряде: «По отработанной схеме восемь орудий поставили на главное направление, по два станковых пулемета в 200 м от дороги. С приближением басмачей на 500 м орудия открыли частый огонь: три из них били в голову колонны, три – в хвост, а два – в середину. Заработали пулеметы. Противник бросился врассыпную».
***
… «Конники лихо орудовали клинками и даже пиками. Через полчаса после начала боя дозор обнаружил еще полторы тысячи басмачей, прискакавших на сей раз с запада. Ими командовал Сеид Гусейн, военный министр Бачаи Сакао. Два часа длился бой… Басмачи отчаянно сопротивлялись.
Выиграть бой помогла военная смекалка Ивана Петрова. По его распоряжению к противнику отправили трех пленных, захваченных у бека, чтобы сообщить главарю второй банды о результатах предыдущего боя – 2500 убито, 176 в плену и лишь три сотни ушли. Предупреждение подействовало: басмачи сложили оружие. Конечно, если бы оба отряда появились одновременно с противоположных сторон, то, имея 10–12-кратное превосходство в живой силе, они смогли бы и смять отряд».
12 мая пала крепость Балх. На следующий день – Таш – Курган.
18 мая Примакова вызвали в Москву, Отряд возглавил Али Авзаль-хан — комбриг Александр Иванович Черепанов. У него был приказ – идти вперед. Он и пошел.
***
… Ушел недалеко: Сеид – Гусейн снова отбил Таш-Курган. Снова – двухсуточный штурм. Снова - победа. Цена? В бою расстреляли снаряды, патронов осталось в обрез. Половина пулеметов – под списание, половина требует ремонта в мастерских. Пушки изношены донельзя.
А вокруг - море вражды. И старики говорят - уходите: джихад. Вас вырежут всех.
Да и Аманулла-хан, всю жизнь крутившийся между британцами, пуштунами, таджиками, советскими, и еще месяц назад желавший вернуть трон, внезапно передумал. Забрал казну и – через Британскую Индию – в Европу. Пропустили…
В этой ситуации договору – грош цена. Дальнейшие действия – бессмысленны, Нахождение отряда в соседней стране - агрессия.
… И отряд отозвали.
Хабибулла пробыл на престоле недолго: снесли враждебные пуштуны. Пытался – в Иран, был предан, схвачен, повешен и выброшен падальщикам.
А на кабульский престол сел генерал Мухаммад Надир-хан.
Но это – уже совсем другая история.