Приветствую всех новых и старых друзей!
Пост называется «послевкусие», то есть то, что остаётся у нас после изысканного обеда, где всё сбалансировано, где нет места несовершенству или недочёту.
Вот таким для меня стал мой нынешний отпуск, пожалуй, первый полноценный отпуск семьёй у моря в нашей жизни. Раньше мы предпочитали югу север, но нынче самые вкусные духовные блюда подавали в Анапе.
БЛЮДО ПЕРВОЕ.
Быт, устройство и внутренний распорядок кемпинга.
Почему оно духовное? Потому что театр начинается с вешалки. Потому что у святого мужа в гараже порядок, а у святой жены – на кухне. Здесь не упущу случая лично поблагодарить пастора Ларису Наркевич.
Неописуемый микс доброты, мягкости, юмора и железной руки, которая правит всем этим делом. Одно дело руководить в своей церкви, где тебя все знают и почитают, другое - заботиться о внушительной массе из 70 человек, которые каждый день приезжают, уезжают, сменяют друг друга. Их всех надо разместить, накормить, обеспечить условиями для личной гигиены, рассадить, организовать. Лариса похожа на артиста, который одновременно вращает с десяток тарелок на шестах: её голоса практически не слышно, только там и здесь она пролетает, как ласточка, оставляя за собой дела, которые делаются как бы сами собой, а на самом деле неутомимыми сестрами: Людой, Натальей, Инной, Дианой.
Пастор Володя тоже практически не слышен, только его жизнерадостный смех то здесь, то там. По-моему, он раздает приказы жестами и глазами. У него тоже есть команда братьев, которые эх, взяли-подняли, унесли-принесли, хохотнули-сплясали. Ни одного волоса в кастрюле, ни одной капли дождя на аппаратуре, ни одного перебоя в туалетной бумаге или в резерве воды. Отключили электричество – никакой паники, раз-два, взяли, кастрюлю на мангал, воду подтащили, огонь развели… Возле раковины яма? Раз-два, натаскали земли, утрамбовали, заложили плиткой (!). Арсен, Володя, Дима, Андрей, несколько Александров, спасибо вам огромное за все! Простите, кого не запомнила по имени. Если что, пишите в комментариях, отредактирую!
Я любуюсь пастором Володей, когда идут организационные моменты. Вот он бежит с телефоном и снимает репортаж: «А здесь уже приехали первые участники! Как дела, сестра? Огонь?». Не меняя интонации, куда-то убежал, прибежал с листами заботливо припрятанной пленки, чтобы сухие будыли не прорвали нам дно палатки. На том же дыхании с размаху возложил руки кому-то на голову, накачивает ногой, изображая насос – и ведь реально качает силу Святого Духа в человека, дня через два-три результат будет заметен. Тут же может и реальным насосом чей-то матрас подкачать, попутно показывая свободной рукой другим братьям, кто ещё нуждается в помощи, кому нужно быстренько подсобить. Глянешь – а уже и нет его, а часа через два бежит с сумками, братья за ним гуськом с провизией, а он уже аппаратуру настраивает, в шофар дудит. Спросите, зачем в шофар? Для этого перейдем к блюду номер два.
БЛЮДО ВТОРОЕ.
Служение Центра «Пенуэл».
Это словами не передать, это надо видеть. Но я попробую. Сцена представляет собой видавший виды ковер, постеленный прямо на земляной пол. На нём в течение недели будет топтаться четыре десятка танцующих ног, он будет залит пасторским кофе и немножко слезами счастья (кофе разлил не пастор). Потолок зашит плёнкой, треплющейся на ветру. Стулья стоят рядами на той же земле. Аппаратура, добротная и качественная, каждый день расставляется и вновь убирается, заботливо укутывается пленкой и подпирается стулом. Остов для тента тоже основательный, продуманный. Здесь явно видна инженерная мысль: его строили с расчётом на будущее здание. Пастор стоит посреди ковра, неизменно босиком, с шофаром в руках. Этим шофаром он призывает людей в их призвание: то есть, призывает, конечно, Господь, а Володя только обозначает это могучим первозданным звуком, вырывающимся из недр огромного рога. Говорят, что подобный звук звучал с горы Синай, когда народ призывался пред лицо Божье.
Заканчивается прославление, во время которого пастор бежит по кругу, вовлекая в радостный хоровод все больше и больше людей. Так он освобождает их эмоции. Больше ничего не нужно бояться: ни показаться смешными или недостаточно благоговейными, ни сделать то, что давно хотелось сделать, да общественное мнение не давало, ни выпустить на свободу свои чувства к Богу, Который для некоторых из нас только на этом кемпинге вдруг становится бесконечно родным и близким. Так славили Бога наши предки, ещё свободные от средневековых условностей: радостно, весело, в полной свободе.
Легко бежать впереди всех и дудеть в шофар, когда ты «на коне» и Сам Господь носит тебя на крыльях Ангелов. Но я видала пастора Володю в той же простой и на вид бесшабашной деятельности, да только в то самое время его дочь готовили к операции. Тогда, после прославления и проповеди, он попросил всех согласиться в молитве. Через двадцать минут раздался телефонный звонок: операция не потребовалась. Я случайно увидела, как в перерыве Володя с Ларисой (матери, представьте, что творилось у нее на сердце!) сидели на траве и в волнении и радости разговаривали по телефону со счастливой дочерью, только что подарившей им внука. Господь верен всегда. Пастор Володя тоже. (Ну а что? Дети всегда похожи на родителей, а Володя – Божий сын, как-никак).
Начинается проповедь. Безжалостно зарезаны «священные коровы», то есть религиозные мифы, в которых многие из нас жили годами. Оказывается, Бог никого не убивал, даже Ананию и Сапфиру, никого не поливал огнём и серой и даже предостерегал учеников этого не делать! Это вам не Кантовская теодицея, здесь всё по-простому, по-человечески. Свежий воздух, вечер. Кто-то, как пастор, разулся. Кто-то, наоборот, закутался в плед. Мысль очень ясная: Бог хороший. С этой мыслью уезжают из Пенуэла практически все. В каждой библейской истории, в каждом эпизоде жизни Израиля и церкви прослеживается одна и та же идея: Бог хороший! Здесь нет мелочей, здесь всё пропитано Божьей благостью и свободой: Бог хороший!
Над Анапой спускается ночь. В палатках стихийно раздаются вспышки смеха, они заразны, их подхватывают в других палатках. А что не смеяться-то, раз Бог хороший? То здесь, то там проигрываются только что записанные видео, люди рассылают друг другу фотографии, завязываются контакты. Повара просматривают меню на завтра, делают заготовки для каши, режут сыр на бутерброды и тоже радуются. И радость эта куда более благоговейна, чем траурно-скорбное выражение лица и благочестивое складывание рук. Бог благой, ну, то есть, хороший! Всё, что прославляет Его благость, и есть благоговение! Но тсс… Отбой по расписанию, в отличие от других кемпингов. Завтра все должны быть в форме.
Продолжение следует…
2 часть 3 часть