После «Барби» мы наконец-то дождались отзывов прессы и на «Оппенгеймера» Кристофера Нолана — его, кажется, самую важную работу в карьере. Главной звездой фильма оказался Роберт Дауни-мл., а сам режиссер удивляет большим количеством диалогов.
О чем это
«Оппенгеймер» рассказывает о жизни «отца атомной бомбы», научного руководителя «Манхэттенского проекта» Роберта Оппенгеймера. Сюжет картины охватывает четыре десятилетия из жизни ученого и касается всех самых важных событий в его биографии, в том числе первых испытаний бомбы на полигоне в Лос-Аламосе и закрытых сенатских слушаний, на которых физика обвинили в симпатиях коммунистам и лишили секретного допуска к американской ядерной программе.
«Оппенгеймер» — самый длинный фильм в карьере Нолана, его продолжительность составляет три часа. И это неудивительно, ведь литературной основой картины стала книга «Триумф и трагедия Американского Прометея» — объемный, детализированный 800-страничный труд, над которым его авторы Мартин Шервин и Кай Бёрд работали четверть века. В 2006 году книга завоевала Пулитцеровскую премию в номинации «Лучшая биография или автобиография».
«Мне кажется, что мои руки запачканы кровью»: реальная история «Оппенгеймера»
Картина не обошлась без нескольких стилистических находок. Сценарий «Оппенгеймера» написан от первого лица, а в самом фильме цветные кадры чередуются с черно-белыми, имитирующими документальную хронику тех лет. В цвете показана жизнь самого Оппенгеймера, а в черно-белом — сцены слушания, на котором Льюиса Штраусса, человека, виновного в падении Оппенгеймера, утверждали на пост министра торговли.
Роберта Оппенгеймера играет Киллиан Мёрфи («Острые козырьки»), Льюиса Штраусса — Роберт Дауни-младший («Железный человек»). Кроме того, в фильме снялись Мэтт Дэймон («Марсианин»), Флоренс Пью («Черная Вдова»), Эмили Блант («Девушка в поезде»), Рами Малек («Мистер Робот»), Кеннет Брана («Убийство в Восточном экспрессе»), Джош Хартнетт («Счастливое число Слевина»), Кейси Аффлек («Манчестер у моря») и Джек Куэйд («Пацаны»).
Что пишет пресса
Активно использует слово «самый». Если верить СМИ, «Оппенгеймер» — самый классный (AV Club), самый амбициозный (Atlantic), самый нолановский (IndieWire) фильм Нолана с самым впечатляющим актерским составом (Empire) в его карьере. «Нужно отметить, что Нолана всегда восхищали люди, разрывающиеся между субатомными частицами личных амбиций и огромными космическими силами нашей Вселенной, — пишет Дэвид Эрлих из IndieWire, — и Роберт Оппенгеймер, пожалуй, первый человек, который на самом деле жил в той единственной версии истории, которую всегда хотел рассказывать Кристофер Нолан».
Называет картину нолановским «Списком Шиндлера». «Кажется, Нолан достиг своего „Списка Шиндлера“ — перехода к смертельно серьезному, зловеще резонансному, взрослому материалу», — отмечает Empire.
Подчеркивает очередной нелинейный подход к сюжету. «Как он часто это делал за свою карьеру, Нолан выбирает нелинейный подход к сюжету, — предупреждает AV Club. — Фильм четко и изящно скачет между ключевыми моментами в жизни Оппенгеймера, начиная с дня, когда он встретил свою будущую жену Китти, и заканчивая моментом его прибытия в Институт перспективных исследований в Принстоне и, разумеется, запуском „Манхэттенского проекта“, который и подарит жизнь первой ядерной бомбе». «Оппенгеймер действительно прыгает по хронологии, переключаясь между линейным рассказом о жизни Роберта, начиная с его университетских дней, сенатскими слушаниями 1954 года, срежиссированными обиженным Льюисом Штрауссом, и еще одними слушаниями 1959 года, посвященными утверждению самого Штраусса на должность министра торговли», — добавляет Vulture.
Фильм не про бомбу. «„Оппенгеймер“ существует не для того, чтобы продемонстрировать мощь бомбы, — пишет Ричард Лоусон из Vanity Fair. — Нолана больше заботит то, что случилось с Оппи после войны. Последняя четверть картины практически полностью посвящена политическим махинациям, превращая происходящее из масштабного эпика „что-же-я-натворил“ в запутанный закулисный триллер в духе Аарона Соркина».
Почти целиком состоит из диалогов. «В картине есть академические перепалки между физиками-теоретиками, пишущими на доске ядерные уравнения; беседы на повышенных тонах между американскими политиками и военными лидерами о Второй мировой войне и судьбе страны в случае победы нацистов; краткие, но насыщенные обмены мнениями на слушаниях и заседаниях Конгресса в попытках отсеять слухи и догадки, чтобы определить верность этих ученых Соединенным Штатам. Нолан редко тормозит, чтобы позволить своему герою, сыгранному Киллианом Мёрфи, по-настоящему о чем-то подумать», — отмечает Atlantic.
Нолан впервые в карьере показывает секс. «„Оппенгеймер“ временами высекает искры эротического жара, прежде невиданные в его фильмах», — подмечает Los Angeles Times. «Режиссер впервые в карьере показывает секс-сцены с длительной обнаженкой», — соглашается Empire. «Впрочем, не обольщайтесь слишком сильно, — предупреждает Jezebel, — вся „длительная обнаженка“ ограничивается грудью Флоренс Пью, которая скачет на Мёрфи в позе наездницы, а затем они заканчивают, и мы становимся свидетелями всей гениальности ума Оппенгеймера, когда он по просьбе своей любовницы вслух зачитывает ей отрывки из „Бхагавадгиты“ на санскрите».
За что хвалят
За впечатляющую актерскую игру. «Игра Киллиана Мёрфи впечатляет, так же как и его кастинг на эту роль, — пишет Дэвид Эрлих из IndieWire. — Его Оппенгеймер скорее художник, чем физик, редкий человек науки, которого бог мог бы принять за пророка». «Роберт Дауни-младший выдает один из лучших перформансов за долгие годы, Пью и Блант прекрасны, а Мэтт Дэймон крадет каждую сцену со своим участием в роли генерала Лесли Гроувза, военного руководителя „Манхэттенского проекта“», — перечисляет AV Club. «Самая выдающаяся роль в фильме — это Роберт Дауни в роли Льюиса Штраусса», — считает Guardian.
За сцену взрыва. «Это одна из самых ослепительных, отрезвляющих, моментально завоевавших культовых статус сцен, которые вы увидите в кино в этом году», — подытоживает IndieWire. «Однако, — добавляет Эрлих, — еще более жгучими оказываются последствия взрыва: Оппенгеймер вынужден отказаться от контроля над своей драгоценной „штучкой“ и вместе со всеми остальными сидеть возле радио, чтобы узнать о том, что случилось, когда ее применили на практике».
За музыку, монтаж и операторскую работу. «Нолану значительно помогают его прилагающие все силы соавторы, начиная с великолепной кинематографии Хойте ван Хойтемы, запечатлевшего все от снегов Нью-Мексико до черно-белых слушаний в Сенате, и заканчивая обжигающей неустанной музыкой Людвига Горанссона, которая заставит вас прочувствовать каждый удар», — пишет AV Club. «Безупречному нолановскому контролю над тоном и напряжением неизмеримо помогают ловкий монтаж Дженнифер Лейм и необычайно мощный саундтрек Людвига Горанссона, — добавляет Guardian. — В сочетании с потрясающим звуковым оформлением музыка придает фильму лихорадочную энергию, которая не утихает, отражая нервную внутреннюю жизнь главного героя».
За что ругают
За то, что Нолан не пускает в голову персонажей. «Несмотря на то, что большую часть трехчасового хронометража Нолан показывает крупный план лица Мёрфи, он редко позволяет нам представить, что происходит за этими мраморно-голубыми глазами, не говоря уже о возможности увидеть происходящее этими глазами. В результате получается фильм, одновременно необычайно захватывающий и разочаровывающе тупой, излишне детализированный камерный фрагмент, работающий на энергии суперколлайдера, — пишет IndieWire. — „Оппенгеймер“ страдает от непримиримого разрыва между формой и функцией, потому что, не пользуясь преимуществами снов и астральных библиотек, Нолан понятия не имеет, как драматизировать то, что он не знает. Парадокс, влекущий его к Оппенгеймеру, — та же самая сила, что удерживает картину на расстоянии».
За то, что плохо передает последствия ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. «Как только „Оппенгеймер“ минует свой ядерную кульминацию, из фильма исчезает определенная напряженность», — отмечает Variety. «Нолану не удается передать всю тяжесть креста, который ложится на плечи Оппи после взрыва бомбы, — развивает мысль Дэвид Эрлих из IndieWire. — Фильм становится досадно расплывчатым в тот самый момент, когда кажется, что он собирается посчитаться с уникальным бременем гениальности его героя. Мы не видим бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, потому что их не видел Оппенгеймер. Но по этой логике мы хотя бы должны быть причастны к его мыслям, какими бы противоречивыми они ни были, потому что главный герой постоянно от них страдает».
За то, что фильм преуменьшает роль жены Оппенгеймера. «Эмили Блант не повезло с ролью жены с алкогольной зависимостью. Ее унижение кажется особенно вопиющим в фильме, который даже не удосуживается выразить, что о ней думает муж. Если он вообще о ней думает», — продолжает ругаться Эрлих.
За то, что сюжетная линия Штраусса слабо связана с остальным фильмом и лишь затягивает хронометраж. «Арка Штраусса — поверхностное отвлечение от бесконечной тьмы, которую Нолану предлагает исследовать история Оппенгеймера, — не может остановиться Эрлих. — И ни один фильм не должен заканчиваться сценой выступления Рами Малека перед Конгрессом, разве что он дает показания о своих преступлениях против Фредди Меркьюри».
Ежедневные новости об ожидаемых фильмах и сериалах
Автор: Алексей Ионов
[data-stk-css="stkNKIWj"]:not(#stk):not(#stk):not(style) { background-color: rgba(247, 247, 247, 1) } [data-stk-css="stkUkk0G"]:not(#stk):not(#stk):not(style) { width: 150px; margin: 0 auto } [data-stk-css="stk6YMjN"]:not(#stk):not(#stk):not(style) { width: 100px; margin: 0 auto } [data-stk-css="stke93Ra"]:not(#stk):not(#stk):not(style){background-color: rgba(247, 247, 247, 1)} [data-stk-css="stkpfDda"]:not(#stk):not(#stk):not(style){background-color: rgba(247, 247, 247, 1)}
