И не сказать, что Нионе это не шло, но выглядела она по собственным меркам забавно, а вот для окружающих — очень даже ничего, в тему. Кстати, насколько она могла вспомнить, подобный воротник назывался апаш. Хотя Ниона не была уверена в этом.
Закончив с изучением себя, она принялась смотреть внутрь кожаного мешочка, где обнаружила несколько отличающихся друг от друга по форме монет. На каждой было выдавлено слово «йота». Во всяком случае Нионе так показалось.
«Получается, эти наблюдатели позаботились о том, чтобы я не померла с голоду, и дали мне некоторую, скорее всего, условную сумму, которую мне необходимо не только не потратить всю, полностью, но и по возможности немного приумножить, чтобы чувствовать себя в этом месте нормально», — подумала она, и в этот миг её раздумья прервались.
Виной этому стал очень и очень громкий хлопок, что повлёк за собой много чёрного дыма, моментально поднявшегося высоко в небо. Конечно, наша героина испугалась, а вот остальные обитатели рынка не обратили никакого внимания. Словно произошедшее — норма и будто бы к этому давно привыкли. В доказательство этого фонарщик начал бурчать.
— Опять наш дурак колдует, — проворчал он. — Интересно, что Фрил опять подорвал и насколько обуглился сам? — фонарщик хмыкнул. — Ученику колдуна, которому, увы, как мне и остальным жителям города кажется, настоящим колдуном не стать, — Виспел фыркнул. — Вечно он что-то выдумывает, а ведь всем известно, что колдовство придерживается четких правил, которые написали первые колдуны. И тогда они сказали: «Способные к колдовству должны колдунствовать по этим законам!» — с тех пор и повелось, — фонарщик улыбнулся. — Это всем известно! И ты тоже в числе всех!
— Виспел, — сказала Ниона, — А что здесь обычно кушают люди? — она вновь вспомнила о голоде. — И что обычно пьют?
— А пойдём я тебе покажу! — он посмотрел вверх, на дым, и повёл её за собой.
Спустя минуту они подошли к большому прилавку, за которым стояла сама обычная женщина, пухлая, в каком-то странном алом наряде и кружевной повязке на голове, которой сдерживала светлые волосы.
Прилавок же был усыпан разнообразной снедью, правда, вся она выглядела как-то экзотично, непонятно, и было не ясно, что можно есть, а что нельзя. Согласно этому Ниона обратилась к барышне, которая оказалась не такой отзывчивой, как фонарщик, в чьей повозке она оказалась.
— О великое небо! Ты что, свалилась с ветки многовековника?! — возмутилась женщина, сделав взмах руками, чтобы упереть их кулаками в широченные бёдра.
— Нет. Просто не знаю, что можно кушать из этого... что у вас есть, а что нельзя… — Ниона сама услышала собственные слова и подумала: «А в принципе, реакция женщины оправдана, а мой вопрос действительно звучит странно», после чего её взор упал на что-то, внешне напоминающее лепешки.
— Ладно, ничего, забудьте. Дайте мне, пожалуйста, вон ту штуку. Одну, — сказала она.
Женщина раздраженно фыркнула и, бормоча себе под нос, пошла за круглым бежевым-белым чем-то, названия чего Ниона не знала.
На самом же деле, она выбрала нечто среднее между… как бы вам так объяснить-то. Короче, это фрукт, по структуре действительно похожий на хлеб, только более пышный, чем тот, к которому мы привыкли, и со вкусом лимонного мармелада. Вкусная штука, только много её есть нельзя, потому что она способна вызывать длительную икоту. Об этом говорю вам я, и об этом предупредил фонарщик, который с интересом наблюдал за выбором нашей героини, что с любопытством рассматривала остальное на прилавке.
— Пол-йоты, — сказала вернувшаяся продавщица, не спеша при этом отдать Нионе её заказ. Фонарщик, который давно заметил кожаный мешочек, с интересом наблюдал за той, кому было суждено спасти его мир. Она в это время перебирала монетки в поисках подходящей и в итоге протянула ту, на которой значилась гордая единичка.
Женщина взяла плату и отдала Нионе то, что в этом мире принято называть «ика». Потом нашла монетку, на которой значились единичка, двойка и косая линия.
Несмотря на сварливость дамы, Ниона была благодарна. Она сказала спасибо, и они с Виспелом пошли бы дальше, если бы перед ними не возник взъерошенный как чертёнок и такой же чёрный от гари парень. Фонарщик сразу охнул: «О! А вот и Фрил объявился!» и в этот же миг послышались голоса недовольных горожан, которые, судя по всему, искали молодого колдуна, что колдовал, а не колдунствовал, как это предписывали законы древних колдунов.
— А?! Чё?! Есть куда нырнуть?! — с бешеными глазами проговорил парень. — А! Мудырк с вами! С дороги!
Фрил растолкал Ниону и фонарщика и побежал по дороге с такой скоростью, которая в полной мере объясняла то, насколько ему не хотелось попасть в руки народу. Метров через сто раздался взрыв с громкой вспышкой, который подкинул его над землей на несколько метров. Фрил взвыл с восторгом и страхом: «Ура! Лечу-у-у!» после чего достаточно жестко ударился о крышу, внезапно возникшую на пути.
— Дурак… — заключил Виспел.
— Забавнее, что его все равно найдут у вашего этого колдуна. Ведь он его ученик… — сказала Ниона, и фонарщик хмыкнул: «О как! А ведь там его никогда не ищут после выходок. То есть Мультану жалуются при встрече, а вот искать его там никто не идёт сразу после выходки». Фонарщик почесал голову, а спустя несколько секунд появилась толпа.
— Где?! Куда он подевался?! — практически в голос загудели люди, которые явно хотели сделать с юным учеником колдуна какую-нибудь гадость в отместку той, которую тот сделал им.
— Вот эта девчонка говорит, что вам надо к Мультану. Что там вы его в любом случае найдете! — проговорила сварливая тучная женщина-продавщица, — Так что вам нет никакого смысла бегать по городу, идите сразу туда! — и она улыбнулась гордой улыбкой, наполненной чувством выполненного долга.
Ниона при этом чувствовала себя паршиво. Она не хотела натравливать разъярённых горожан на парня, который просто учился тому, что у него должно получаться.
— Да... я говорила... но я не уверена... — начала было оправдываться наша героиня, но было уже поздно. Её никто не только не слушал, но и просто не слышал, потому что как только толпа получила необходимую информацию, так сразу выдвинулась в сторону, куда должны были идти фонарщик и Ниона.
— Зачем вы это сделали?! Зачем вы пересказали этим горожанам мои мысли вслух?! — возмутилась герой и злобно посмотрела в сторону сварливой продавщицы.
— А разве это было секретом? — фыркнула женщина. — Нет, секретом это не было, потому что вы треплетесь не просто посреди улицы, но и посреди рынка, — она прошлась вдоль прилавка. — И вообще, не мешайте работать и проваливайте отсюда! Спасибо за покупку, но вы мешаете мне и покупателям! Вон сколько потенциальных было, а вы пришли и заняли все пространство! Никто не подошел и даже смотреть не стал на мои товары! Проваливайте! — она вышла на улицу и, замахав руками, принялась повышать голос, этими действия прогоняя Виспела и Ниону. Фонарщик при этом раздраженно выдохнул.
— Мерзкая... — сказала Ниона.
— Не то слово, — согласился фонарщик. — Ладно, пойдем посмотрим, что там с Фрилом и кто быстрее придет к колдуну, толпа или этот шебутной, — он хмыкнул с улыбкой на лице. — Любопытство как раз должно пнуть нас и ускорить! А там, кто знает, может, спасение этого несчастного от него самого — твое первое героическое дело в нашем мире, — он рассмеялся. — Или наоборот, его погибель от рук разъяренной толпы, что, по всей видимости, неплохо пострадала от взрыва, который устроил парнишка!
Ниона впервые слышала, насколько громко и весело может смеяться фонарщик. Зато ей самой было не до смеха. Она, почувствовала какую-то вину перед этим неизвестным пареньком, на чей след она навела огромное количество недовольных, что могли просто разорвать его на части.
— Да... пойдем... Надеюсь, у меня получится хотя бы немного смягчить настроение толпы, чтобы его так не того... — Ниона показала фонарщику жест, обозначающий казнь, и, тот нахмурившись, ответил: «Где-то я этот жест уже видел... причем с таким же выражением лица», после чего поправил шляпу, похожую на дорожный конус, на своей яйцевидной голове, и зашагал по улице, указывая Нионе правильный путь к Мультану.
— Слушай, а вот этот Фрил ляпнул что-то такое, звучное... — спустя несколько минут тишины начала говорить Ниона.
— Это ты про Мурдыкса? — спросил фонарщик.
— Ага, да... что это такое?
Она улыбнулась, а вот Виспел напрягся. Он не знал, как можно объяснить значение этого слова, но не потому, что не знал такого количества слов, а просто потому, что они плохо влезали в рамки любой цензуры — как ляжки ленивых в весенние лосины, когда первый снежок сходит и показывает не только сохранность утерянных ключей, но и объемы фигуры под курткой.
— Ну, как бы тебе так объяснить, — он напряг продолговатый лоб. — Был у нас такой правитель в столице одного из королевств, звали его Мурдыкс. Так вот, Мурдыкс этот был знатным плохим человеком, который что не слово скажет, то глупость или просто что-то такое, что любого обидеть может. Так вот, он как-то однажды каким-то чудным образом спровоцировал начало огромнейшей войны какой-то там неловкой шуткой. А когда все успокоилось, и тот герой, которого к нам тогда прислали наблюдатели, вернулся домой, нечто очень плохое и мерзкое стало принято называть «Мурдыкс»... а потом еще всяких связок придумали, и «Мурдыкс с вами» — одна из таких. И вообще, давай закроем тему, и я тебе не советую использовать всего этого в речи. Фрил на то и дурак, что ему все можно... или потому и дурак, поскольку можно все... — фонарщик явно задумался над двойственностью сказанного, и если бы не очередной хлопок где-то очень далеко, то не закончил бы начатой фразы. — В общем. Не советую тебе говорить... знать на всякий случай знай.
Он кивнул. В этот момент Ниона подумала: «Говорит как настоящий отец, которому приходится иногда отвечать на неудобные вопросы».
— Кстати, пробуй ику! Только не много, иначе икать будешь до следующего света, — сказал он, подразумевая «до следующего дня». Это Ниона и учла и поэтому решила ограничиться несколькими ломтями, которые она аккуратно отломила от купленного фрукта. Тот ей понравился, и если бы не предупреждение Виспела, однозначно она съела бы весь, но поостереглась.
Спустя несколько минут они достигли дома Мультана. Он оказался небольшим и полностью окруженным разъяренными людьми, ну или жителями города, если быть точным.
Около двери, которая располагалась ровно по центру дома, стоял старик в штанах, которые больше были похожи на треники с такими, вытянутыми коленками, прожженными дырками, серого цвета. Сверху на нем было какое-то подобие толстовки на пуговицах с капюшоном. Судя по внешнему виду, все было очень старым, заношенным и немного побитым молью. Кстати, изначальный цвет толстовки определить было невозможно, потому что он застрял где-то между темно-синим, настолько же темно-зеленым и откровенно черным. Мультан стоял, раскинув руки в стороны, и таким образом сдерживал толпу от проникновения в его покои. Горожане пусть и были преисполнены желания разобраться с его учеником, но не рисковали, прекрасно понимая, что Мультан может заколдунствовать так, что потом ни один из великих колдунов столицы не сможет расколдунствовать. Что он может кого угодно съёжить до смешных размеров и посадить в банку, а разъеживать не станет чисто из вредности, и никаких йот ему при этом не надо. Даже предлагать нет никакого смысла, потому что откажется.
И каждый житель об этом знал и шел к колдуну с благоговением и открытым сердцем или с какой-то большой проблемой, которую мог решить только он... Или чтобы пожаловаться на его ученика, который сразу после выходки всегда прятался в комнате для освоения колдунских техник, делая вид прилежного ученика, у которого просто разочек что-то не получилось, в то время как люди ходили и искали его по всей округе, даже не думая о том, что он Может быть, в самом логичном для пребывания месте. И, конечно, на следующий день до Мультана доходила информация о новых проделках ученика, но к тому времени было уже поздно что-то делать, и он просто лениво отчитывал подопечного, заставляя вручную поправить разбитое или сломанное, после чего на неделю сажал на своеобразную муштру колдунов, которая подразумевала под собой строжайшее следование всем-всем-всем правилам.
— Стоять на месте. Грабли и оглобли держать так, чтобы я их видел! — говорил старик, удерживая толпу на расстоянии вил и прочего инвентаря. — Кто-нибудь один ко мне на поклон и объяснение происходящего!
Ниона обратила внимание на то, как именно колдун держал руки. Ей было смешно, потому что она видела перед толпой старика в старом спортивном костюме, показывающего козу горожанам. То есть со стороны это действо напоминало очень странный, даже какой-то сельский рок-концерт.
Из народа вышел невысокий... как оказалось несколькими секундами спустя, невысокая женщина. Она говорила очень низким голосом, который и сбил Ниону с толка. На самом деле, это существо называлось в Лесоборье «дождевик» и отличалось несколькими чертами: голоса женщин были низкие и грубые... такие, которыми малых человеческих детей можно пугать без страшных масок, а мужские голоса, в противовес, очень приятные и мелодичные. Женщины этого народа небольшого роста и немного квадратные, с широкими плечами и небольшими бедрами, а вот мужчины, наоборот, щуплые и с огромными ногами; женщины в основном занимались торговлей и домашними делами, в то время как мужчины-дождевики много работали носильщиками или доставщиками, за счет своих ног, и в основном доставляли письма, или на огородах, которые с легкостью вспахивали, опять же, благодаря невероятно сильным ногам. Кстати, дождевиков обычно можно встретить в засушливых районах, просто потому, что они прокляты и большое скопление представителей этого народа в одном месте вызывает тотальную засуху. Поэтому они жили вообще везде, мелкими группами.
— Ваш ученик, господин Мультан, взорвал несколько домов, проломил три десятка крыш и ко всем вантанам уничтожил улицу. Все это он сделал всего за одну секунду, — сказала женщина-дождевик, и получилось это настолько громко, что подходящие к действу Виспел и Ниона услышали все так, будто бы к их ушам была привязана колонка. Наша героиня от подобного закрыла уши и даже согнулась, а фонарщик широко открыл глаза — и это при том, что фонарщики вообще плохо слышали! А был бы тут ухоч, он же приемник, ему бы пришлось пихать в свои немаленькие и чувствительные органы восприятия звука вату... много-много ваты.
— А ну-ка, быстр-р-ро! Постр-р-радавшие есть?! — с выговором старого генерала уточнил Мультан.
— Нет.