Часть 8. предыдущая часть
Лёша вернулся! Долгожданный, любимый матерью. О нём больше всех переживала Люба, он ведь не такой, как младший, но оказался крепче, сильнее, смелее!
Приехал по форме, высокий в дверь не помещается, плечистый, выбритый с иголочки, в берцах, начищенных. Не узнать в этом парне сутулого, закомплексованного, прыщавого Алексея. Лицо квадратное, челюсть выдаётся, брови размашистые, на одной шрам пополам. Мать обнимала сына, отступала на шаг рассмотреть, снова обнимала и плакала, шрам на брови гладила загорелой мягкой рукой. Лёшка отстранялся, утешал маму, сам чуть не расплакался, так долго Люба не могла наглядеться на старшего сына.
- Что же ты Лёшенька даже в отпуск не приехал, ждали мы тебя, очень ждали! Письма писал в последнее время совсем малюсенькие, всё одно: "служится хорошо, на учениях, на стрельбах, в лесах". Измучилась я, Лёша.
- Мам, ну, перестань! – почти обижался на неё сын. – Вот же я! Всё и вправду хорошо, никуда меня не отправили, сам я никуда не собирался, просто долго мне ехать до дому из Хабаровского края, я бы только в дороге трясся две недели. Не плачь мама, - обнял родную любимый сын.
- Надо за отцом посылать, - вскинулась она вдруг, - ждали тебя со дня на день. Он в поле, где его искать? – Разволновалась Любовь Григорьевна, поправляя косынку ситцевую на голове. – Ты устал с дороги, садись у меня всё готово, а блины твои любимые с творогом – я мигом! Садись, садись, или нет! Иди в комнату, переоденься, я баню истоплю, а ну, столько в поезде трястись.
- Не надо мам, я сам. Мне хочется пройтись по двору, осмотреться, меня будто десять лет не было, - глянул он на двор в окно.
- Да, это отец! Навес видишь, поставил, машину хочет взять Москвича! – в испуге моргала Люба.
- Так это же здорово! Давно пора, чего ты так волнуешься?
- Знаешь, сколько он стоит?! Придётся в контору обращаться, в сберкассу, кредит брать, - качала она головой.
- Ничего страшного в этом нет, я тоже собираюсь на работу, а там в кооператив вступлю чтобы жильё своё купить. Меня ждут на том предприятии.
- Всё-таки в город, - с укором глядела на него мать, полотенчико кухонное ходуном ходило в руках. Только приехал и опять уедет.
- Конечно, мам, несельский я житель, отвык. Даже если и жить в деревне, то, как дед Аким – подальше от людей, поближе к природе. Как он?
- Не знаю. Никогда не интересовалась им, видела его раза два в магазине, старше моей матери на 10 лет, а молодится... На 20 младше выглядит, с молодухами заигрывает – ходок, - усмехнулась Люба и принялась за блинчики.
Лёша вышел, неторопливо прогулялся по двору, сходил на огород: пустой уже один сухой бурьян - скоро пахать. Тыквы рыжие огромные валялись кучей в левом углу, одна величиной с кадушку садовую! Сняв форменную фуфайку, оставшись в одной трикотажной футболке, Лёша подхватил садовую тачку и за полчаса перекидал и перевёз гарбузы на хоздвор к сараю. Мать увидела, отругала как мальчишку, осмотрела всего с ног до головы, не испачкался ли, форму-то жалко.
- Да успокойся мам, и не с таким справлялся! А форма всегда должна быть как на парад, даже если из окопа только что. Понятно! – пояснил он.
Мама только вздыхала.
Отец неожиданно заглянул домой после обеда. Трактор тарахтел у дороги, в телеге золотился ячмень высокой кучей, соседский кобель рвался с цепи на шумную, здоровенную железяку, ни одного трактора не пропускал, все облаял.
Обнялись, руки пожали крепко, по-мужски отец и сын. Слюни не разводил Матвей, но гордость переполняла! Хлопал по плечу сына, стиснув зубы, кадык ходуном ходил, будто слова важные в горле застряли, но не сказал, обнял ещё раз и Любу в щёку поцеловал, подойдя со спины – наверное, спасибо за сына хотел сказать, а вышло:
- Ну мать, собери нам вечером на стол закуски, посидим, выпьем, поговорим, - переглянулись как-то родители недобро, мама ушла с кухни. – Давай сынок, до вечера. Я сегодня не задержусь.
Так и вышло, приехал Матвей через пару часов домой, отпросился по случаю. Сын уже и баньку натопил, искупался, попарился помог матери управиться и хотел спросить что-то, но мама его перебивала, зубы заговаривала. О службе десятый раз спрашивала, о городе далёком.
- Ма, я был там всего два раза и то на вокзале, я не в самом Хабаровске служил, в увольнительные ходил в нашем военном городке.
Про бабушку с дедом долго говорила Люба, Вовкины проводы вспомнила, жаловалась: пишет редко – одно письмо в месяц, а ведь служит всего ничего. Про каких-то новых соседей тараторила, про обстановку в колхозе. Почту закрыли на ремонт в селе обещали к зиме открыть отделение…
Лёшка зевоту рукой прикрывал, рад он слышать мать, про родственников и друзей узнать новое, но не о том хотел спросить.
- О, папа приехал, - встрепенулась Люба, стоя у плиты, спиной к сыну, едва он хотел задать вопрос, - надо на стол накрывать.
И опять мельтешила по кухне, метала тарелки с закуской на стол, гуся из духовки достала начиненного капустой, у Лёши руки зачесались при виде такого изобилия маминых разносолов и блюд. Но отца дождался.
Люба с ними чуть-чуть посидела и пропала куда-то, видимо, сериал смотреть, громко работал телевизор из дальней комнаты. Остались отец и сын вдвоём. Оба службу вспомнили, Матвей даже взгрустнул, вспоминая свою службу в Средней Азии и молодость былую. Было о чём поговорить мужикам про будущую машину, естественно, не забыли. Ещё не купили, а перебрали за столом от аккумулятора, до бампера.
- Пап, - обратился к отцу Лёша после пятой или шестой рюмки домашней вишнёвки, - как там Облепихины? Тётя Лида? Катя ещё учится?
Отец в лице изменился, головой поник, смотрел куда угодно только не на сына.
- Да нормально, как все. Лида работает, старшая ихняя замуж выскочила в том году, уехала, говорят, далеко. Она хоть вздохнула с облегчением.
- Кто?
- Да Лидка. Жаловалась на зятя пришлого, поговаривают, что сидевший он. Сам знаешь, как у нас умеют, напраслину навести. Не местный – это точно, а кто, откуда, ведомо только жене его молодой. Лида, наверное, тоже знает, - развернулся боком на табурете отец и нервно постукивал пальцами по столу с чёрными от солярки и мазута ногтями.
- А Катя? Катя как? – ёрзал на стуле Лёша, что-то недоговаривают родители.
В дальней комнате телевизор стал ещё громче работать. Отец молчал, выпятив губы и уставившись в одну точку. Поздняя, сонная муха жужжала неистово где-то на подоконнике.
- А вы что же не переписывались? – вздохнул Матвей.
- Она давно перестала мне отвечать.
- Ясно, - встал отец и начал прохаживаться по кухне, туда, сюда.
- Говори! Не пятнадцать лет – переживу, - усмехнулся Алексей, - не померла же она, - ударил он себя по губам за дурацкую шутку и закусил капусткой из гуся. Хмель приятно разливался по венам и мышцам, закуска на столе радовала глаз, тюль белоснежный мамкин на окошке ослеплял, колыхаясь – он дома! Это главное.
- Не померла, жива, здорова, здесь она в деревне. Вернулась недавно.
- К вам заходит?
- Уже нет, - спокойно ответил отец и присел за стол, но нервная дрожь на губах выдавала его настроение.
- Работает?
- Уже нет.
- Учится, до сих пор? – спрашивал Лёша, с аппетитом поедая гуся.
- Уже нет.
- Па, что ты заладил?! – усмехнулся Лёшка. – Можешь прямо сказать, ходишь вокруг да около.
- Рожать Катеньке скоро, - вытер уголки губ Матвей и провёл рукой по подбородку.
Алексей замер с куском мяса во рту, вроде всего ожидал, но слышать всё равно больно. Отец заметил его реакцию, разлил по стопкам настойку, бахнули.
- Значит, замужем… - задумчиво ответил Алексей.
- В том-то и дело, что нет, - пожал плечами батя, - никто не знает от кого, лялька будет и она молчит. Лидка не одно полено о её спину сломала – это соседи их говорили. Мы не спрашивали, но ты сам знаешь как у нас...
Беглая радость проскользнула по лицу Алёши, о бывшей невесте больше не спрашивал, но и не горевал.
Хорошо посидели с батей – душевно!
На следующий день уехал в город спозаранку Алексей, а Люба всё утро мужа пытала за завтраком, что да как. Матвей плечами пожимал или отвечал: «нормально». Люба извелась вся.
- Люб, по-моему, ты сериалов и фильмов пересмотрела. Ну вот как, по–твоему, он должен был отреагировать? В речку с обрыва кинуться?
Жена молчала, что она могла сказать. Жалко ребят, ни одному, ни второму не повезло с девушками. Но жизнь только начинается, девчат ещё столько будет – думала мама. На том и успокоилась.
Лёша вернулся домой по темноте, дождь лил за окном, промок весь. Отец давно приехал с работы, последний автобус из города пару часов назад, как привёз селян, а Лёша только явился.
- Ты где был? – спросила мама, подавая чистое, махровое полотенце сыну.
- Так, по селу прогулялся.
- А-а-а, - зевнула мама, - что-то новое увидел?
- Ничего мам, - вытирался Лёшка.
- В город, как съездил?
- Нормально, на работу выхожу на следующей неделе.
- Вот и правильно, нечего бездельничать. В городе оно лучше.
- Точно мам, - словно хотел отделаться, отвечал сын, - я пойду к себе, мне переодеться надо.
- Иди. Отец уже спит, если что… устал.
- Я тихо. Завтра увидимся.
И ушёл в свою и брата комнату. Теперь там телевизор стоял посередине между окон на тумбочке, эта громадина заняла полкомнаты. Лёшкину этажерку с книгами вынесли куда-то, наверное, в гараж. А так, ничего не изменилось, те же две кровати справа и слева от входа с пышными перинами и большими подушками, накрытыми белёсыми накидками. Герани мамины цвели буйным цветом и пахли на подоконниках, те же занавески плюшевые, покрывала с оленями, ковёр узорчатый на полу и кошка в кресле в углу.
На другой день Алексей ушёл из дома днём, куда не сказал. Пошёл в магазин, и опять... мимо Катиного дома. Никого на дворе не увидел, за двором тоже. Забыл Лёшка, зачем шёл в магазин, стоял у прилавка, рассматривал товары на полке, по форме – красавец. Молодухи замужние перешёптывались в углу, старшеклассница зашла за хлебом в сельпо, смущалась, поглядывая на солдата в форме.
Ерунды какой-то взял домой и пошёл Лёшка, будто заблудился, ждал или искал кого?
Шёл центральной улицей, здоровался со всеми, кого встречал на пути, на вопросы отвечал, если дед какой-нибудь заговорит на лавке. Библиотеку прошёл, газовую службу, амбулаторию… Шёл ни о чём ни думая, только бы увидеть её во дворе, в глаза посмотреть.
- Здравствую Лёша, - он резко повернулся, услышав, громкий, знакомый, женский голос за спиной.
Напротив, одноэтажного здания белого камня, довоенной постройки, около местной амбулатории стояла Катенька. В модном плаще нараспашку, цвета сухих листьев, с широкими плечами, платье прямое – колоколом, до колен, туфельки без каблука на пухлых ножках, правой рукой придерживала большой живот, в другой руке держала сумочку, ту самую, что ставила себе на колени в автобусе, когда они впервые встретились, случайно в городе.
- Здравствуй.
- Как ты? – спросила она, улыбаясь и щурясь от осеннего солнца. – Давно вернулся?
- Позавчера. Нормально, - шагнул он ей навстречу.
- Ты домой?
- Да.
- Нам по пути, можно с тобой?
Он посмотрел на неё, потом на большой живот, опять на неё – она приветливо улыбалась.
- Нет, если ты не хочешь, - развернулась она в другую сторону, - я пойду проулком – так даже ближе.
- Пошли, я не против.
Шли молча, он ускорял шаг то и дело, Катя задыхалась, не поспевая за ним. Остановились у её дома, молча стояли – не знали, что сказать.
- Когда? – спросил Лёша, посмотрев на живот.
- Ещё пару недель.
- Кто отец?
Катя отвернулась, глаза заблестели от слёз. Отошла в сторонку и присела на лавку. На ту самую где когда-то собирались подростками и слушали песни из магнитофона, которые она выносила из дома. Лёша присел рядом.
- Скотина его отец! Обманщик и подлец! – шмыгнула носом Катя, но не расстроилась. – Говорить о нём не хочу! Расскажи о себе.
- Я вроде всё писал.
- Знаю, читала. Карточку твою храню.
- Почему не отвечала?
- Потому и не отвечала? – погладила она себя по животу и улыбнулась.
Тётка Маруся мимо прошла, коз гнала по дороге, так засмотрелась на молодых, аж споткнулась. Катю это позабавило. Ещё немного посидели, помолчали, она встала, поправила неуклюже воротник на плаще.
- Ну пока, я пойду, холодно – застыну, - открыла она калитку, но не уходила.
- Пока, - поднялся Лёшка, скамейка и правда холодная, сделал два шага и встал, - можно я завтра зайду?
- Зачем тебе это? – смотрела ему в глаза Катенька.
- Да, я просто…
- Ну если просто, приходи.
Она закрыла за собой калитку и пошла в дом. Лёшка пока шёл до дому, хотел придушить себя. Зачем он с ней заговорил? Он не то хотел сказать! В глаза её бесстыжие посмотреть! Зачем проводил? В гости напросился?
Наверное, затем, зачем ездил в город вчера…
Продолжение __________
Не забывайте подписываться на мой канал или Телеграм ✨
Имена, фамилии, названия населённых пунктов вымышленные, любое совпадение-случайность.