- А я знаю, что нам мешает, - строго сказал Товиль. – Это кашель нашей пленницы заставил нас заблудиться в знакомом месте. Катя, прекращай кашлять!
Но Екатерина Алексеевна плакала и продолжала кашлять, потому что не могла остановиться… Товиль ударил ее по лицу.
- Нельзя! – закричал Мава. – Она же тоже человек! Больной…
Но Товиль продолжил бить Екатерину Алексеевну… «Вот это настоящий удар судьбы, - подумал Итшидо. – Он может заставить меня остановиться. Но зачем? Уже шестой месяц всё идёт как надо в профессиональном плане, потому что я соблюдаю Основное Правило… Я прохожу проверку… Неужели же сейчас можно остановиться? А хочется! Всё не так! Жизнь – ужасная штука!» А вслух он сказал:
- У нас сейчас другие задачи, Товиль. Экстренная ситуация. В таком случае ты должен либо разрешить телепортацию, либо вызвать спасателей.
- Нет! – засмеялся Товиль. – Я уже нашел дорогу.
Дома Мава не выдержал и рассказал Гоше о своем состоянии:
- Это вообще невозможно! Екатерина Алексеевна кашляет, а ее бьют, ты вот воешь… Это невыносимо!
- Я понимаю, как тебе тяжело, - неожиданно сказал Гоша. – Действительно, ужасное время. Я даже разрешаю тебе поплакать, дорогой Мава… Плачь! Это не трата времени! Только я же не всегда вою… Только когда душа очень сильно болит…
- А у меня-то как болит, когда у тебя болит! – в отчаянии воскликнул Мава.
- Ничего. Это жизнь. Держись. Ты уже плачешь? (Мава действительно плакал) Молодец! Так и надо… Никогда ничего не скрывай, плачь сколько угодно… Ты же понимаешь, что это правило не такое стопроцентное, как некоторые другие? (Мава кивнул) Ох, я прекрасно понимаю, какой ты несчастный человек!
- Нет, нельзя так сразу, - возразил Мава. – Я не могу быть полностью несчастным, «когда сверкает огонек».
«Когда сверкает огонек» - это строчка из стихотворения известного поэта. Сколько ещё стихов Мава сможет переосмыслить подобным образом? Неужели он уже так постарел? Значит, всё действительно произойдет очень скоро…
- Как воскресный пробник? – спросил Гоша.
- Плохо. На 79 баллов написал. Неделю назад 82 было. Что ж, буду работать…
Неделя 24
В понедельник у Мавы немного поднялось настроение, ведь он по случаю начал день со стихов Андреа Вайсмана… Может быть, всё дело именно в «земской поэзии»? Может быть, ее, несмотря на неудобства, связанные с Гошей, нужно читать каждый день, как раньше? Нет… Где прежний огонь? Он есть, но не такой яркий, как раньше… Значит, нужно развеяться, пойти погулять… На прогулке Мава для поднятия тонуса включил «Проверку» в исполнении Топтыгина и словно возродился: ноги сами понесли его к дому со стремительной скоростью (ведь надо успеть выполнить план!), и он не мог сопротивляться… И это всё в сочетании со сладким вкусом во рту… Значит, гимн действительно имеет какую-то магическую силу? Получается, так! Но поможет ли это на экзаменах? И всегда ли помогает? Может быть, у такого гимна есть определенный срок годности?
Сегодня Мава работал продуктивно как никогда. Он читал аргументы по русскому языку и подбирал нестандартные примеры для сопоставления. Правда, повторить выученный материал о Пушкине не успел из-за небольшой прогулки, закончившейся так неожиданно… Но с дополнительной информацией Мава также ознакомился.
- А знаешь, как на самом деле нужно выполнять задание на сопоставление? – спросил Федериго, хитро улыбаясь.
- Нет, не знаю! Научи, если ты такой умный, но, кажется, мы с тобой в одинаковом положении…
- Это только кажется! – расхохотался Федериго. – Я знаю гораздо больше! Нужно приводить только стандартные аргументы! То есть если по смыслу будет подходить Татьяна Ларина, а ты напишешь о какой-нибудь современной героине, пусть даже точно такой же, это не зачтут…
- Не смеши меня! – строго сказал Мава. – Конечно, классика в приоритете, но, если нет формулировки «приведите примеры из русской классики», можно использовать и современную литературу!
- И Мава прав! – воскликнул Товиль, подслушавший разговор. – Так… По взгляду вижу, что тебе, Мава, очень не хочется идти на проверочную, перенесенную с субботы… Хорошо! Напишешь ее потом или не будешь писать! Только погуляй в это время, а то Гоша относится к лени хуже, чем я…
Мава обрадовался возможности отдохнуть. На прогулке он вслух повторял материал о Вайсмане, не боясь, что его примут за сумасшедшего. Однако Гоша каким-то образом обо всем догадался…
- Ты не писал проверочную, - строго сказал он.
- Почему? Писал!
- Ну не надо обманывать… Я же всё прекрасно знаю! Прогулял – так и скажи! Я ругаться не буду!
Однако Мава упорно отрицал свой обман, и это привело к первой крупной ссоре с сыном… С сыном, которому ещё нет и трех месяцев… Похоже, в этом деле Мава Итшидо установил печальный рекорд… Делать нечего: придется записывать лекцию без предварительного поцелуя с Гошей… Мава прочитал, кроме всего прочего, стихотворение Вайсмана «Голубой Рио», которое отравляло ему жизнь в былые времена… Несмотря на то, что Мава получал удовольствие от записи этого видео, Гоша не заметил этого и заснул… После Вайсмана Итшидо дописал очередную часть своей поэмы. После этого он наконец приступил к «программному» роману – «Отцы и дети». Восприятие стало совсем другим… Раньше Мава презрительно относился к Базарову, а теперь стал понимать: именно так нужно стоять за свои убеждения, какими бы они ни были. Именно так он, Итшидо, стоит за свою «Проверку»… Мава зачем-то вспомнил первое прочтение этого произведения… Это было перед началом какого-то спектакля в «Золотой рыбке»…
- Не надо ничего повторять, пока греется чай, - сказал Гоша за ужином.
Эксперты обвинили мальчика в неопытности и поступили по-своему…
Приближался важный день – день рождения Екатерины Алексеевны. Адамова-Овцебык знала, что остальные члены экспертной команды «Русса» всегда отмечают этот праздник летом, не обращая внимания на настоящие даты, но сама так поступить не могла…
- Если я не отмечу день рождения, пропадет вся продуктивность! – предупредила Адамова-Овцебык.
И кормящей матери разрешили нарушить закон… А Мава готовился к празднику… «Вперед, в космос!» - так называлось выбранное им стихотворение Вениамина Южного. Выбор был связан именно с 11-летней годовщиной смерти Южного, а не с днем рождения Екатерины Алексеевны. Да и выпадал этот день на понедельник. «Россию» Блока Мава выучил легко, план по подготовке выполнил быстро. Но как повторять выученное? Опять бесконечные разговоры… Подготовка к испытанию с учетом этого обстоятельства должна была быть более продолжительной… Пришлось даже сделать паузу на выдающегося представителя «земской поэзии», о котором мало кто слышал, - Симона Мацуева. Как раз в этот момент Фелицата подошла к Маве…
- Он писал, что не может жить без спагетти! – удивилась Фелицата. – Он поднимал в своем поэтическом творчестве такие прозаические темы! За одно это уважаю! Ох, а это что? Это про меня? Написано «Фелицата»…
Мава не знал, какой девушке посвящена «Фелицата» Мацуева, поэтому спокойно открыл стихотворение… После этого бывшая балерина навсегда возненавидела Симона Мацуева, несмотря на его страсть к Италии. Зато все остальные оценили талант поэта и поблагодарили Маву за то, что он познакомил их с настоящим гением… Когда экспертная команда «Русса» обсуждала Симона Мацуева, Фелицата всегда уходила в другую комнату…
С Гошей возникли проблемы: мальчик задал очень сложный вопрос, на который надо было ответить прямо сейчас. Мава, не зная, что сказать, промолчал.
- Ты немой! – воскликнул Гоша. – Значит, и я буду немым!
«Ничего, - подумал Итшидо. – Когда Гоша вырастет, он даже не вспомнит об этой ссоре!»
- Повторная проверка у окулиста для Мавы Итшидо, - объявил Товиль.
Вероятно, эти проверки никогда не кончатся! Екатерина Алексеевна всегда вызывала только по делу… Не было такого, чтобы она отправила одного из учителей к окулисту просто потому, что ей так захотелось!
- Видишь буквы? – строго спросила тетя.
- Эээ… смотря какие.
- Читай!
Как читать? По строчкам или по столбикам? Обычно читают по строчкам… Как-то стыдно спрашивать: а вдруг глупый вопрос выдаст одессита? Мава всё-таки начал читать по строчкам, прекрасно понимая, чем он рискует…
- Неправильно! – строго сказала тетя.
- Ну и пусть неправильно! Я же не вижу!
Но во всех очках Мава читал неправильно…
- Я заметила одну закономерность, - улыбнулась немного подобревшая тетя. – Вы хоть и читаете наугад, но получаются строчки! Может быть, когда я попрошу вас прочитать строчки, вы справитесь со столбиками?
Так Мава и поступил. Теперь зачем-то надо идти в школу, чтобы обсудить с Товилем важный вопрос… Что за сумасшедшие порядки! Скорей бы это кончилось! И что вообще ждет Маву?
- Пробник по литературной экспертной подготовке в четверг на пятом уроке, - объявил Товиль. – Специально готовиться к этому не надо.
Ну зачем надо было вызывать в школу для сообщения этой информации?
- Ах, да… И у тебя гемоглобин низкий. Придется тебе сегодня лечь пораньше и отказаться от части своих дел.
Мава уже почти ничего не успеет… Значит, не стоило ему сегодня писать стихотворение! Да и голоса снижают продуктивность… «Понимают ли они, что это невозможно? – в отчаянии думал Мава. – Или они, в отличие от меня, настоящие роботы?»
На следующий день Итшидо пытался вспомнить все стихи, выученные за последнее время. Как много пробелов! Ни одно стихотворение толком не вспомнил: везде какие-то строчки оказывались безнадежно забытыми. Значит, у Мавы совсем плохая память? Он был на грани нервного срыва. Бедные школьники! Как же им выдержать такую нагрузку? «Значит, меня ждут ужасные дни, - подумал Итшидо. – Придется закрывать пробелы! Не факт, что всё успею… Что же скажет Товиль, если узнает?» Математика не удалась совсем… На уроке зачем-то проходили производные. Почему-то снова присутствовал Мойша…
- Я знал, что тема сложная, и приехал поддержать вас, Мава Ибрагимович, - прошептал он перед уроком.
Но Мойша справлялся гораздо лучше Мавы… Тему Итшидо понял, но неправильно выполнял задания из-за плохого зрения…
- Точно шесть точек? – строго спросила Виктория Осиповна. – Думай, думай ещё!
К счастью, второй урок отменился и Мава смог выполнить задание Аиды, то есть написать стихотворение о кларнете. Самостоятельные занятия математикой тоже шли не очень, но Итшидо всё-таки смог разобрать два задания на пирамиду. «Тьфу! – думал Мава. – Ничего не хочется! И не хочется тащиться к этому Товилю… У меня эмоциональное выгорание…»
- Ну и почему у тебя такое лицо? – строго спросил Товиль.
Вот как ответить? Среда, седьмой урок… Это одно из самых нелюбимых занятий. Сколько таких осталось? Если посмотреть с этой стороны, то экзамен совсем не завтра… Четырнадцать. Каникулы и майские праздники можно вычесть, но это всё равно много… Как же перетерпеть? Как не сорваться? Мава нашел утешение в поэме. Почему-то у него очень хорошо получились патриотические строки, которые он писать не собирался… Видимо, это от школьницы. Но творческий процесс прервался страшным звонком: Порфирий Вениаминович приехал из Бразилии.
- Рудольфо, почему эксперты всё время работают? – с порога закричал он. – Иногда нужно просто полежать! Построй их как следует! Да и я буду следить, чтобы все лежали!
- Но Порфирий… - пытался возразить Рудольфо.
- Никаких «но»! Они по пятнадцать часов в день сидят на стуле! Разве это нормально? Ладно, могут не лежать, но ходить по комнате каждые 45 минут необходимо!
Может быть, Порфирий Вениаминович и был прав, но только не во время подготовки к экзаменам… Конечно, эксперты ходили по комнате, но не каждые 45 минут, а после изучения нового материала… Теперь же они стали ходить и тогда, когда мимо проходил Порфирий Вениаминович…
А Екатерина Алексеевна предала Маву. Нет, она никому не сказала, что давно его знает, но зачем-то сообщила Порфирию Вениаминовичу о его режиме… И что теперь делать? Вечно кто-то препятствует настоящей подготовке! Но ни в коем случае нельзя ссориться с Адамовой-Овцебык, ведь и она смертна…
- А я вот не могу работать 15 часов в день, - признался Федериго. – Даже ради Фелицаты. Так что завидую тебе, Мава! Ты наверняка наберешь гораздо больше баллов, чем я! Но зачем Порфирий Вениаминович сделал это перед пробником? Теперь ты напишешь хуже! Кстати, ты неправильно понял: пробник не на пятом уроке, а на первом.
Но это число и предполагало, что всё будет плохо: Мава всегда его ненавидел. И в январе именно в этот день стало плохо и ему, и Порфирию Вениаминовичу… Мава сразу понял, что с пробником он не справился: задания оказались слишком сложными. Что теперь будет? Его отчислят из экспертной команды «Русса»? Нет! Только не сейчас, когда пройдено уже больше половины пути, когда экзамен действительно завтра… «Как я мог завалить пробник? – думал Мава. – Я же достаточно хорошо их писал… Ну да, всё ясно: переживаю за Екатерину Алексеевну. Она всё лежит и кашляет, бедная! Когда же это кончится? И Гоше стало хуже… Как же это выдержать? И на русском сегодня всё не очень сложилось: Товиль как будто понял, что я сделал с экспертной подготовкой! И зачем писать о Сталине в поэме? В шестом классе его не проходят! Видимо, он как литры у Винни-Пуха: захотел туда встать… Теперь я это понимаю… Но только мой четверг не приятный, а ужасный!» В конце этого ужасного четверга Мава начал с новой целью перечитывать прошлогодний дневник: он хотел понять, всегда ли это число такое ужасное.
В пятницу произошло страшное: Мава немного полежал в кровати после будильника, не желая вставать. Однако на учебу его неожиданно прорвало… По русскому языку он писал сочинение по тексту, в котором поднималась историческая проблема, соответствующая дате. По литературе ему также досталось незнакомое стихотворение на эту тему. На литературу к Товилю Мава пошел с огромным рвением, но ему не повезло…
- Я смотрел твои видео, - строго сказал учитель. – Видно, что тебе это интересно, что твоя речь льется. Почему бы тебе не попробовать в таком же формате отвечать на уроке? Давай проанализируем «Мастера и Маргариту»! Кратких ответов не надо! Только развернутые, как в видео!
Но ведь материалы для видео Мава предварительно учил наизусть, а до «Мастера и Маргариты» ещё не добрался… Он читал это произведение, но не анализировал его… Товиль спрашивал, а Мава не знал и молчал. Товиль спрашивал снова в надежде, что что-то созреет. «Неужели все уроки теперь будут такими? – в отчаянии думал Мава. – Ох, скорей бы это кончилось!»
- Экспертной подготовки сегодня не будет, - строго сказал Товиль. – Девочки будут меня поздравлять, потому что не совсем понимают, что это за праздник… В нашей команде нет мужчин, которые должны это отмечать! Это просто выходной! Хотя ладно… Надоела несправедливость! Девочки не понимают, что за праздник, поздравляют всех подряд, поэтому и мы будем думать, что это просто мужской день! Но все подарочки завтра…
Мава написал стихотворение, связанное с 23-м февраля, а также упомянул этот день в поэме. После этого состоялся тяжелый разговор с Гошей.
- Я утратил способность радоваться жизни, - признался Мава. – Вот ты всё испортил! Когда уедешь? Сегодня уже по идее должен был!
- Я понимаю, - согласился Гоша. В этот момент он не казался умственно отсталым.
- Да как ты можешь, Мава! – возмутился Федериго. – Ты издеваешься над больным человеком, поэтому я с тобой не разговариваю!
- Мне и так слишком тяжело, - строго сказал Мава. – Если ещё и ты будешь…
- А я вот не понимаю, что должно произойти, чтоб было слишком тяжело! – закричал Федериго. – Даже если меня вдруг бросит Фелицата, я останусь счастливым человеком! Я никогда не буду хандрить, как ты!
- Федериго, ты ещё слишком молод… И давай не ссориться… Мне же действительно плохо… Да и Порфирий (к счастью, он сейчас ушел выбирать подарок Кате на день рождения) опять возмущен моим режимом сна… Как скрыться от этого тирана?
- Согласен, - вздохнул Гоша. – Федериго, Маве сейчас действительно очень тяжело… Пожалуйста, оставь его в покое!
- Нет, не оставлю! – закричал бывший врач и выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
Поскольку Порфирий Вениаминович ушел, Мава тоже мог заняться подарком для Екатерины Алексеевны, а именно отрепетировать «Вперед, в космос!»
По-хорошему Екатерина Алексеевна должна была ранним утром поздравить Маву, Порфирия Вениаминовича и Гошу (маленький Лева пока не понимал, что это за праздник), но Мава утром писал импровизированный пробник по русскому языку… Он каким-то образом почувствовал, что все, кроме празднующих, будут спать до часу дня. От русского Мава ждал многого, но какое-то странное, ранее не знакомое, но в то же время такое же, как и все остальные, слабое чувство мешало ему. Он даже не сразу сообразил, что в слове «реконструкция» содержится безударная непроверяемая гласная корня… Сообразил уже потом, когда стал проверять ответы… Зато сочинение удалось Маве. Он «попал» в проблему национальной гордости и даже привел узкий аргумент на космическую тему из «земской поэзии»… Вот теперь пора…
- Сначала отметим по-нашему, - предложила Екатерина Алексеевна. – Гоша уже проснулся? Он ведь даже не знает, как… как…
- Как это делалось в Одессе, - улыбнулся Мава. – Кстати, почему Бабеля нет в экзаменационной программе?
- Потому что д...ки! – тихо, но гневно сказала Екатерина Алексеевна. – Подарки потом, когда со всеми будем отмечать. А сейчас… Сейчас отметим втроем! Мава, выпей! Гоша, я подержу тебя на руках!
- Нехорошо как-то, - неуверенно протянул Мава. – Всё-таки сегодня не только 23 февраля… Сегодня 40 дней со дня смерти отца Порфирия Вениаминовича…
- Ой, да Порфирию Вениаминовичу всё равно! – воскликнула Адамова-Овцебык. – Он первый предложил отметить 23 февраля! Прошу к столу, дорогие мужчины, настоящий и будущий! Будущий мужчина ещё не может есть эти блюда, которые так любит настоящий, но пусть он прочувствует атмосферу праздника! Да, Порфирий, к сожалению, спит. Он будет отмечать со всеми. Я и забыла, что он сова! А потом я покажу вам, дорогие мужчины, замечательную культурную программу!
Но во время еды хорошее настроение празднующих быстро улетучилось… Екатерина Алексеевна снова начала кашлять, Гоша – стонать, а Мава – сходить с ума от всего этого.
- Тьфу на вас! – сквозь слезы произнес он. – Ещё и Федериго надо с алгеброй помочь!
- Да не беспокойся, Мава, - с трудом произнесла Екатерина Алексеевна. – Я помогу! Гоша, это ты непременно захотел увидеть торт на столе? Ну и д..ак: Мава должен был купить два пирожных!
Но это была просто шутка. Пир окончен. Теперь пора приступить к культурной программе. Екатерина Алексеевна всегда очень интересно рассказывала о людях, которым можно присвоить звание «мужчина года». Она делала это как настоящая актриса, поэтому с выдающимися личностями всегда хотелось познакомиться! Она всегда делала это на школьном стадионе, и празднующие пришли на стадион, чтобы воссоздать атмосферу. Однако что-то пошло не так…
- Мужчина года – Мава Итшидо! – начала Екатерина Алексеевна, но вдруг снова закашлялась и залилась слезами. Мава, не ожидавший, что говорить будут о нем, не знал, что делать. Он не хотел слушать о себе. Может быть, что-нибудь другое пойдет у директора лучше? Или в любом случае нужно разбудить Федериго? – Нет! – закричала Екатерина Алексеевна, сдержав кашель и слезы. – Нельзя не отмечать… Мужчина года – Мава Итшидо! Кто бы мог подумать, что его глупая фантазия о работе в разведке ради помощи школьникам окажется правдой! Если честно, я даже не верила, что Итшидо так долго продержится! Я отправила его в Италию, чтобы он понял всю глупость своей затеи, а неделю испытаний ввела, чтобы поиздеваться…