4208 подписчиков

Атаман Платов. Историческое повествование. Глава 21. Часть 1. Тарутино.

21 июля 202321 июл 2023

11 мин

В 2023 году исполняется 270 лет со дня рождения героя Отечественной войны 1812 года, графа, донского атамана М.И. Платова. Указом Губернатора Ростовской области В.Ю. Голубева № 97 от 23.09.2022 г. 2023 год на Дону объявлен «Годом атамана Матвея Ивановича Платова». В связи с юбилеем знаменитого донского атамана я продолжаю поглавно публиковать свою книгу «Атаман Платов», вышедшую в ростовском издательстве «Мини-Тайп».

В начале октября под впечатлением прибытия в армию казаков донского ополчения Кутузов писал императору Александру: «Прибывающие лошади и конница весьма мне вовремя, для действия в тылу неприятеля кавалерия весьма нужна. Такое значущее усиление иррегулярных войск приобретает верные способы причинить большой вред неприятелю».3

«Появление ветеранов донских, - записал в своем дневнике Сергей Глинка, - было праздником в стане русском. Начальники и рядовые говорили друг другу: «Как не постоять нам за себя, как не прогнать врага? И старики донские поднялись!»4 Брат Сергея Глинки Федор откликнулся на это событие такими поэтическими строками:

Но стихли вдруг враги и грозы –

Переменилася игра:

К нам мчались Дон, к нам шли морозы –

У них упала с глаз кора!

Необозримое пространство

И тысячи пустынных верст

Смирили их порыв и чванство…

Важное значение прибывших в Тарутинский лагерь полков Донского казачьего ополчения высоко оценил начальник Главного штаба армии Кутузова генерал от кавалерии Л.Л.Беннигсен. «С самого прибытия казаков в армию, - писал он, - они ежедневно забирали от ста до тысячи человек французов в окрестностях лагеря. Они препятствовали подвозу всякого рода продовольствия… ни один воз не мог проникнуть к ним, ни один французский отряд не мог отправиться на фуражировку… Это явилось началом истребления французской армии». (Беннигсен Л.Л. Письма о войне 1812 г. Киев.,1912. С.98.)

Французы уже определили местонахождение русской армии и пристально следили за приготовлениями «лиса» Кутузова. Недалеко от Тарутина, на реке Чернишне, притоке Нары, что в 90 верстах от Москвы, с 24 сентября расположился для наблюдения за русскими авангард наполеоновской армии под командованием маршала Мюрата. В его состав входили четыре кавалерийских корпуса, 5-й корпус Юзефа Понятовского, две пехотные и две кавалерийские дивизии – общей численностью более 26 тысяч солдат и офицеров.(Богданович М.И. Указ. соч. Т.2. СПб.,1860. С.648.).

«Мы почти ежедневно слышали оживленные упражнения в ружейной и пушечной стрельбе, происходившие в русском лагере в двух милях от нашей стоянки, - писал один из офицеров Великой армии. – Полковник Уминский,* которого король Евгений Богарне посылал к русским, рассказывал, что все виденное им в русской армии, свидетельствовало о благосостоянии и мужестве. Ему довелось говорить с Платовым и другими старшими офицерами, и они откровенно заявили: «Вы от войны устали, а мы только теперь серьезно за нее принимаемся. Ваши повозки, добыча, багаж и пушки – все это мы у вас отберем». (Французы в России. Ч.2. С.89).

В отсутствие боевых действий французские и русские офицеры, прекрасно владевшие французским языком, стали устанавливать определенные контакты на пограничных постах. Генерал Алексей Ермолов писал в своих воспоминаниях: «Господа генералы и офицеры съезжались на передовых постах с изъявлением вежливости, что многим было поводом к заключению, что существует перемирие». (Записки Алексея Петровича Ермолова. Ч.1. М.,1865).

Однажды к русскому лагерю подъехал разодетый в парадный мундир, украшенный разноцветными перьями маршал Мюрат. Отделившись от свиты, на прекрасной лошади, он взобрался на возвышенность и в зрительную трубу стал рассматривать Тарутинский лагерь. Казачий полковник Василий Сысоев 3-й, вместе с генералом Орловым-Денисовым наблюдавший эту сцену, не выдержал наглости короля и, невооруженный, с одной только нагайкой в руке ринулся на неаполитанского короля. Мюрат, увлеченный рассматриванием русского лагеря, поначалу не заметил этой лихой атаки храброго Сысоева. И, только услышав невдалеке от себя топот лошади, король быстро повернул своего породистого скакуна и во весь опор помчался к свите. Эта восхитительная сцена разыгралась на глазах всей армии. Король неаполитанский, разодетый как индийский раджа, отчаянно удирал от донского полковника, который стоял в стременах, норовил ловчее потянуть Мюрата ногайкой по спине. Наполеоновского маршала выручила свита. И, хотя Мюрат непоротым ушел от Сысоева, эта сцена произвела на маршала гнетущее впечатление. Оскорбленный, он прислал своего генерала к Орлову-Денисову, требуя наказания полковника Сысоева, «посмевшего» замахнуться нагайкой на него, короля неаполитанского и маршала Франции.

Платов и Кутузов, до слуха которых дошло это происшествие, были весьма довольны действиями славного Сысоева. Главнокомандующий велел передать ему, что если вдругорядь тому представится такой случай, то надобно б пленить неаполитанского короля.

Пока французская армия постепенно разлагалась, страдая от недостатка продовольствия и фуража, пока медленно, но неуклонно падала дисциплина в ее рядах, русская армия набиралась сил.

Атаман Платов жил в Тарутинском лагере в постоянных хлопотах о прибытии всех полков донского ополчения. Его казаки готовились к будущим битвам, занимаясь военными упражнениями. Питание было хорошим, казаки и солдаты получили теплые полушубки, присланные сюда из различных районов России, в том числе и с Дона. В лагерь со всех концов крестьяне везли продукты на продажу. Здесь можно было купить арбузы, виноград и даже ананасы. «Солдаты продают отнятые у французов вещи: серебро, платье, часы, перстни, - писал Федор Глинка. – Казаки водят лошадей. Маркитанты торгуют вином и водкою. Здесь в шумной толпе отдохнувших от трудов воинов, среди их песен и музыки, забываешь на минуту и военное время». (Отечественная война и русское общество. Т.4. М.,1912. С.109. Находившийся в то время в Тарутинском лагере А.Х.Бенкендорф писал: «Мой лагерь походил на воровской притон… Золото и серебро в этом лагере обращались в таком изобилии, что казаки, которые могли только в подушки седел прятать свое богатство, платили тройную и более стоимость при размене их на ассигнации». (Харкевич В. 1812 год… Вып.П. С.109, 111).

Жили донцы в добротно построенных шалашах, для атамана и некоторых бригадных командиров они построили бревенчатые избы, благо лес находился под рукой. У реки завелись деревянные баньки, по лагерю ходили с товаром веселые сбитеньщики, приехавшие из Калуги, а на большой дороге был устроен базар, где постоянно собиралось до тысячи разных чинов: солдаты, казаки, офицеры, иногда здесь мелькал и расшитый золотом генеральский мундир.

Тарутинский лагерь являлся оживленным местом. По вечерам во всех концах слышались песни и музыка. Донские казаки, сидя у костра, тихо напевали о родимой сторонке, женах, детишках, отцах с матерями, которых так хотелось обнять...

Однажды в Тарутинский лагерь приехал знаменитый российский поэт Василий Андреевич Жуковский. В один из тихих осенних вечеров, сидя у жарко пылающего костра, он прочитал недавно написанное им стихотворение «Певец во стане русских воинов». Там имелись и строки, посвященные донскому атаману:

Хвала, наш вихорь-атаман,

Вождь невредимых Платов!

Твой очарованный аркан

Гроза для супостатов.

Орлом шумишь по облакам.

По полю волком рыщешь,

Летаешь страхом в тыл врагам,

Бедой им в уши свищешь;

Они лишь к лесу – ожил лес,

Деревья сыплют стрелы;

Они лишь к мосту – мост исчез;

Лишь к селам – пышут селы. (Жуковский В.А. ПСС в 3-х томах. Т.1. Петроград, 1918. С.109).

Когда Жуковский закончил чтение, Матвей Иванович с довольным смущением покряхтел и сказал, что стар уж он для «вихоря» и не стоит этих великих похвал, кои нужно адресовать его казакам – истинным удальцам и «вихорям»…

В этот период появилась и вскоре стала популярной песней (до настоящего времени) «Песнь Донскому воинству» Николая Михайловича Шатрова:

Грянул внезапно гром над Москвою!

Выступил с шумом Дон из брегов