Архив традиционной рубрики Срез_настроений_дня из открытых записей ленты фб (июль 2021 г.):
***
julia sokolova:
Никак не могу привыкнуть, что, выискивая знакомых в толпе, нужно уже присматриваться не к тонким мальчикам, а к седеющим алкашам.
***
Вадим Якупов:
План был такой:
Утром встать, пойди в спортзал, стать атлетом.
Но на плите заметил сваренные яйца и картофель. Поэтому быстренько нарубил окрошку и съел две тарелки сразу, и ещё одну через час.
Вот, что я вам скажу — надо жить в согласии с самим собой.
***
Марина Желтякова:
— Когда говорят: «придёт мужик с топором» я всегда представляю Климта.
— Густава?
— Да.
— Странно.
— Похож же!
— Похож. Странно, что тебе говорят «придёт мужик с топором».
***
Анаит Тадевосян:
Моя гостья из Швейцарии выпила у нас дома кофе, отдохнула, расспросила мою маму о жизни, а затем внезапно сказала мне:
— Переведи своей маме, что у нее очень умная дочь.
Я меланхолично:
— Не переведу. Это неправда.
Она растерянно:
— Ах так?
Задумалась на короткое время, затем ее лицо прояснилось. Она кулаком стукнула пару раз по моей бедной голове, и показала маме оттопыренный вверх большой палец. Затем победно уставилась на меня и сказала:
— Вот видишь, я и без тебя справилась.
***
Наталия Кочелаева:
Сограждане возымели обыкновение в наш дворик приезжать, в машине сидючи пить да гулять, мусор свинячить. Но материального мусора хуже акустический, блатняк да попса из машины так и льётся в уши. Я, я виновата в сём. Я интеллигент, то есть должна народу служить, и если его музыкальный вкус не развился, чья в том вина? Моя.
Надо, думаю, дело поправлять. Сыскала акустическую систему, что давно в шкафу грустила. Музычку нашла. Шопен, думаю, слабоват будет, Моцартом если только заполировать потом. Взяла Бетховена, вторую и заодно уж девятую. Если динамики не будет, думаю, я им Баха выкачу и Вагнера выставлю. Это уж крайний случай, для закоснелых.
Пошла к супругу моему. Говорю, Кароян или Рихтер? Я думаю, Кароян, он экспрессивнее, лучше дойдёт.
Супруг не ожидал от меня такой тонкости взгляда, даже обомлел. Колоночки мы на окно выставили и посередь Владимирского централа и врубился Людвиг Иванович.
Ну что сказать, 15 минут хватило, чтобы пациенты блатняк притушили. А к скерцо они вообще снялись и уехали.
Должно быть, в филармонию.
***
Наталья Павельева:
— Чтобы банан не портился, — делится лайфхаком ведущий, — надо повесить его ВНИЗ ГОЛОВОЙ. Банан НАЧНЁТ ДУМАТЬ, что висит на пальме и будет чувствовать себя хорошо в привычной среде обитания.
***
Елизавета Рзаева (ком.) :
У моего мужа есть паук Тихон. Сперва он был вот такусенький, а теперь оттакенный.
***
Цветана Яшина:
Божечки, прямо сейчас!
Передо мной идут русскоговорящие старушка-божий одуванчик и ее пожилая дочь. Дочь придерживает одуванчика под руку и с характерным московским проговариванием гласных увещевает:
— Мам, ну все же стареют, не ты одна, у всех одинаковая ситуация, но все же находят в этом что-то хорошее…
— Вще пиждят, — грустно шамкая, перебивает одуванчик.
***
Маруся Климова:
Посмотрела немецкий, точнее австрийский, фильм про Клейста «Безрассудная любовь». Клейст такой подсаживается к сидящей за столом даме и говорит: «Я тут собрался покончить с собой, не желаете ли составить мне компанию? » Получает отказ и сразу направляется к другой… Прикольно! Хотя я, конечно, несколько иначе себе эту ситуацию представляла. Реальность, впрочем, часто оказывается гораздо проще, чем ты думаешь.
***
Анатолий Голубовский:
Лучшая сцена в экранизации ВВС «Войны и мира» — это момент, когда Ростовы убегают из Москвы, приезжают к ночи в какие-то жуткие, дремучие чигири, и Наташа такая, дрожащим голосом:
— Батюшка, где это мы?
А граф Ростов, выглядывая из окна кареты, с ужасом и отчаянием:
— Кажется, МЫТИЩИ
***
Алексей Шабельский:
Я все думал, что это просто петербургские анекдоты. Вчера на крыльце бара готова была вспыхнуть драка. Предмет спора — писатель Довлатов или нет. Потом вроде утихло, но тут кто-то спросил на каком языке стихи Набокова красивее.
***
alena chornobay:
Петербург — это вообще не про голых людей на Марсовом поле. Не про глупых человеческих нерп брюхом вверх вдоль коричневого залива. Питер — это когда ты идешь по Литейному, завернувшись в три слоя французского шарфа — и заруливаешь в библиотеку, чтоб согреться в начале июля. Ну, в особенную библиотеку. Очень питерскую, с винишком. Куда можно войти, попросить себе тряпку — ту, что ходит у них под названием плед, заказать шот «боярского», и схватить с полки книжку — наугад, разумеется, чо уж там. Это будут, конечно, Стругацкие. Прям какие-нибудь «Гадкие лебеди». Ну, и если открыть ее махом, с разбегу, на любой абсолютно странице, то найдешь отпечаток чьего-нибудь пальца и подтеки отчетливых слез — тех, что палец дрожащий размазывал по излюбленным строчкам про дождь:
«А дождь будет падать на пустой город, размывая мостовые, сочиться сквозь гнилые крыши… Потом смоет всё, растворит город в первобытной земле, но не остановится, а будет падать и падать. …Будет падать и падать, а потом земля напитается, и взойдёт новый посев, каких раньше не бывало, и не будет плевел среди сплошных злаков. Но не будет и нас, чтобы насладиться новой вселенной» ©
Здесь ты, конечно, еще и вина бахнешь. Причем, попросишь толстую добрую библиотекаршу всю бутылку отдать, чтоб не гонять её напрасно меж полок. Она посмотрит на тебя эдак по—матерински, вздохнет, мол, «мужика тебе надо» и поставит перед тобой весь запас кислого Шираза. Или терпкого Зинфанделя. Уж ты—то разбираешься, 20 лет в Питере, почти винный дембель.
***
Ляля Брынза:
Открытое письмо другу:
я у тебя есть.
___________
В подборке указываются названия аккаунтов фб, из которых осуществлен срез.
