Из сообщения о срочном обмене по военному радио принц Гарри расшифровал новость, которой он так боялся. Через десять недель после его четырехмесячного турне по Афганистану пресса разоблачила его тщательно скрываемое присутствие на передовой. Сердце Гарри упало.
Тина Браун. Дворцовые бумаги. Глава 14. Великий побег. Герой Гарри находит свой путь. Начало здесь
Это был февраль 2008 года, и он дежурил возле бывшего оплота талибов Муса-Кала в северной провинции Гильменд со спартанской командой из семи автомобилей. Операция была частью попытки захватить контроль над деревней и проложить путь к плотине Каджаки, где почти два года назад был убит британский солдат и шестеро получили тяжелые ранения, когда они наткнулись на советское минное поле.
Через несколько минут после того, как Гарри узнал, что секрет его афганской службы раскрыт, его похлопали по плечу. Это был его командир. — Лейтенант Уэльс, собирайте чемодан. Вы уезжаете.
Слова были простыми и понятными. Менее чем через час Гарри пришлось бросить своих людей, собрать все свои вещи и взбежать по трапу вертолета «Чинук», который совершил опасную посадку днем, чтобы забрать его. На борту находились шесть хорошо вооруженных солдат SAS и резервная группа его охраны из столичной полиции, которая осталась в Кэмп-Бастион, пока Гарри был на передовой. Над головой пролетел ударный вертолет «Апач», справедливо названный «летающей крепостью стоимостью 46 миллионов фунтов стерлингов», оснащенный современными ракетами с лазерным наведением для защиты лакомой королевской цели от огня талибов. Оттуда он вернулся в Кэмп-Бастион в пустыне провинции Гильменд, а Гарри вернулся на авиабазу Королевских ВВС Брайз-Нортон в Оксфордшире.
Душераздирающее сокращение его службы в Афганистане было не первым разочарованием Гарри. Десятью месяцами ранее он был готов отправиться в Ирак с Blues and Royals в качестве командира подразделения из двенадцати солдат и четырех бронированных разведывательных машин Scimitar, дислоцированных в Басре. Великобритания находилась в состоянии войны с Ираком с 2003 года, когда, ослепленный идеей Джорджа Буша-младшего, премьер-министр Тони Блэр поручил британским войскам присоединиться к усилиям Америки «отстранить Саддама Хусейна от власти и лишить Ирак его оружия массового уничтожения». Это была крайне непопулярная война, которая, возможно, делала еще более важным то, что драгоценный член королевской семьи рисковал своей жизнью или здоровьем.
Как только министерство обороны в своей бесконечной неразумности объявило о дислокации Гарри в Ираке, «GPS бульварной прессы» выяснила, где он находится. И радикальный священнослужитель Муктада ас-Садр, основываясь на этой информации, выступил с реальными угрозами жизни Гарри. Британские войска уже подверглись усиленным атакам повстанцев. Третий в очереди на трон будет «магнитом для пуль», который может подвергнуть опасности всех окружающих. В мае Министерство обороны резко отменило его командировку в Ирак.
Двадцатидвухлетний принц был расстроен. Все, к чему он готовился, пошло прахом. Он ясно дал понять, как остро чувствует важность активной службы. «Я не стал бы тащить свою жалкую задницу через Сандхерст… Я бы не пошел туда, если бы мне сказали, что я не могу быть на передовой», — сказал он прессе в свой двадцать первый день рождения.
Джейми Лоутер-Пинкертон, сам офицер с наградами, тоже был глубоко разочарован. Он месяцами работал над тем, чтобы Гарри мог отправиться в Ирак.
Личный секретарь считал, что молодому принцу необходимо приобрести “коричневый цвет коленок” в процессе оперативной работы. Велись бесконечные деликатные переговоры с сэром Ричардом Даннаттом, начальником генерального штаба британской армии, чтобы доставить Гарри в Басру. Теперь, когда об Ираке не могло быть и речи, возник опасения, что Гарри вообще уволится из армии. Уильяму пришлось вмешаться отговорить его. Он сказал Гарри, что, если он сейчас уйдет, то уничтожит все, чего он добился в качестве молодого офицера. Если бы не была создана еще одна возможность для поездки — на этот раз в Афганистан, — сказал Лоутер-Пинкертон, «у нас был бы действительно разбитый, недовольный, истощенный — с точки зрения морали — человек, который может взбунтоваться и стать опасным».
Доказательств тому уже было предостаточно. По темпераменту Гарри был самодельным взрывным устройством. В Итоне он регулярно ввязывался в дрязги, которые перерастали в драки, и в конце концов оказался на костылях после того, как ударил ногой в окно во время спора с другим студентом из-за девушки. Бывший директор школы сказал писателю Крису Хатчинсу: «Раньше мы говорили, что Гарри был похож на петарду, и когда другие люди видели, что он приближается, они предупреждали: «Не зажигайте синюю сенсорную бумагу». (Британские инструкции по зажиганию фейерверков).
Гарри был бы намного счастливее в девятнадцатом веке в роли размахивающего пистолетом, буйного аристократа школы Флэшмена (если бы бригадный генерал сэр Гарри Пэджет Флэшмен, герой романов Джорджа Макдональда Фрейзера, хвастливый и трусливый негодяй, не был на самом деле вымышленным лицом). Летописи Спенсера полны описаний невоздержанности и безрассудства его рыжеволосых предков. После жаркого спора сэр Уильям Спенсер в начале 1500-х годов в ярости убил оленя. Вспыльчивый Чарльз Спенсер, третий граф Сандерленд, во время дебатов в палате общин заявил, что «надеется помочиться на палату лордов». Рыжий граф ужаснул королеву Викторию, когда его назначили лордом-лейтенантом Ирландии, и в конце концов он перешел на сторону ирландской независимости. Все их подвиги описаны в красочной семейной истории нынешним графом Спенсером, чей безрассудный панегирик Диане был полностью в традициях его предков.
В то время как Уильям с годами все больше и больше становился Виндзором, в жилах Гарри бурлила кровь Спенсеров. Кажется, он смирился с этим. В десятую годовщину смерти Дианы на поминальной службе, проходившей в гвардейской часовне казарм Веллингтона, Уильям сидел (как он, без сомнения, и должен был) с королевой и принцем Филиппом. Но Гарри предпочел сидеть со Спенсерами. Он признал свою близость к семье Дианы в своем интервью Опре в 2021 году: «Члены семьи сказали: «Просто играй в игру, и твоя жизнь станет проще». Но во мне чертовски много от моей мамы. Я чувствую себя так, как будто нахожусь вне системы, но я все еще застрял в ней».
Справедливости ради стоит сказать, что поступление в армию в 2006 году спасло Гарри от слёта с катушек. Пока Уильям был в Сент-Эндрюсе, а его отец часто путешествовал, Гарри слишком много пил и курил травку со своими товарищами в подвале Хайгроува, где у него и Уильяма было подростковое логово, которое они называли Клубом H. Будучи дома, братья были завсегдатаями близлежащего трактира Rattlebone Inn, паба шестнадцатого века всего в нескольких милях от Хайгроува. Его фирменным напитком был "Укус змеи", коктейль из пива и сидра, который не способствовал трезвости Гарри. Пара любопытных репортеров выпивала в баре в 2001 году, когда еще несовершеннолетний Гарри принял участие в «запирании», незаконной, но не редкой британской традиции, когда выпивохи проводят ночь взаперти в пабе, чтобы продолжить вечеринку. Переутомленный Гарри ввязался в драку с французским служащим, которого предварительно разбуженный принц назвал «гребаной лягушкой». С этого момента все пошло наперекосяк, и Гарри выгнали. Газета News of the World опубликовала об этом хамском инциденте многостраничную заметку. Поздний подростковый возраст и начало его двадцатых годов были отмечены множеством скандалов на первых полосах газет, от избиения фотографа в октябре 2004 года, когда он явно был измотан выпивкой... у ночного клуба на Пикадилли, до ношения печально известной нацистской повязки на рукаве на костюмированной вечеринке в 2005 году за две недели до шестидесятой годовщины освобождения из Освенцима.
Крис Анкл, фотограф, участвовавший в потасовке с папарацци в 2004 году, рассказал Evening Standard, что Гарри внезапно «вырвался из машины» и «бросился» на него, пока он все еще фотографировал его. «Он набросился, а затем намеренно ткнул фотоаппаратом мне в лицо», — сказал Анкл. Офицеры королевской охраны оттащили Гарри прочь, а Пэдди Харверсон искусно представил это как чрезмерное преследование прессой порядочного молодого человека. В довершение королевского столпотворения это произошло как раз в тот момент, когда уволенная из Итона учительница рисования по имени Сара Форсайт заявила в суде по трудовым спорам, что она помогла Гарри с проектом, необходимым для прохождения одного из уровней "А", необходимых для поступления в Сандхерст.
Сандхерст дал ему укрытие от всего этого — “лучший побег, который у меня когда-либо был”, - сказал он о своей военной карьере. Никогда еще темперамент Гарри так хорошо не сочетался с жизнью солдата. Было ясно, что он прирожденный боец, даже в Итоне, где его выбрали командиром парада в Объединенном кадетском корпусе школы.
В пикантном интервью на свой двадцать первый день рождения он сказал, что предпочел армию флоту, где служили его отец и дед, потому что «мне действительно нравится бегать по канаве, полной грязи, стреляя пулями. Я такой, какой я есть. Я люблю это».
Быть солдатом имело решающее значение для самооценки Гарри. Он сказал, что «легко представляет себя» служащим в армии «тридцать пять или сорок лет».
Военная жизнь была его пропуском к анонимности. И Кларенс-Хаус, и Сандхерст ясно дали понять, что с офицером-кадетом Уэльсом будут обращаться так же, как со всеми остальными; тот же изнурительный сорокачетырехнедельный учебный лагерь, те же предрассветные пробуждения, те же хлопоты по чистке ботинок и заправке постели. Как и любой другой курсант, он должен был прийти со своей гладильной доской.
Гарри в любой день предпочитал зону боевых действий предполагаемой безопасности Лондона, где у него за спиной была другая цель. Во время миссий за пределами базы в Афганистане его шлем и очки скрывали его известное лицо. Братские узы, которые он установил с солдатами из скромных семей, были настоящими, а не рекламными. На передовой оперативной базе Дели, богом забытом пустынном аванпосте в пятистах метрах от линии фронта талибов, он делил комнату с постоянно меняющимся контингентом солдат Королевской артиллерии. «Вот в чем все дело», — сказал Гарри журналистам. — Быть здесь с парнями, а не находиться в комнате с кучей офицеров… Приятно быть с обычной кучей парней, выслушивать их проблемы, прислушиваться к тому, что они думают… Ребята, с которыми я делю комнату, делают все это стоящим того».
После Итона для Гарри стало бальзамом на душу то, что в армии ценили врожденные навыки, которые не зависели от академических знаний. Он был отличным стрелком не просто так. «У него необыкновенная естественная зрительно-моторная координация, и, как следствие этого, он справляется со всеми задачами», — сказал мне генерал-майор Бастер Хоуз, бывший военный атташе посольства Великобритании в Вашингтоне. Хоуз вспомнил, как Гарри во время визита в Академию ВВС США в Колорадо в 2013 году получил американский футбольный мяч и сделал два красивых закрученных паса, точно так же, как позже он отбил два бейсбольных мяча, брошенных ему питчером «Бостон Ред Сокс».
Армия была единственным местом, где динамика между Гарри и Уильямом благоприятствовала младшему брату. Гарри стал офицером в Сандхерсте всего через несколько месяцев после того, как Уильям окончил Сент-Эндрюс. Гарри безмерно обрадовался, что старшему брату придется отдавать ему честь.Более опытному Гарри было приятно быть военным наставником брата, который обычно руководил им. По словам биографа Кристофера Андерсена, они сдружились, слыша крики сержанта: «Ты, отвратительный маленький принц!» когда ползли под колючей проволокой и бежали, пока их ноги не начинали кровоточить.
Если для Гарри армия была призванием с самого раннего детства, то для Уильяма изнурительная подготовка была по сути пунктом в резюме, чтобы отшлифовать его репутацию будущего монарха. «Я чувствую, что для меня важно понимать военных и иметь возможность смотреть солдатам в глаза, хотя бы немного зная, через что они прошли», — сказал Уильям репортеру в 2005 году. И все же, как и принц Чарльз на флоте, его раздражали бесконечные тренировки без всякой надежды на реальные действия.
Решение Уильяма присоединиться к поисково-спасательным силам Королевских ВВС в 2010 году было гениальным. Это давало ему оперативные преимущества, не подвергая опасности никого, кроме самого себя. Находясь в Англси в течение трех лет, он летал в Северную Атлантику, спасая яхтсменов, пикируя, чтобы подобрать застрявших альпинистов в горах Сноудонии, и перевозя по воздуху людей после автомобильных аварий на шоссе. В 2015 году он перешел на службу скорой помощи в Восточной Англии, направляя группу врачей и медиков к местам человеческих страданий — несчастным случаям, самоубийствам, пожарам. Это дало молодому наследнику лучшее представление о проблемах и работе Национальной службы здравоохранения, чем любому другому члену королевской семьи до него.
В 2009 году два брата одновременно обучались полетам на вертолете в Королевских ВВС Shawbury и жили вместе в маленьком коттедже за пределами базы. «В первый и в последний раз, могу вас в этом заверить», — пошутил Гарри в совместном интервью. Гарри справлялся так хорошо, что военные разрешили ему готовиться к полетам на «Апаче» — считавшемся самым смертоносным и сложным из летательных аппаратов, весившим почти двенадцать тысяч фунтов. Он получил награду как лучший второй пилот-стрелок в своем классе. «Он действительно блестящий пилот и второй пилот-стрелок», — сказал Лоутер-Пинкертон.
Источник во Дворце заметил, что тип вертолетов, на которых летал каждый из принцев, в значительной степени обобщал их отличительные темпераменты: один - превосходно воинственный, а другой храбро чуткий:
Гарри управлял бронированным ударным вертолетом «Апач», который должен развивать скорость около 200 узлов на высоте 10 футов над землей, выполняя одновременно 39 функций и стреляя из орудий во всех направлениях. В то время как Уильям управлял этим большим зверем — поисково-спасательным самолетом с дополнительными топливными баками, прокладывающим прямой путь к пострадавшим, пробиваясь сквозь шторм. Это классическое описание этих двух парней.