Наверху аппетит пропадает. То есть совсем. Это горная болезнь так дает о себе знать. Аппетит, конечно, потом находится, но сперва его просто дня два просто нет. Удивительные вещи творятся. Много сил тратишь на подъем в гору, на перетаскивание груза, на то чтобы не замерзнуть, а есть не хочется…
Правда, если альпинист акклиматизирован хорошо, аппетит его не покидает. Бывают и такие альпинисты, которые вообще не подвержены горной болезни, но они редкость. Акклиматизация - это привыкание организма к непривычным для него условиям. А условия в горах вот уж действительно непривычные для обывателя. Телевизора нет, горячей воды нет, холодная вода тоже зачастую в виде снега и льда, а тут еще и высота, и давление низкое, и ветер, и мороз, и жара… Вот организм от удивления и забывает про аппетит.
Первый высотный лагерь находился на высоте 5400 в начале поверхностной морены, там, где заканчивался ледник и начинались камни. На косогоре палатки стояли на специально вырубленных полках. Яркие, красивые, они парили над немыслимой пропастью, уходящей вниз под облака, в мир травы, людей и настоящей, а не из снега воды.
Я пошел по палаткам посмотреть, кто как устроился.
Французы, молодые парни, веселые и сильные, сварили ланч-пакеты и ели их. Кто не видел ланч-пакетов, тому не ведом этот противный запах и вкус комка энергии, протеинов, жиров и углеводов вакуумно упакованных в фольгированый пакет. С французами было неинтересно. Они были какие-то безыдейные. Много не расспрашивали и сами не отвечали.
Олигархи на пенсии - Сергей и Владимир, как обычно препирались между собой около палатки. Внешне это было похоже на ссору с возможными последствиями в виде оторванных карманов на пуховках и опрокинутой палатки. Но на самом деле они были друзья. Опираясь на опыт старой советской школы альпинизма, они взяли с собой сала и колбасы. Я посидел с ними немного, попил чая, обсудил погоду, состояние французов и Отечественную войну 1812 года и пошел к нижним палаткам. Ваня и Миецуе-Сан уплетали бутерброды с маслом, сыром и колбасой и чувствовали себя прекрасно. По пути наверх Иван выменял у американцев пучок бамбуковых вешек на бутылку соевого соуса. Вешки нужны для маркировки маршрута по леднику.
В стороне стояла палатка Олега. Он имел за плечами солидный опыт горовосхождений и знал все о горняшке и аппетите. С собой он взял кучу вкусностей, но есть ему не особо хотелось. Поутру он собирался вниз.
Итальянцы Марко и Нико суетились на самом верху у кромки снега. Они обустраивали свою палатку, что-то подорвали, куда то подсыпали, перекладывали, подтягивали и в конце водрузили флаг Италии на лыжной палочке.
Испанец Оскар установил свою палатку на склоне, вырубив полку в снегу. Там, где его часы с альтиметром показали ему отметку 5400, там он и поставил палатку. И она одиноко зеленела на снегу метрах в ста выше остальных. Утром, когда его палатка исчезла, мы подумали, что изменившееся давление поменяло показание его часов и он потащил палатку снова на 5400.
Наступила ночь, все расползались по своим палаткам. Некоторые палатки светились изнутри, подсвечиваемые фонарями, изнутри доносился шум работающих примусов. Лагерь засыпал. На небе появились первые звезды.
Максим Богатырёв