"Дочка, это всё была маска – маска лицемерия и лжи. Я вскоре это поняла, но было слишком поздно. Уже, когда мы с твоим папой, были в разводе, Володя, как и полагается после развода, платил мне на вас алименты, до тех пор, пока тебе и Никите не исполнилось восемнадцать лет, а сумма самих алиментов была достаточная, чтобы нормально жить. Но я особо в деньгах не нуждалась, так как помимо того что я работала, меня обеспечивали родители. Но я от них денежной помощи, не брала. Только в очень редких случаях. Знаешь, Юля, я даже не хочу вспоминать, тот момент, когда именно, как и почему меня резко стала ненавидеть Нинель Павловна. Хотя бы потому что, я уже не помню этот момент в своей жизни".
"Мамочка, ты если хочешь, можешь о бабушке и папе больше не рассказывать, я просто вместе с Никитой, хочу посмотреть ей глаза в глаза. Вот что она мне скажет? Какое право, она имела оставлять маленьких детей, без отца?".
"Знаешь, моя девочка, ответ на этот вопрос, я перестала искать ещё сорок четыре года назад".
"Ой, это кажется Никита, приехал. Пойду, открою".
"Привет, сестрёнка, я вовремя?".
"Привет, братик, да ты вовремя, проходи в зал".
"Мама, привет. Мне тут Юля по телефону рассказала, что к нам сегодня новые соседи заезжают, вместо тёти Светы и дядя Лёша. Это правда, что этими соседями оказались наша папа и наша бабушка?".
"Да, сынок, да. Я тебя только прошу, давай без разборок, как ты обычно любишь. Я уже Юле, сказала, и тебе скажу, что ваш папа, намеренно меня и вас не бросал, Ты можешь мне не поверить, а поверить придётся, что вы не могли видеть вашего папу, из-за вашей бабушки. Мы даже когда развелись с папой, пытались наладить отношения втайне от Нинель Павловны, но она как почувствовала, это и сказала мне как-то, что не позволит своему сыну видеться со своими детьми, то есть с вами. Представляешь? И ещё она мне сказала, что Володя меня не любит, и не любил никогда. Но эти её слова, меня никак не расстроили, потому что я понимала, что это неправда. Володя меня любил, и сейчас, наверное, любит".
"Да уж… ну я даже не знаю, что сказать в данной ситуации?".
"Ничего не надо, говорить. Вы просто останьтесь, со мной, пока они не заедут в новую квартиру, хорошо?".
"Хорошо. Юля, можно тебя на минуточку?".
"Да, конечно, Никита. Мама я сейчас приду".
"Слушай, Юля, а мама то действительно любит папу, любит ли он её в действительности, как она говорит".
"Никита, мама просто так говорить не будет. Ты вон посмотри, на неё – как у неё светятся глаза! Как будто она на свидание готовится".
"В семьдесят четыре года?".
"Любви, братишка все возрасты покорны!".
Тем временем, прошёл час…
"Юля, Никита, кажется, они заехали, я тогда пойду к ним. А вы придете, когда я вам позвоню".
"Хорошо, мама. Кстати, прекрасно выглядишь".
"Правда?".
"Конечно, правда. Да по сравнению, с тобой Софи Лорен, просто маленькая девочка".
"Ну ладно, тогда я пойду".
А тем временем, в квартире у Толмачёвых
"Как здесь хорошо! Мама, а тебе здесь нравится?"
"Конечно, нравится, сыночка. Здесь гораздо, лучше, чем в Новогиреево, и чем в Черёмушках".
"М-м-мама! Я же просил тебя не вспоминать больше, Новогиреево. И ещё, не называй меня сыночка. Так-то на минуточку, ничего, что мне уже семьдесят четыре года?".
"Ну ладно, ладно. Хорошо не буду".
"А здесь действительно, хорошо. Как всё-таки здорово, что мы произвели обмен с Кулаковыми. Они всё-таки хорошие люди. Кстати, мне Света рассказывала, что здесь в соседней квартире живёт – женщина-пенсионерка, кажется, её зовут Вера, Дмитриевна пригласи, её к нам, познакомимся хоть. Чай с тортом, попьём. Я как раз «Наполеон» испекла.
Как ты говоришь, её зовут Вера Дмитриевна?".
"Сынок, а что ты встал? Позови, позови её".
"А? Сейчас, мама конечно".
Не успел, Владимир открыть дверь, как перед ним, стояла Вера Дмитриевна.
"Добрый вечер! Будем знакомы, меня зовут Вера Дмитриевна Толмачёва, я ваша соседка напротив".
"Вера, это ты?".
Далее между мужчиной и женщиной, последовала длительная пауза. Словно, узнав друг друга, они погрузились в воспоминания. Через пару минут, Нинель Павловна, почувствовала, что её сына, долго нет, решила также выйти из квартиры. И тут же наткнулась, на двух стоявших Владимира и Веру.
"Верочка? Так ты есть, Вера Дмитриевна – наша новая соседка?".
"Да, Нинель Павловна, я ваша новая соседка".
"Вот уж не ожидала, тебя увидеть, спустя сорок четыре года".
"И я вас рада видеть, тоже".
"Володя! Володя! Приди в себя, наконец!".
"Мама, у тебя, кажется, чайник кипит".
"Ой, точно!".
"У нас ещё есть пара минут, пока мама выключает чайник. Я даже не ожидал, что тебя когда-нибудь встречу, Вера! Ты очень привлекательна, выглядишь, ещё лучше, чем тогда в 1971 году, когда мы с тобой впервые познакомились".
"Спасибо, за комплимент. Я тоже не ожидала, тебя встретить, Володя".
А тем временем, в квартире Веры Дмитриевны.
"Никита, слушай, что-то мамы долго нет".
"Так, она на лестничной площадке, кажется, с папой общается".
"Где?".
"Иди, посмотри".
"Да, ладно. Так и что делать, будем? Надо ведь как-то себя обозначить".
"Так, без проблем. Ты, сейчас, в общем, выйди к маме, на лестничную площадку, и скажи ей, что будто бы её я зову. И меня прямо, по имени назови".
"Точно! Никита, ты гений!".
"Ладно, иди".
"То есть получается, ты так и не женился?".
"Конечно, нет, ты же знаешь характер моей мамы, ей никто в роли невестки не подходил. Хотя она мне как-то призналась, что лучше Верочки у неё невестки не было. Я даже тогда, было подумал, что мама либо выпила, либо что-то другое. Оказалось, мама была в адекватном состоянии. Ну, ладно, что мы всё обо мне да, обо мне, расскажи о себе. Как ты? Замуж, успела, наверное, выйти. Тебе-то ведь, вряд ли кто-то кроме детей мог помешать".
"Нет, Володя. Я больше замуж не выходила. Я замечательная мать двоих детей, и не менее, замечательная бабушка четверых внуков. Мне, пожалуй, больше ничего не надо".
"Мама, мама вот ты где, тебя там Никита зовёт. А что ты здесь делаешь?".
"Я с нашим новым соседом по квартире, разговариваю. Кстати, познакомьтесь, это Владимир Петрович Толмачёв".
"Очень приятно, а я Юлия Владимировна Кузнецова, ну это я по мужу. А так я Юлия Владимировна Толмачёва".
"Очень приятно…".
"Мама, а ты чего не идешь, я же тебя зову, а ты тут стоишь".
"А мама, Никита, с нашим новым соседом общается, кстати, Владимир Петрович, познакомьтесь мой брат Никита Владимирович Толмачёв".
"Очень приятно, ну маму с сестрой я представлять не буду, думаю, вы тут и так уже успели познакомиться".
"Так, ладно всё хватит! Я всегда знала, что из меня актрисы никогда не выйдет. Значит, так. Володя, это твои дети – Юлия и Никита".
"Дети, это ваш папа – Владимир Петрович".
"Мы уже поняли, мама, что это наш папа".
"А я понял, Вера, что это мои дети. Я уже отчаялся, когда-либо вас увидеть. А всё маме моей спасибо – Нинель Павловне, вашей бабушке. Кстати, хотите с ней познакомиться?".
"А чего бы не познакомиться со своей бабушкой? Конечно, давай".
"Тогда, пойдёмте к нам в квартиру, не будем стоять на площадке".
Тут, все услышали очень громкий грохот – как будто бы, кто-то упал, или что-то уронил. Оказалось, что это Нинель Павловна, сымитировала, собственное падение. Просто так, падать женщина не боялась, так как ещё в 1940-1950 - х годах женщина работала каскадёром-дублёром. Так что такое падение для 90- летней женщины, было как два пальца об асфальт. Организм Нинель Павловны, был готов к таким падениям.
"Слышали, грохот? По- моему кто-то упал. Володя, а если это Нинель Павловна, упала?".
"Ой, чёрт! Мама-а-а-а! Да, Вера ты оказалась права. Мама, действительно упала. Юля, Никита, помогите мне бабушку перетащить на диван. Мама, мама, что с тобой? Ты жива?".
"Володя, а ты думал, что будет иначе?".
"Да нет, мам, Бог с тобой! Ты что? Я тебя хочу познакомить…".
"Да, слышала, я всё. Не могу поверить, что я когда-нибудь бы вас увидела, из-за своего скверного характера, я перечеркнула жизнь своего сына, и единственной любимой невестки. Володя, Вера простите меня за всё!".
"Бабушка, ты что плачешь? Не плачь, пожалуйста!".
"Тут можно плакать только от счастья, Юленька! Меня назвали впервые бабушкой, в девяносто лет, а я уже, если честно даже и не помню, когда плакала в последний раз, только когда потеряла своего Петю, вашего дедушку. Он был бы очень рад, зная, что у него такие внуки".
"Бабушка, но теперь-то мы с тобой, и мы тебя не бросим, так что пообещай нам, что ты больше не проронишь и слезинки. Договорились?".
"Хорошо, Никита. Договорились".
"Мама, скажите, а как вы сейчас себя чувствуете?".
"Хорошо, Верочка. Мне стыдно, в этом признаться, что я сейчас скажу, но вы, если что простите меня. Дело в том, что я сымитировала своё падение".
"Мама! Ну, зачем?".
"Задатки прошлой профессии – я ведь в довоенные, но больше в послевоенные годы, работала известным каскадёром-дублёром. И, между прочим, меня даже сам Иосиф Сталин, признавал одной из первых женщин-каскадёров-дублёров. Кто решился делать немыслимые трюки, и оставаться при этом невредимым".
"Ну а падать, то надо было зачем?".
"Я сама не понимаю".
"Ну, бабушка ты даёшь! Мы с Юлей никогда бы не подумали, что ты та самая первая женщина каскадёр-дублёр, которая исполняла трюки за известных актёров того времени".
"А вы гордитесь, мной?".
"Конечно, бабушка. Иначе, просто быть не может".
"Ладно, помогите мне встать, я не могу больше лежать".
"Мама, а ты куда?".
"Пойду на кухню, принесу свой торт «Наполеон», который испекла, между прочим, по рецепту Верочки".
"Да ладно?!".
"Да, вот что-то, а выпечку у тебя, получается, готовить, гораздо лучше, чем у меня, правда ещё сорок семь лет назад, мне не хотелось это признавать, ну ты же знаешь, мой характер".
"Знаю, Нинель Павловна, знаю".
Продолжение следует...