Начало тут - Глава 1 "Перекресток"
Глава 2. «Ты справишься, девочка!». Часть 1
Через неделю Артур вошёл в привычный ритм жизни. Ситуация с путешествием во времени стала восприниматься отдаленно. Нашлось удобное объяснение – всё это «игры разума». Материальные приветы из прошлого: «крышка», «аптека» и «фонарик» отправились в категорию «загадки». Одним словом – «Очевидное невероятное».
Был теплый августовский день 2022 года. Артур, вышел на крыльцо, постелил подстилку, сел на верхнюю ступеньку. Щебетание птиц, обволакивающая прохлада, глаза прикрыты… Из блаженного состояния его вырвал звонок:
– Алло, Артур? – тихий приятный голос.
– Да, это я, – ответил он
– Меня зовут Нина. Мне порекомендовали вас как хорошего психолога. Как к вам записаться на приём?
Артур назначил приём в «Лавке». Несмотря на то, что «Лавка чудес» находится на отшибе, и, вроде как несолидно приглашать сюда клиентов, уютная атмосфера и вкусные чаи взяли своё.
Приём
На следующий день, в 14:00 в лавку зашла милая, стройная, невысокая женщина. Одета по-походному – потертые джинсы, светло-серая футболка, кроссовки «Адидас» в советском стиле, с тремя полосками. Поздоровались. Пригласил к дивану — села аккуратно на самый край. Серость в одежде, тихий голос, сдержанность в речи, светлые волосы собраны в простой хвостик. Пронзительные серо-зелёные глаза выдавали в ней живую натуру. Невзрачный вид контрастировал с кольцом на руке – старинным, серебряным, со сверкающим бриллиантом.
Нина подробно рассказала о себе.
Тридцать пять лет, детей нет, в разводе, бывший муж живет с ней в одной квартире, очень удобно – она готовит, убирает, работает. Николай – безработный художник. Заняв роль «болезненно-творческого ребенка», вызывает у Нины жалость.
Нина работает бухгалтером в компании среднего пошиба, работает хорошо, зарплату получает выше среднего. При этом вместо двух бухгалтеров, необходимых для данного объема работы, начальник держит одну Ниночку – она справляется, начальник экономит.
Помимо манипулятора-мужа и хитрого начальника, у неё есть жёсткая мать. Обычные слова Елены Николаевны: «надо», «должна», «обязана». Любила она только своего сына, но он умер в возрасте пятнадцати лет, любовь к дочери так и не пробудилась.
Что на работе, что в семье – на Нине все ездят, и этому есть главная причина – будучи классической жертвой, Нина не умеет говорить «нет».
Постоянное напряжение, ежедневное переламывание себя не прошли без последствий – сначала пропал сон, появилось чувство тотальной бессмысленности и мысли о суициде…
Артур спросил:
– Что вы хотите?
Дрожащим голосом она ответила:
– Я больше не могу так жить. Я хочу обрести хоть какую-то твердость. Хочу научиться говорить «нет».
– Нам нужно найти причины вашего безволия, – участливо сказал Артур.
Чтобы раскрыть причины, Артур начал задавать разные хитрые вопросы. На поверхности все было открыто, но настоящий, тайный мир клиентки был закрыт.
– Вы знаете, я всё люблю раскладывать по полочкам, – ответила Нина на очередной вопрос.
Артур ухватился. Заговорщицки, хитро:
– А есть тайные полочки?
– Да, кажется, есть, – улыбнулась Нина.
– Отправляйся туда, – мягко перешёл он на «ты».
Она прикрыла в глаза.
– Да, я вижу эту полочку, но там темно, а за темнотой, – она помолчала, – детская боль.
– Я не вижу, я чувствую её. – Голос Нины сбился.
Артур и Нина пытались «включить свет», «посветить фонариком», «запустить туда солнечные лучи» – полочка оставалась в темноте.
– Нужно познать темноту. – Осенило его. – Пойдем со мной.
Они вошли в подсобку, подошли к двери подвала. После того как Артур повторно изучил тоннель и нашёл объяснение, подвал воспринимался совершенно спокойно. Им можно было смело пользоваться.
– Представь, Нина, что эта темнота, – рукой он показал в открытую дверь, – является символом темноты твоей полочки. Доверься темноте, познай её. Когда привыкнешь, начнёшь видеть.
– Возможно, увидишь спрятанную боль. – Артур умело соединил темноту подвала с полочкой.
Артур знал, что дверь в тоннель закрыта и сливается со стеной, и Нина её не увидит. Нина спустилась в подвал, Артур остался снаружи. Делая неуверенные шаги, Нина, как в воду, погружалась в темноту…
В это время раздался звонок…
Олег
– Привет, Артур, это Олег,
– О, привет, Олег, – полушепотом изобразил радость Артур и отошёл от двери.
Олег – однокурсник Артура. После института пошёл в милицию и сейчас уже подполковник, кажется, возглавляет следственный отдел. Олег — типичный полицейский: излагает мысли прямо и просто.
– Срочно нужна помощь. Куда выслать за тобой машину? – безапелляционно заявил Олег. – Это недолго.
– Что случилось? – спросил Артур.
– Нужно допросить девочку четырнадцати лет. Какой-то псих напал на неё, без психолога нельзя. Штатный на больничном. Это займет полчаса.
– А это не терпит? «У меня приём», — раздраженно сказал Артур
– Мать увозит ребенка вечером из города. Урод может соскочить. Так куда за тобой приехать?
Артур выдержал паузу и назвал адрес.
Нина одна в лавке
– Нина, я прошу прощения, нужно прервать приём. Срочно придется отъехать минут на сорок. Ты, – Артур, смутился, – Вы можете подождать меня тут, либо перенесем на другой день?
Нине не хотелось возвращаться домой, она скромно помолчала, потом тихо сказала:
– Я бы лучше вас дождалась.
– Нина, смело пользуйтесь всем, что есть здесь. Сделайте себе чай. – Участливо улыбнулся Артур.
Машина прибыла быстро, Артур уехал.
Из небольшого разнообразия Нина выбрала чай «Шэдитэ нойр», что в переводе с бурятского означает «Волшебный сон». Вскоре она уже сидела в уютном кресле с чашечкой «Волшебного сна» в руке.
Расслабиться не получилось – царапало чувство незавершенности. Нина встала, пошла в подсобку – чёрный вход подвала звал её.
– Я найду причину безволия. – Твердо решила она и, посветив смартфоном, спустилась по лестнице.
Нужно пройти сквозь страх. Она смело выключила смартфон, и темнота поглотила её.
Чуть попривыкла. Ей показалось, что перед глазами появился сгусток темноты. Шагнула к нему – сгусток сдвинулся вглубь, сделала ещё шаг – сгусток отодвинулся дальше… Шаг за шагом пыталась догнать сгусток – за ним прячется детская боль. Сгусток уходил вглубь, к противоположной от входа стене.
Вдруг впереди, около стены, что-то скрипнуло. Нина вздрогнула, нажала кнопку смартфона – посветила, оцепенела – противоположная стена ожила качающейся дверью. Прямо в темноте зиял чёрный прямоугольник входа. Направила свет в проход, чёрный сгусток маячил в проёме. Как под гипнозом, она сделала шаг вперёд, сгусток шептал: «идем, идем…»
Нина в тоннеле
Появилось чувство обречённости, мысль «я должна» пульсировала в висках. Нина спустилась по лестнице, увидела тоннель с земляными стенами. В полутора метрах от неё висел сгусток. Он не исчезал, даже когда она светила вперёд, прятался вглубь.
Заворожённо она пошла за ним. Время исчезло. Нина вдруг осознала, что зашла очень далеко – притом «зашла» и в плане расстояния, и в плане нарушения границ. Она очнулась. «Куда ты полезла? Вернись!» – жёстко приказал разум.
Она повернулась, пошла назад, вот-вот должна появиться лестница наверх – тоннель не кончался. «Ладно, – успокоила себя, – ещё немного и лестница появится». Тоннель продолжался. Птица страха забилась в клетке. «Где же лестница?!», – крик взорвал темноту. Лестницы не было. Нина побежала. Истерика, слезы. Она упала на колени. Выпавший смартфон осветил мрачный потолок.
Нина буквально сходила с ума.
Ещё десять минут назад она безуспешно пыталась звонить наверх, сейчас же стояла на коленях и рыдала в грязные ладони. Впереди, весело посмеиваясь, плясал сгусток темноты.
С безумным взглядом она побрела вперёд. Когда сдох смартфон при зарядке 50%, она не удивилась – на лице мелькнула горькая ухмылка. В полной темноте девушка брела дальше.
Нина обреченно шла за тёмным сгустком, как за чёрной пиратской меткой. Вдруг, в какой-то момент, сгусток стал уменьшаться и превратился в белую точку света. Как самое тёмное время оборачивается рассветом, так и пиратская метка обернулась спасением. Нина, спотыкаясь, ускорила шаг. Точка увеличилась в размерах и через некоторое время превратилась в едва освещённое пространство. Нина прошла дальше и встала перед тёмной горой из земли и камней, бледный холодный свет струился сверху.
Она полезла наверх. На лаз, идущий вперёд, наткнулась сразу, полезла по нему. Через несколько метров упёрлась в старую испачканную извёсткой фанеру, надавила, посыпались камни… Выползла наружу. Куски бетона, арматура, песок вперемешку с каменной крошкой – Нина оказалась на заброшенной стройке. Ночь. Огромная луна белым светом залила все вокруг. Дополняли картину летней ночи стрекочущие сверчки.
Нина села на ржавый бетонный блок, огляделась. Стройка напоминала что-то давно забытое. Забор из старых небрежно сколоченных досок зиял прорехами. В одной из прорех забора замаячил старый друг – сгусток темноты. Поняла – ей туда. Нина пошла к забору, пролезла через этот лаз в заборе – снаружи росли редкие деревья, пахло мхом.
Метров через пятьдесят вышла на раздолбанную асфальтовую дорогу, ведущую наверх, пошла по ней. Память тревожно начала просыпаться… Когда взобралась на самый верх, увидела внизу светящиеся дома родного посёлка: они с матерью и братом жили там до двенадцати лет. Нина замерла. Шок!
Где-то вдалеке, как в навигаторе, показывающем место прибытия, над её домом зависла чёрная метка.
Нина спасает Ниночку
Август 1997 года.
Рабочий посёлок в Омской области, численность 620 человек. Кирпичный одноэтажный дом, где живет симпатичная женщина Лена тридцати пяти лет, стоит на окраине посёлка. У Лены двое детей: тринадцатилетний сын и десятилетняя дочка Нина. Муж Лены уехал на заработки, там и остался с новой женой. Жёсткая по натуре, после развода она совсем стала деспотом. Когда-то шумные и счастливые, дети превратились в молчаливые тени – правильные, хорошо учащиеся в школе, выполняющие все, что скажет мама. Ни жалости, ни нежности в семье не было.
В гости к Лене из Кирова приехала сестра Яна с новым мужем Лёшей – плотным лысеющим мужчиной с сальными глазами. Яна любила выпить, её грустно-веселое настроение хоть как-то наполняло дом эмоциями.
Дядя Лёша уделял много внимания маленькой Нине: то на колени посадит, то поцелует по-отечески, случайно попадая в губы. Никто не замечал его липкого внимания, все умилялись. Нина боялась дядю, когда он был рядом, сжималась вся, его дыхание напоминало дыхание огромного пса, у которого из пасти стекают слюни.
Поделиться с мамой не могла – ей бы не поверили, но главной причиной молчания был стыд. Стыд, который сломал жизнь многим людям.
У дяди Лёши была необъяснимая странность – он всегда с собой носил катушку толстой лески. Зачем – никто не знал.
Вход в дом с крыльцом из трех ступенек располагался со двора. После прихожей сразу налево – дверь на остеклённую террасу, направо – дверь внутрь дома. В ту ночь было жарко, дети легли на террасе: Ниночка на кровати, её брат — на диване, дверь оставили открытой. Был час ночи, все спали.
***
В это время Нина шла по разбитой дороге в посёлок – шла домой, шла к убежищу, хотя понятно, что укрыться там не получится. Она вспомнила стройку, где вылезла из тоннеля – здесь они часто играли в детстве, она даже упала больно – разодрала коленки и колготки. Мать накричала на неё, не из страха — из-за колготок: 90-е годы были бедными.
«А я сейчас где? В 90-х?», – вопрос повис в воздухе.
К дому подходила, прижимаясь к забору. Через дорогу в свете одинокого фонаря блестела мечтой соседская девятка. Об этой девятке из детства обычно молчаливый брат, ему тринадцать лет, прожужжал все уши: «Вот, вырасту, куплю себе такую». Он сверкал мечтой…
Пронеслись слова песни: «Твоя вишнёвая девятка, меня совсем с ума свела». «Именно так выглядит сумасшествие», – подумала Нина, тихо открывая калитку дома.
Сердце выпрыгивало из груди. На цыпочках прошла к дому, заглянула в окно террасы. В проёме между занавесками было все прекрасно видно, тюль мягко прикрывал окно со всех сторон. На кровати лежала девочка – она сама, на диване брат, давно умерший брат – самые близкие люди. В глазах помутнело, Нина оперлась руками о стену. Слезы душили, но она не отвела глаз. В глубине комнаты висел тёмный сгусток. И вдруг…
В комнату крадучись зашёл дядя Лёша… Рядом задышала собака. В секунду исчез тёмный сгусток – Нина вспомнила всё!
На экране всплыл тихий ночной ужас – руки дяди Лёши, шарящего под одеялом, дыхание, пот на лбу. Она притворилась спящей, дрожит вся, зубы сжаты… Навсегда парализованная воля!
Нина с ужасом поняла: она сейчас именно там, в той ситуации – в истоке своего безволия!
Пот на лице дяди, дыхание, руки ползут под одеяло, спящий ребенок – Нина вцепилась ногтями в кирпичную стену…
– Нет, тварь, нет! Ты не сделаешь этого! – готова броситься спасать.
– Нина кричи, не дай ему сломать себя! – шепотом орала она в окно. Всем своим существом она была там, с девочкой.
Произошло невероятное: Ниночка поднялась в постели, вцепилась ногтями в руку. Сжатый в пружину волчонок. Серо-зелёные глаза смотрят прямо в глаза дяди, она готова вцепиться в горло:
– Убери руки, иначе закричу! – Волчонок сжал когти.
Нина сжала кирпичи.
Дядя Лёша вырвал руку, попятился назад, выпала катушка лески, он нервно поднял её, положил в карман, выкатился в коридор.
– Ты справилась, моя девочка! Ты справилась, – Нина повторяла и повторяла это, задыхаясь в слезах. Отошла от окна, её мутило, голова шла кругом – прошлое и будущее смешались в безумном коктейле. Где-то в глубине сознания появился холодно-голубой сгусток спокойствия и силы. Нина впервые почувствовала такое состояние. Сгусток излучал энергию, холодно-голубая сила буквально пропитывала всё её тело. Нина поняла – прежней жизни больше нет.
Вышла за калитку, побрела обратно к разрушенному дому. Пройдя метров пятьдесят, подошла к колонке воды, нажала на рычаг, сильным напором полилась вода. Умылась, стряхнула с себя грязь, напилась. Причёска растрепалась, Нина сняла резинку, светлые волосы рассыпались по плечам. Несмотря на потрясения, выглядела она красиво. Прохладный ветерок освежил лицо, нервное состояние спало, с ветерком пришли воспоминания…
Когда в доме не было воды, приходилось ходить за водой к колонке. Зимой вокруг колонки образовывалось небольшое ледяное озеро. Ниночка оставляла своё небольшое ведёрко в стороне, представляла себя фигуристкой в ярком серебристом костюме и скользила — туда-сюда, влево-вправо!
К серебряному костюму подходило старинное мамино кольцо с бриллиантом. Ниночка часто доставала его из шкатулки, надевала на палец и танцевала на льду. Прямо на лед ей бросали цветы, ей аплодировал зал. Она была счастлива!
Грустно посмотрела на кольцо – бриллиант бессмысленно сверкал в ночи. Мама отдала его Нине, когда та вышла замуж. Передавалось кольцо по наследству: от прабабушки — бабушке, потом Нине. «Видимо, кольцо приносит несчастье», – подумала о бабушке и матери Нина и пошла в ночь.
***
Пять минут назад.
Ниночка проснулась среди ночи, спросонок не сразу разглядела силуэт, сидящий на кровати. Дыхание собаки выдало дядю Лёшу. Ползучий страх наполнил Ниночку. Рука дяди ползла под одеяло.
Вдруг девочка услышала голос внутри:
– Не дай ему сломать себя! – Непонятная фраза встала дамбой на пути страха.
Ниночка поднялась в постели. Откуда только появилась сила? Вцепилась в руку и твердо сказала:
– Убери руку, иначе закричу, — это был чужой голос. Кто-то был рядом, кто-то защитил её.
Дядя Лёша ушёл, она легла на подушку. И хотя она была уже не маленьким ребенком, подумала: «Может это фея?» Представила фею, вокруг неё был холодно-голубой ореол. Улыбнулась, спокойно заснула. Теперь она не одна!
***
Нина свернула с дороги, прошла к забору, нырнула в прореху. Полуразрушенный дом – арматура, куски бетона, фанера — отшвырнула в сторону…. Лаза нет! Сверчки замолкли.
Полчаса Нина обшаривала каждый уголок дома. Лаза нет!
Обессилено села на бетонный блок, сжала руками голову и в голос заревела: «За что мне это?»