ГЛАВА I
Столь странный парк, заросший он,
В нём света нет: закрыт ветвями.
Там вечно тьма! Грачи галдят
И смертью в нос прям ударяет.
Гурьба заброшенных домов
И мародёрства след бывалый:
Где нет окон, а где дверей,
Повсюду граффити вандалов.
Живой здесь люд в извечном страхе,
Существ загробных он сосед…
И в этом жутком, страшном парке
Есть один дом, старинный он.
Его обходят стороною,
А суеверные твердят:
“Там чёрт-те что! Глазам не верю…
Я призраков внутри слыхал!”.
В этом старинном таинственном доме жил… хотя, в самом деле, что это я? Имею смелость предположить, что читателю в первую очередь стоит ознакомиться с историей и состоянием особняка. Так вот, уж Бог знает когда жила там почтеннейшая семья одного состоятельного человека. Семья, кстати, была очень большая, знали её в парке все, да соседи лишь положительно отзывались о членах семейства. К сожалению, назвать точное количество домочадцев уже не представляется возможным, но, как говорится, кое-что всё-таки сохранилось. Их было от мала до велика: умница-дочка, имя которой уже давно позабыто, однако на фотографиях из газет древнего тиража можно увидеть её прекрасное милое личико, полностью «залепленное» веснушками (статья была, кажется, о спасении соседской собаки, которая провалилась в канализацию; после высвобождения дворняги умница-дочка получила медаль за отвагу); красавица-жена Елена - примерная семьянинка и великолепная рукодельница, вышивка которой находилась в каждом доме этого парка, причём вышивка была разная: у кого-то тёплые носочки в горошек незамысловатого фиолетового цвета, у кого-то разноцветный свитер с изогнутыми линиями, а кто-то получил целый «костюм»; сын-богатырь, отважно защищавший свою сестру от бешеных собак, махая палкой и делая грозный вид, да такой, что мимо проходящий человек порою не знал, кого больше бояться: его или псин; сам глава семейства Павел Иванович - мудрый и рассудительный человек, заработавший своё состояние (о чём я узнал от оставшихся соседей) на продаже каких-то курсов; в доме также находились его брат, сестра, тёща и то ли два брата, то ли две сестры по линии супруги, хотя не совсем понятно: жили они там постоянно или просто гостили какое-то время; вскользь упоминался некий загадочный господин, но о нём уж совсем ничего не известно. Признаюсь, о некоторых сказано мало, да и к делу не все относятся, Бог с ними. Словом, семья приличная и культурная.
Дом был хорош во всех отношениях. Вероятно, он считался если не самым, то одним из наиболее красивых и больших строений в парке. Трехэтажный красавец из белого дерева, гордо расположившись на аккуратно стриженном газоне, с какой-то даже ухмылкой смотрел на другие дома, которые находились в его поле зрения. Передняя часть в большинстве своём состояла из окон. Все они были панорамными, разной формы и длины, а посередине сверху пристроилось самое большое брамантово окно, и ни у кого не возникало сомнений – работа сделана мастером. По бокам и сзади же такое разнообразие отсутствовало, но и это придавало какую-то собственную красоту. Уверен, люстры в доме использовались только в самое что ни на есть тёмное время суток, в остальные часы комнаты озарялись светом во всю сияющего солнца. Под бромантовым окном находились две громадные коричневые двери со стёклами по бокам, и иногда могло сложиться впечатление, что за собой они таят вход не в дом, а в какую-то крепость. Этому впечатлению также способствовал величественный навес: весь украшенный узорами, поддерживаемый колоннами, не раз он восхищал гостей и прохожих. Внутри же на весь первый этаж расположилась неописуемая словами гостиная, и лишь левый дальний угол оставили крохотной, по сравнению с площадью других комнат, кухоньке. В гостиной было много чего: диван, на котором могло поместиться семь человек, бесконечное количество стульев, чуть меньше кресел, попугай по кличке Пёрышко, который любил качаться на качелях в своей клетке, стол, содержавший на себе несколько уже до дыр зачитанных книг, в составе которых можно было заметить произведение про какого-то чудака, сжегшего свой роман и впоследствии имевшего дело с дьяволом, а также ваза с прекрасно пахнущими розами. На стенах висело много-много разных полок с антиквариатом, зеркала, старые картины, но самым главным предметом на первом этаже, конечно же, был камин. Не одну историю он услышал, не один спор молчаливо судил, не одна слеза упала пред ним, не одну улыбку он видал - короче, гостиная была заставлена от сердца и души. На втором и третьих этажах расположились комнаты жильцов, однако, если описывать их, боюсь, читателю станет скучно, поэтому вкратце скажу, что комнаты были разные по строению и содержанию: внутри всех них, можно сказать, существовал собственный мир каждого из членов семьи.
Ах, сколько же моментов из жизни этой чудесной семьи потеряно и похоронено вместе с их знакомыми, родственниками и друзьями. Право, меня гложит это, однако что ж поделать! Дети растут как на дрожжах, а разбегаются как тараканы при включении света ночью на кухне. Родители же увядают словно наикрасивейшие тюльпаны в вазе, сорванные совсем недавно с чьей-то лужайки. К сожалению, как их не поливай, рано или поздно они завянут… Всё ведет к своему логическому концу: отпрыски выросли, начали заводить семьи, вить гнёздышки уже для своих детей, всё реже и реже вспоминая о родном доме; тёща, святая женщина, покинула землю незадолго до юбилея единственной дочери; два брата (или сестры) по линии жены покинули дом чёрт знает когда, их дальнейшая судьба неизвестна; брат с сестрой Павла Ивановича, как потом выяснилось, обвенчались и вскоре съехали; сам глава семейства спустя некоторое время нашёл порядочную работу, получил повышение, но в один злосчастный день приобрел серьёзную травму и всю оставшуюся жизнь просуществовал с невыносимой болью, ежечасно становясь всё злее и несчастнее. Последним гвоздём в крышке гроба здравомыслия и единственной радости в жизни его оказалась смертельная авария Елены. Жена была последним лучом надежды, любви и утешения для уже теряющего разум мужа, но после трагедии луч этот перестал светить, в душе его закрались темнота, пустота и одиночество. С лучиком закрылась последняя глава в истории этой семьи и вместе с тем закрылся дом, из которого уже единственный жилец почти не выходил, а свет более никогда не проходил как раньше, с каждым годом внутри становясь всё тусклее, тусклее и тусклее…
Шли годы, многие уехали из этого места, кого-то отпели - в парке оставалось всё меньше и меньше людей. Некогда сказочное местечко вдруг стало превращаться в сущие трущобы: всё заросло сорняками, ветвями, от брусчатки были одни воспоминания, фонари разбиты, лавочки сломаны, небольшой искусственный пруд загрязнился без труда человека и жутко отдавал то ли мертвечиной, то ли помоями. Бо́льшая часть домов оказалась заброшенной, в связи с чем парк принимал теперь новых жителей и гостей – людей низких социальных слоёв вместе с их жизнедеятельностью. Увы, такова судьба многих дивных мест, ведь все умы и неучи ныне стремятся обуздать каменные джунгли в надежде стать их королём. А что же наш дом? Былая почтенность несчастной семьи куда-то улетучилась со смертью Елены. Все уже забыли об её вышивке, о героическом подвиге умницы-дочки и о самом особняке. Так вот, Павлу Ивановичу становилось всё хуже: силы, разум и смысл жизни покидали его. Тёплые отношения с оставшимися соседями заменились на ссоры и ругань, а с другими жителями он и вовсе порвал все связи, сделав их своими врагами. Дом со временем превращался из деревянного дворца в ветхий сарай: белый благородный цвет фасада стал совсем уж блеклым и серым, скатная крыша не то, что уже протекала, - в ней были дыры размером с арбуз, стёкла потрескались, громадные двери скосились и слетели с верхних петель, таким образом создавая вечный сквозняк в доме, а аккуратно стриженный газон мутировал в непросветные дебри. Если бы кто-то нашёл в себе смелость зайти внутрь, то ужаснулся бы от открывшейся ему картины: сущая темнота, везде разбросаны остатки каких-то вещей, вонь, тараканы, крысы, в центре гостиной на полу валялась разбитая люстра с частью потолка, а если попробовать подняться по гнилой лестнице, то можно увидеть сквозную щель между вторым и третьим этажами - во всём этом аду доживал никому ненужный слепой жутко злой дед.
ГЛАВА II
О читатель! Если бы ты знал, какая нелёгкая судьба ожидает родственников этого деда и какую жуть он нагонит на весь парк… впрочем, обо всём по порядку. Мало-помалу люд принимал новые реалии жизни в сем странном месте, однако никак не пытался их исправить. Если кто-то намусорил, то вместо уборки, как принято, мусор этот просто огибали; если на улице шумели незваные гости, вместо того, чтобы хоть как-то урегулировать ситуацию, жители лишь закрывали окна и проклинали весь мир; если откуда-то смердело, толпа проходила это место, ускорив шаг, задержав дыхание и закрыв нос пальцами, но никак не устраняя причину! Мне кажется, если бы тот вонючий отрезок, который людям нужно было пройти, был длиннее по времени, чем они смогут задержать дыхание, ситуация осталась бы той же. Благо зимой этот тихий ужас скрывался под сугробами, но и тут была проблема: дороги никто не чистил, поэтому машины застревали в снегу и порой оставались там до оттепели. В этом мраке под бесшумным снегопадом, словно подстреленный олень где-то в чаще леса, одиноко в муках умирал старик. Кое-как вдохнув побольше воздуха, он что есть мочи закричал нечеловеческим голосом, обессилел и пал замертво. Крик услышали все. Соседи прибежали моментально, чтобы разобраться, в чем дело, однако увидев бездыханное, дряблое тело они только плюнули и развернулись обратно по домам. На следующий день, будто в отместку, вместо захоронения было принято решение оставить бедолагу внутри дома, попутно заколотив все окна с дверьми досками. Так и сделали.
Разговоры с очевидцами дали мне почти полное понимание жизни той семьи, да и в целом жизни парка. Но в какой-то момент люди стали говорить, мол, через год после смерти старика из дома его доносились страшные крики, шумы, во сне приходили странные видения и несчастье окружало их во всём: то машина сломается, то весь скот погибнет и всё в этом роде. Стоит сказать, что соседи испытывают неподдельный страх при косвенном упоминании его и начинают молиться, будто сейчас что-то произойдёт. Конечно, поверить в такое здравому человеку очень уж тяжело, хотя обстановка в парке лишь усугубляла положение дел, на что я логично хотел выразить своё сомнение в счёт потусторонней нечисти в особняке умершего деда, да вот только начал я открывать рот, как ужасный дикий вой раздался на всю округу с такой силой, что стёкла потрескались. Это был ни на что не похожий рёв: какая-то неземная сила была в нём, оцепенившая, кажется, разум. Моему страху не было предела, сердце колотилось бешено где-то в пятках, глаза от ужаса не закрывались вовсе, ноги стали ватными, голова закружилась, и я, как сухой лист, падающий с дерева, покачиваясь то влево, то вправо, упал на пол, лишённый каких-либо сил и объяснений. В этот ли момент или чуть позже вера в Бога закралась в мозг так же крепко, как когда-то убеждения об его отсутствии; вспомнились бабушкины молитвы, крестное знамение и Богоматерь. Я был готов молиться хоть всю ночь, лишь бы ЭТО оставило меня в живых, и в какую-то секунду я поймал себя на мысли, что в такой ситуации смог бы поверить во всё что угодно.
Но вой лишь становился громче, злее; все птицы в парке встрепенулись и улетели со своих мест к этому дому, собаки протяжно завыли в один голос, хотя луны не было видно из-за заросших деревьев; сквозь слои беспросветной листвы просачивался дождь, нахлынули сотрясающие землю раскаты грома, блики молний сверкали то тут, то там, сильнейший ветер то и дело норовил сорвать крышу чьего-нибудь дома, а объекты поменьше сносил прочь. Катастрофа! Потусторонщина! Всё ещё ошарашенный, чрез ураган, гром, крики вместо воя я вдруг услышал воистину дьявольским голосом человеческие слова - оно будто подзывало к себе, хотело мне что-то сказать, шептало, словно было у меня за плечом. Чудовищная паника овладела телом, всего трясло, пот лился ручьём, я кидался из одного угла в другой со слезами на глазах, умоляя о пощаде, но голос зазывал к себе. Ноги перестали слушаться и сами шли к выходу из соседского дома, руки обездвиженно висели в воздухе, а отчаянные попытки позвать на помощь закончились ничем – рот был зашит невидимыми прочными нитями. Уже на подходе к выходу дверь распахнулась сама по себе и её с корнем вырвало вихрем. «Господи, да меня же как соломинку снесёт этой бурей», – пронеслось в голове, и после этого ноги шагнули прямо в пасть беспощадной смерти. Куча метающегося мусора, каких-то палок, листьев, пакетов, словно в бесконечном беспорядочном вальсе, кружилась вокруг; машины были перевёрнуты набок, лавочки расщеплены в клочья, часть деревьев сломлена, и лишь один проклятый старый дом стоял, не шелохнувшись.
Чем ближе я был к нечисти, тем громче становился вой, тем сильнее портилась погода и тем быстрее мутился мой разум. Злость и страх наполняли мою голову. Я возненавидел этот парк всем своим сердцем, этот проклятый старый дом вместе с этой тварью! Зачем? Зачем взялся посетить его? Почему оно зовёт меня?.. У соседнего дома снесло кровлю, часть обветших заброшенных особняков осталась без стен, деревья хаотично летали по округе, будто это ведьмины мётла; ветер свистел так, что закладывало уши, от раскатов грома земля уходила из-под ног, капли дождя падали как тысяча крошечных ножей, которыми пытались проткнуть лицо и одежду. Весь измученный, мокрый и смирившийся, в конце концов дошёл до нечисти и, о боги, лучше бы меня убили на месте: я начал понимать его слова - «Еда! Я голоден! Проклятый дом! Прогрызть его. Выйти наружу. ЕДА!». Словно какие-то заклинания вытекали изнутри, смертельные проклятия накладывались на всех грешных, на бездушных соседей, на родных, что оставили его. Тут настала тишина... как вдруг затрепещет особняк, как содрогнётся парк от силы Его, как услышит мир рёв из преисподней! Забитые окна начали выбиваться, стены ходить ходуном, двери еле-еле сдерживали натиск твари; полетели щепки во все стороны, стёкла разлетелись по уголкам парка, и вот, вот - кажется, именно сейчас случится то, что должно случиться. Дом пал. Вой прекратился. Ветер, недавно сносивший всё на своём пути, теперь лишь ласково гладил волосы; дождь, протыкавший кожу, сыграл последнюю синкопу и исчез; все дикие звери замолчали и ушли по своим местам… предо мной явилось НЕЧТО - гигантского роста, с длинными ручищами и широченной спиной, дикими, как у чёрта глазами, острыми когтями и зубами, в стойке гориллы совсем неземное существо стояло и смотрело сквозь меня. Смотрело пристально, клоня голову то вправо, то влево, изредка издавая адский хрип, будто изучая меня. Резко клацнув зубами, оно начало двигаться ко мне, огромное несуразное нечто… тело меня не слушалось: ногами овладела слабость, но при этом они такие тяжелые, будто каменные; легкие превратились в маленький мешочек с пылью, а руки по воле своей заламывались какими-то неестественными движениями, словно хотели сбежать и спастись без своего хозяина. С каждым Его шагом всё больше и больше чувствовал человеческую ничтожность и беззащитность и, подойдя вплотную, я закрыл глаза от страха, но Он лишь вытянул свой длинный язык, с какой-то усмешкой облизал моё бледное мокрое лицо и исчез.
ЭПИЛОГ
С тех пор прошло не мало лет,
Как ни пытался я забыть об этом дне -
Он мне являлся в жутких снах.
И этот парк, и дом, то существо,
Чтоб чёрт того… пока я дремлю, ощущаю:
Он предо мной, зубами скалит!
Глаза открою – нет Его. А в новостях
Всё было тихо, никто не слышал дикий вой,
Никто не видовал убийства и бесовщины таковой.
Исчез! Надолго ли?
***
Большое спасибо, что уделили моему творчеству время и дочитали до конца :)
В данном рассказе я попытался расширить и без того большой мир прекрасной песни Короля и Шута, взяв за основу текст, как сюжет. Если я смог хоть чуть-чуть заинтересовать Вас, дорогие Читатели, своим произведением, то дайте знать, и через некоторое время, в следующей статье, я обязательно выложу ещё одно. Всем спасибо за уделённое внимание и удачного дня!
P.S. ссылка на моё предыдущее произведение Воспоминания о былой любви: https://dzen.ru/a/ZMPr7n-fZHTfnSm8