Однажды на монастырь напали разбойники. Не то чтобы они были отпетые безбожники, просто оголодали. Плохой был год.
Настоятель, человек грубый, жестокий и воинственный, призывал монахов изо всех сил сопротивляться. Но его убили, а монахи решили поговорить с разбойничьей ватагой. И договорились, что они ворота откроют, деньги отдадут, а разбойники убивать никого не станут.
Ни та, ни другая сторона друг другу не верила, но получилось так, как задумывали. Разбойники наелись и напились, выставили часовых, и ночь прошла спокойно.
Никто из монахов настоятеля не любил, и смерти его многие обрадовались, хоть и не показывали виду. И власти никто из них не жаждал, ибо таких покойный настоятель давным-давно истребил или прогнал.
Один из монахов, брат Ансельм, сказал:
— Отчего бы вам, господа разбойники, не остаться здесь? Вы будете нас охранять, а мы вас не выдадим. Можете спрятать оружие, надеть рясы, и вас не отличат от остальной братии.
Опешил атаман, услышав такие речи. Но посовещался со своей шайкой, и все согласились. Осень подступала, а за ней — холодная голодная зима. Только почему не прокляли их монахи, почему не стали мстить?
Вздохнул брат Ансельм и ответил:
— Мы молились о том, чтобы избавиться от настоятеля, и вот что вышло. Не знаем мы теперь, что делать. Мы не хотим, чтобы проливалась кровь. Не положиться ли теперь просто на волю Божию?
— Хорошо, брат Ансельм. Будешь мне за советчика, — сказал атаман, — но гляди у меня, если что не так, — и показал ему костлявый волосатый кулак.
Разбойники переоделись, состригли космы и надели рясы. Настоятеля похоронили с подобающими почестями. И написали на могильном камне, что умер он от лихорадки.
Как запасы в монастыре стали подходить к концу, приказал атаман взять немного денег и поехать в город, чтобы купить еды и лакомств.
Поехали туда и монахи, и разбойники. Накупили они провизии. Обратный путь лежал через деревню. А надо сказать, что неурожай был в те времена гостем частым, а достаток – весьма редким. И когда проезжали они деревню, разбойники, глядя на тощих взрослых и почти помирающих детей, стали давать им еду, да так всё и раздали.
Долго ругался атаман, узнав об этом. Среди его ватаги не было отъявленных душегубов. Кто-то пошел разбойничать, спасаясь от голода, а кто-то бежал от закона, не желая оставить на плахе руку или голову. Послал атаман-настоятель других людей, и возвратились они через другую деревню, и случилось там то же самое. На третий раз он сам поехал, пообещав, что уж теперь ничего никому не даст. Но не выдержал голодных взглядов и приказал раздать еду.
А после запер ворота монастыря, чтобы голодные не ходили и не просили. Те, кому не досталось, проклинали монахов. А те, кто поел и выжил, благословляли их и молились за них.
Прослышал об этом Дьявол и насторожился. Всех обитателей этого монастыря считал он своею законной добычей. А вдруг их отмолят? И решил он зайти посмотреть, что там творится. Принял вид странствующего монаха и постучал в ворота.
Ходил он, смотрел и диву давался. Порядки в монастыре были странные. Молились братья кто когда хотел и сколько хотел. Мясо ели чуть ли не каждый день, ибо настоятель отряжал в леса охотников за дичью, чтобы не возить еду издалека. Брат Ансельм изучал книги, ранее ему недоступные. Брат Амвросий расписывал стены в монастыре не по канонам, а так, как ему, видите ли, в голову взбрело. Брат Антиохий возился в огороде и являлся в трапезную весь в земле. Братья Урс и Канис, бывшие разбойники, устроили кузню. Какие-то монахи собирали травы, а какие-то ловили рыбу, а какие-то стреляли дичь. И не было между ними раздора, чему Дьявол весьма удивился. И решил это исправить.
Стал он ходить между братьями, и нашёптывать им друг на друга, так что вскорости они стали коситься, браниться и ссориться. Только нынешний настоятель не зря был атаманом, разбойничьи бунты для него были делом знакомым и привычным. Приказал он дать странствующему монаху немного хлеба и отправить в путь. Да чтоб не возвращался!
Плюнул Дьявол с досады. Те семена, что посеял он в душах, конечно, дадут всходы, только ждать придется долго. А хотелось ему поскорее уволочь всех скопом в Ад. И вот принял он вид прекрасной девы и постучал в ворота, и сказал, что он — девица знатного рода, но напали на неё разбойники, и удалось ей бежать, а всех остальных убили.
Видно, Дьявол был глуповат. Никаких разбойников в округе не осталось, кроме тех, что жили за монастырскими стенами. Атаман-настоятель призадумался, но велел, чтоб дали деве келью и пристойную одежду, дабы не смущать мужские взоры.
Надо сказать, что с этим соблазном Дьявол немного опоздал. Как откормились разбойники, как почуяли свободу монахи, потянулись они к женщинам. Атаман-настоятель, зная мужскую натуру, не очень-то возражал. Но сказал, чтоб дело было тайно, и мужья крестьянок ничего не знали, а если какая невинная дева понесёт младенца, чтобы выдавать приданое, да чтоб девы не осаждали стены монастыря, а было бы всё шито-крыто.
И когда Дьявол в прелестном облике вышел ночью, чтоб соблазнить какого-нибудь монаха, худо ему пришлось. Кто хотел женской ласки, того ночью в монастыре не было. Остальные желали спать. Только часовые на стенах бодрствовали. Подступилась дева к одному из них, а тут настоятель проверяет посты. Шуганул её обратно в келью. А после приказал выдать осла и отправить с двумя монахами в город.
По дороге Дьявол сумел-таки соблазнить монаха, да только тот был из разбойников. Конечно, грех он и есть грех, ведь браком они не сочетались, но велик ли? Стал Дьявол размышлять об этом, и разгорелась в нём злость.
Проник он к монашескому начальству, и давай нашёптывать, что в некоем монастыре слишком хорошо живут, раз кормят нищих и голодных. А не собрать ли податей с монастыря ещё разок?
И поехали сборщики в монастырь, и Дьявол был с ними в виде слуги. Брат Ансельм удивился и встревожился, но атаман-настоятель отсыпал монет, сколько просили, славно напоил и накормил сборщиков, и отправил их восвояси.
На обратном пути их ограбили разбойники, закрывавшие лица масками. Разбойников потом так и не нашли.
Рассердился Дьявол и появился перед атаманом во всём своем величии.
— Склонись передо мной и признай мою власть, — возопил он.
Но атаман только плечами пожал. Испугает ли такого человека сера и пламя, и рога, и клыки, и хвост?
— Проси у меня славы, богатства, власти, — сказал Дьявол уже тише.
— Зачем? Я нашёл крышу над головой, у меня есть вино, мясо и хлеб, и добрые товарищи. Никто не гонится за нами и не хочет убить. Чего мне ещё желать? Что касаемо ада, все мы там окажется, для чего так утруждаться, добрый господин?
Дьявол, которого ни разу не называли добрым господином, спросил:
— Но может быть, ты хочешь вернуть обратно жену и сына, которые умерли в прошлом году? Я могу это сделать, и ты вновь с ними соединишься.
— Как? — заревел атаман-настоятель, — они теперь на небе, в раю, а ты хочешь стащить их сюда, бросить в бездну греха вместе со мною, чтобы после они отправились в ад?
И атаман хватил Дьявола по уху, а рука у него была сильной. И Дьявол со злости плюнул, стукнул копытом и пропал, и поклялся больше никогда не появляться в этой обители.
Он, конечно, лгал. Он часто лжёт, иногда — самому себе.
Атаман-настоятель с расстройства потребовал вина, пил, вспоминал жену и сына, и горько плакал, пока не уснул.
Жизнь текла своим чередом. Прошло время, умерли и монахи, и разбойники, и атаман, и разрушился монастырь. На каменной плите остались выбоины и чёрные крапины. Говорят, что это следы от дьяволовых копыт, но кто ж его знает.
Сказки на Литресе Возможно, куриные. Возможно, яйца (пересказки)