Нам было лет по 11-12. Мы с сестрой шли в школу, которую я ненавидела. Мы всегда ходили в школу вместе. И, как правило, сестра, которая старше меня на год, не хотела со мной разговаривать. Она была не в лучшем расположении духа и раздражалась от моего присутствия.
В этот день всё было наоборот. Это был один из тех редких эпизодов, когда мрачная дорога в школу была разбавлена нашей позитивной болтовнёй.
- Давай ты скажешь мне, что тебе не нравится во мне, а я скажу, что мне не нравится в тебе из внешности? - предложила сестра.
Я не очень поняла зачем. С моим комплексом вины сказать другому человеку о его недостатках просто недопустимо! А тем более старшей сестре, которая априори была лучше, красивее, умнее.
- Да я даже не знаю... - растерянно ответила я. - Вроде бы всё нравится.
- Мне тоже в тебе всё нравится, - радостно парировала сестра, - только не нравится, что ты немножко толстенькая.
Это сейчас я понимаю, что толстенькой я на тот момент не была. Будучи в раннем детстве анорексично худой, к пубертату я выровнялась со сверстниками. Фигура же сестры оставалась худощавой. Но на тот момент эти слова прозвучали как приговор.
- Ну, разве что не очень нравится, что у тебя губы большие, - парировала я первым, что пришло в голову, что, в общем-то, вряд ли можно считать недостатком.
И мы дальше продолжили беседу о чём-то незначительном, а в моей голове поселился демон, под названием РПП.
С тех пор, каким бы ни был мой вес, я всегда вижу себя значительно толще. Комплексы накладывались на неудачи в учёбе, и единственной радостью в жизни стало возвращение домой после школы, когда бабушка встречала вкусным обедом. Постепенно и бабушка стала замечать: "Складочки на животе появились, надо бы тебе последить за собой", и мама стала недвусмысленно намекать, что пора бы покачать пресс. Мне казалось, что папа ко мне стал хуже относиться именно потому, что я стала жирная.
Самое забавное, что даже сейчас, если я возвращаю себе стройную фигуру, никто в моей родительской семье этого не замечает. И лишь когда вес обратно возвращается, начинаются вопросы: "Ты не беременна? Что-то ты набрала".
Я попала в зависимость от еды. Я уже взрослая, но нет ни дня, чтобы я не думала, что можно есть, а что нет.
Сейчас началась моя активная война с РПП. Со специалистом мы разбираем все те самые чувства, которые я так усердно в себе подавляю из-за вины, стыда, мыслей будто не имею на это право.
Постепенно я выхожу из навязчивых мыслей. Войну рано считать выигранной, хотя я уже победила несколько сражений. Но я всё ещё на поле боя, где мой противник, хоть и стал слабее, но сдаваться не желает.