Так называемая зерновая сделка – соглашение между странами по вывозу украинского зерна – подошла к своему завершению. Россия выходит из сделки, Турция настаивает на возвращении за стол переговоров, эксперты прогнозируют Украине гибель урожая, а Европе – скачок цен на продовольствие. О последствиях закрытия договора для всех сторон в беседе с «ФедералПресс» рассказал директор Института региональных проблем, политолог Дмитрий Журавлев.
Дмитрий Анатольевич, добрый день! Давайте поговорим об итогах выхода из зерновой сделки для России, Украины и Европы.
— Начнем с начала. Из зерновой сделки мы вышли, потому что никто не собирался выполнять ее условия. Это такая сделка, когда мы идем на все условия Украины, а Украина не идет ни на что. С другой стороны, за много лет украинцы могли привыкнуть: за 30 лет независимости их страна ни одно соглашение не выполнила.
Мы дали Украине деньги на оружие, возможность ввозить это оружие под видом зерна и еще продавать само зерно через третьи руки. А ни в какие бедные страны это зерно не пошло.
Теперь нам самим надо понять: мы всерьез или нет?
То есть насколько мы готовы выйти из зерновой сделки?
— Да, формально сделка-то осталась. Если мы мешать не будем, то она и дальше будет реализовываться, ничего не изменится. А мы говорим, что не выходим из сделки, а приостанавливаем ее. Термины дипломатии – понятие очень точное.
Пока не понятно, все Украина вывезла или еще что-то осталось, но они готовы продолжать.
Что ждет Россию после прекращения сделки?
— Для нас не изменилось ничего, поскольку никто не исполнял нашу часть сделки. Просто Украина будет закупать оружие не за деньги, а в долг.
Другое дело, России надо действительно выйти из этой сделки. А то может начаться: мы пошутили, вы нас неправильно поняли, мы готовы все отыграть. Мы же себя учениками всего мира считаем, нас может высечь учитель любой страны.
Атаки по Одессе можно считать прекращением зерновой сделки?
— Это не попытка ее прекратить, это попытка продемонстрировать такую возможность. Пока мы показали: «если вы, ребята, будете хамить, мы сможем эту сделку сделать ничтожной».
Но будем ли мы это делать? Пока показали, что можем. У нас так появился дипломатический козырь. Но если вывозить зерно будут не украинские корабли, а турецкие?
Хорошо, а что касается Турции?
— Анкаре обламываются большие деньги, поскольку они на этой сделке хорошо зарабатывали. Турки очень нервно отреагировали на наш выход, министр иностранных дел Турции звонил, после чего мы не вышли из сделки, а ее приостановили.
Эрдогану сейчас очень нужны деньги, поскольку лира не стоит ничего. Да, выборы он выиграл, а дальше-то что? Теперь он очень активно будет принуждать нас к этой сделке.
И тут все зависит от наших решений, поскольку после саммита в Вильнюсе ему нас принуждать просто не к чему. Турция тогда фактически сказала, что она – не союзник России.
История с Турцией простая: Эрдоган ведет себя как всегда – дружит с теми, кто ему больше платит. Сейчас они будут делать все, чтобы вернуть сделку. Объективно возможность у них нулевая, субъективно – очень большая, потому что Москва очень не хочет с ними ругаться.
Турки будут требовать за наш выход из сделки компенсацию их потерь. А наши могут это и сделать. Мы боимся с кем-то поссориться, но турки вели бы себя приличнее и больше бы нас уважали, если бы мы сразу сказали, что они нам не союзники.
С Турцией понятно. Что теперь ждет Украину?
— Для Киева это удар. Точнее, не для Украины, а для Америки, поскольку это американские компании продают украинское зерно. Украина как государство от этой сделки ничего не теряет: она живет на дотации США. Но вот компании, торгующие зерном, нуждаются в доходе.
То есть Украина тоже тут ничего не теряет.
Как выход из сделки ударит по Европе? Ведь все зерно шло именно туда.
— В Европе просто вырастут цены, причем на мясо, поскольку вывозились ячмень и кормовая пшеница. С другой стороны, отсутствию дармового украинского зерна будут очень рады итальянские и испанские фермеры, которые из-за занятого рынка не могут выгодно продать свое.
Поставка зерна снижает цены на мясо, но бьет по фермерам. Отсутствие поставки увеличивает цены на мясо, но помогает фермерам продавать свое зерно. Никакого дефицита продовольствия в Европе давно нет. Иногда он возникает в Англии, но и им это зерно не нужно – оно кормовое, а пастбищ там не осталось.
Этим зерном европейские политики просто хотели снять социальную напряженность, но ситуация получилась двоякая: в городах они ее снизили, а в деревнях увеличили.
Как вы в целом оцениваете позицию России по зерновой сделке?
— Мы очень любим вместо разумных решений принимать простые. Это у нас национальная черта – путать два этих понятия. То, что турки нам не союзники – это не проблема, с этим надо работать. Но мы этого делать не будем – сложно.
Как же нам поссориться с союзниками? Позиция постоянного вымаливания дружбы у союзников не менялась уже 200 лет. Последний император, который был готов поругаться с «союзниками», был Павел Петрович, и мы помним, чем для него это закончилось.
Пока единственно разумное наше действие – саммит «Россия – Африка», он показывает, что мы африканцев в беде не оставим. Но весь мир при этом все равно убедят, что мы их едим.
Фото: Nikolay Gyngazov / via Global Look Press / globallookpress.com, Kremlin Pool / Global Look Press / globallookpress.com
