В основе любой области знаний лежит скептицизм, который оголяет уязвимые моменты достоверного. Утверждать истинность той или иной сферы мы вправе исключительно после скрупулезного исследования, по результатам которого выявится либо подтверждение, либо опровержение истинности объекта исследования. Что касается сомнений вне эмперических наук, то тут, разумеется, особое место занимает философия. Сомнение является важнейшим принципом философской методологии. В сомнениях можно отыскать ту тщательно спрятанную истинну, которая так необходима каждому из нас. Но не каждый задумывается о всей тотальности этого пути, пути к совершенно иному укладу жизни, свободной мысли. Этой проблемой и был заинтересован Декарт, который уже в зрелом возрасте смог в спокойствии, без отвлеченных внешних факторов посвятить себя самому главному вопросу своей философии, а значит и жизни, вопросу поиска достоверного знания.
В Декарте смежно чувство исследующее и критикующее, что и приводит его к абсолютной реформации сознания. Философ, если выражаясь открыто, буквально обнародовал новую ветвь в философии, он основатель новейшей догматической рационалистической философии и один из глубочайших мыслителей Франции, который вызвал довольно бурную реакцию своей дерзкой “всеобщей отрицательностью”, само же понятие всеобщей отрицательности внутренне противоречиво, оно выступает в отрицании не только внешним образом, но в отрицании себя самого. Несмотря на то, что он родоначальник метафизики философии нового времени в нем все же есть предпосылки к отрицательно разумному мышлению.
Понять суть сказанного Декартом, не вдаваясь в обзор его переживаний, на мой взгляд бессмысленно и наивно, поэтому начнем с истока его волнения и дальше продолжем разбирать его мысль. Неоднократно сам философ указывал на свой страх перед тем, что раннее казалось ему истинной, а сейчас теряет это свое условие. Представьте, что еще недавно вы прибывали в глубоком убеждении, что отчетливо разделяете явь от сна, реальность от воображений, а сегодня, проснувшись, вы не можете дать себе гарантий, что сейчас явь, а не сон, что все окружающее вас не плод вашего воображения. Разумеется, любого такая мысль повергнет в шок, если не сведет с ума. Разберем феномен сна подробнее, ибо это один из ключевых моментов в понимании Декартом своей же мысли. Природа безумия в философии Декарта вызвала громкий спор между Фуко и Деррида. Фуко склоняется к тому, что безумие - это ошибка ума. Деррида полагает, что безумие - это необходимая черта ума. Возникает вопрос, в чем же природа безумия ? Проблема безумия- это одновременно проблема реальности и проблема поисков критериев, которые позволяют отличить реальное от нереального. Деррида считает, что евпропейская философия утратила этот критерий. Фуко полагает, что европейская мысль придерживается идеи о том, что между реальным и нереальным есть ясная граница. Гарантом существования такой границы в европейской философии является субъект. И как раз таки обсуждаемая в содержании спора Фуко и Деррида проблема была уже известна Декарту как проблема различия между сном и явью. Деррида полагает, что если философия - это гиперболический момент, то есть некая лупа через которую мы смотрим на мир, то история отнимает это увеличительное стекло, притупляя сказанное философией. Таким образом, философия становится позитивной, так как ее покидает безумие. Деррида говорит, что философия ислкючает свое безумие, после чего философ превращается в ученого. В этом и состоит ее кризис. Миру необходимо наше безумие. Миру не нужна наша философская позитивность. Философия предает себя угождая рассудку. Процетируем Деррида, который указывает на то, что разум безумнее безумия. “Но этот кризис, в котором разум безумнее, поскольку он есть бессмыслица и забвение, а безумие разумнее разума, поскольку оно в свою очередь ближе к живому, но и в тоже время молчаливому или еле шепчущему, источнику смысла, этот кризис всегда уже начался, и никогда не прекращался”. Так почему же в кризисе разум безумнее безумия ? потому что он дает знания, но он не дает смыслы, а в ситуации кризиса человеку нужны смыслы, а не знания. Наверное, тот красный цвет безумия, который пролит на философию, находит свое объяснения в том, что философия всегда рассматривается в точке его кризиса. От нее ждут смыслы. А то, что дает смыслы, но не дает знания, всегда воспринимается и выглядит как безумие. По словам Деррида, смыслы нуждаются не в языке, а в молчании, а вот бессмыслицы как раз таки нуждаются в коммуникации с другими, в поиске общего языка, но язык и есть разрыв с безумием. На мой взгляд, Гиренок Федор Михайлович подметил важный момент, касательно “кризиса” и “маски объективности”, о которых писал Деррида: “Человек — зритель своей субъективности, но именно поэтому ему нужен разум, чтобы перепрыгнуть через субъективность, отделяющую его от природы. Но для этого человеку нужны не знания, а смыслы. Изобретение принципа объективности принесло человекумного пользы. Но принцип объективности не дает человеку смыслы.Он обессмысливает смыслы и превращается в маску. Но что скрывается под маской объективности, какая опасность? Под маской скрывается нечеловеческое, все то, что исключает существование человека. А что же является человеческим? Призрачное бытие.Опасность под маской объективности обманывает разум, заверяя его в том, что его истоки не в призрачном бытии субъективности,а в объективности объектов природы. Если мы скажем, что подмаской скрывается тождество разума и объективности, то это, пожалуй, прояснит мысль Деррида”. Деррида проводит анологию пути, по которому пошла европейская мысль и развилку двух путей у Парменида ( бытие и НЕбытие), в конечном счете, пойдя по пути логоса ( бытия) европейское сознание привело себя к кризису. Логос распался, а если он распался, то нам теперь придется идти по тому, что Парменид назвал как «не-путь логоса», т.е. по беспутью безумия. Современную философию, говорит Деррида, интересует уже не логос, а призрачное бытие, кажимости, а также то, как нужно правдоподобно о них говорить. Если призраки — это наша реальность, то нужно признать, что нетникакого языка истины.
Теперь рассмотрим обзорно противопоставленный ответ Фуко. Фуко пишет, что в момент, когда сомнение приблизилось к своей большой опасности, Декарт понял, что не может быть безумным. Отсюда вытикает, что сомнение имеет предел и Декарт это обнаружил. Что кроется под пределом ? он означает отсутсвие безумия у мыслящего, хотя вокруг его мысли собраны все силы неразумия. Дело в том, что Декарт, как говорит Фуко, дает нам понять, что неразумие существует вне мысли. Деррида в свою очередь просит Фуко не торопиться и не отедлять ум от безумия пропастью. Очивидно, что философия предает себя и вступает в состояние кризиса. Неразумие проникает в состав мысли. И снова нас откидывает назад и мы начинаем понимать, что разум находится в уязвимом положении, ему угрожает опасность “ под маской объективизма”. Все рухнет, человек погубит самого себя своим позитивным отношением к себе. Если человек не тождествен самому себе или совпадает с собой исключительно в позитивном содержании, то его нет, человека нет! В этом состоит ближайшая причина нашей гибели. А если ты не совпадаешь с собой, то ты видишь сны наяву. Деррида полагает, что вопрос о безумии возникает у Декарта, когда : «Это происходит в самом сердце его философского предприятия; а точнее там, где его дискурс, отрываясь от всех естественных соображений, касающихся ошибок чувств и помрачения мозга, обретает — в гиперболическом сомнении и гипотезе злого гения — свое радикальное измерение. Вот где по-настоящему ставится вопрос о безумии и где мы встречаемся с ним лицом к лицу».
Ум, отделенный от безумия, опасен для мышления. Каковы же причины того, что логос в европейской философии распался и ум стал противостоять безумию? становится ясно, что эти причины связаны с Декартом, так как именно он рискнул разрушить тождество бытия и мысли, провозглашенное Парменидом. Декарт сам для себя создал проблему, которую так и не смог решить, когда сказал, что бытие - это бытие, а мысль - это мысль и вместе им не сойтись Перед ним возникла проблема различения сна и яви, или, что то же самое, проблема ума и безумия. Итак, из кратко экскурса в спор Деррида и Фуко о природе безумия в философии Декарта, выносим основной, на мой взгляд вывод, как бы мы не желали, но вещь никогда не станет такой, какой она нам представляется. А чувства будут исключительно такими какими мы их чувствуем. Этот разрыв не проясняет сам Декарт. Это главный разрыв в “Размышлениях о первой философии” и европейском сознании. Об этом и спорят Фуко и Деррида. Такой важный вопрос, на мой взгляд, было необходимо поднять, чтобы картинка, которая складывается после знакомства с Декартом не омрочалась резким отсутсвием ответов на волнующие вопросы.
Человек привык искать истину в вещах, мы намеренно отвлекаем себя от правды, направляя фокус внимания на нечто внешнее. Но, ведь все намного ближе, чем каждый из нас мог себе предположить. Самоанализ, самоисследование - вотглавная цель Декарта, это его путь, в котором он увидел шанс на достижения истинны. Как часто вы правдивы по отношению к себе ? я рискну предположить, что ответ будет неоднозначеным, потому что внутреннее откровение человека дается ему сложнее всего. Признать свою наивность, в которой жили в гармонии долгие годы, это, наверно, один из сложнейших шагов, который человек может совершить. Выделить себя из серой массы привычных вещей и взглянуть на все чистым взглядом, сложно, но не невозможно. Большинство хвалится своей искренностью по отношению к другим и живет в величайшем ослеплении относительно себя самого; из всех обманов самообман – самый худший и наиболее часто встречающийся. От этого злейшего врага истины хотел защититься Декарт путем основательного самоисследования и смелого сомнения. Я хотела бы отметить то, насколько Куно Фишер необыкновенно точно прочувствовал натуру Декарта, сравнив его с Фаустом: “Вспомним гетевского Фауста, этого глубокомысленного, до всего доискивающегося мыслителя, стремящегося к познанию, попадающего в водоворот сомнений,начинающего с этих пор искать истину только в себе самом и в книге мира, убегающего изученого кабинета в огромный мир, где онначинает жить лихорадочной и романтической жизнью, не делаясь, однако, его пленником;поищем для этого образа реального человека, пережившего эти моменты, эту борьбу и совершившего такие странствия, – и окажется (еще близко к тому столетию, которое начало слагать легенду о Фаусте), что едва ли кто-нибудь подходит более к этому возвышенному типу, чем Декарт. Ведь и в его жизни был такой момент исканий, когда он надеялся на магическую помощь”.
Сомнение породитель свободы. Сомнение в нас самих, в собственном превосходстве, оно гораздно труднее, чем скептическое отношение к внешним авторитетам. Ключевое, что сомнение хочет отучить нас от самообмана и как только достигнется эта цель в чистом своем содержании, только тогда человек сойдет с пути чувственных представлений. Ведь чувства так часто обманывают, что для нас невозможно считать истинными все их представления. Если мы всерьез хотим уберечься от самообмана, то нам следует не вполне доверяться нашим чувственным восприятиям, и потому нужновпустить сомнение и в эту мнимую крепостьдостоверности. Ибо непродуманная и потомуопрометчивая вера в реальность наших чувственных впечатлений есть также самообман. В чем же кроется корень проблемы ? ответ будет очевидным - в вере, в асболютной привычке к ней. Вера, наверно сложнейшая часть на пути к достоверности, нет ничего труднее, чем отпустить слепую веру. Любая привычка укореняется прочно в сознании человека, а если она берет исток из основания, то есть сопровождает человека напротяжении всей жизни, то шансы снять ее, направив на нее сомнение, сокращаются в разы. Возникает вопрос, как живя в тотальной вере, сменить фокус, сменить, так скажем, линзу? Необходимо полное переосмысление, смена внутренних убеждений, привыкнуть к отличимому от привычного образа мысли, сжиться с этим критическим направлением мысли, как раньше жили с некретическим. Противоположностью самообмана является правдивость перед самим собой. Из этого источника исходит всякая истина и всякое стремление к истине. Кто не искренен с самим собой и не имеет мужества узреть своих ослеплений, тот не имеет вообще никакой любви к истине, он вообще неискренен, и откровенность,свойственная ему в других обстоятельствах, ложна по своей сути. и. Вот какова, стало быть, цель картезианского сомнения и задача, которую оно себе ставит: будь правдив по отношению к самому себе. Не убеждай себя и не позволяй убеждать себя, что ты таков, каков ты не есть, что ты познал то, что тебе не совсем ясно, что ты веришь в то, в чем, в сущности, сомневаешься или должен бы сомневаться!. Выходит истина в нас ? выходит все это время, мы могли сомневаться во всем, но только не в самих себе. Отсюда, вытикает знаменитый тезис Декарта “Я мыслю - следовательно существую”, он подверждал, что подвергать сомнению можно абсолютно любую вещь, кроме своего “Я”. Ничто не стоит перед нами так непосредственно, как наше собственное существо;положение, что каждый ближе всего самому себе,нигде не имеет большего права на признание, чем в познании. Я есмь мыслящее существо, или дух. Дух поэтому самый ясный из всех объектов, его бытие и существо очевиднее, чем существование вещей вне нас, телесных объектов, представление которых опосредствовано чувствами.Чувственные представления не ясны, потому что они опосредствованы; они не отчетливы, потому что к природе предмета примешивается природа моих чувств. Сделать предмет отчетливым значитпредставить его в чистом виде, выделить из него все чуждое, а это можно сделать только путемисследования и критического отношения, т. е.путем суждения и мышления. Представлять ясно и отчетливо значит мыслить. Из правиладостоверности следует поэтому положение, вкотором выражается рационализм учения Декарта: истинное познание возможно только при помощи мышления. Только мышление просветляет и очищает наши идеи вещей.
Декарт приходит к понимаю, что гарантом достоверности и истинности знания является Бог. Идея бога является врожденной в нас, так как она не опосредованна ни чувствами, ни как - либо иначе, а это приводит нас к мысли, что мы получили ее непосредственно от самого Бога, то есть она дана нам изначально. Бог не только причина, но и первообраз нашего бытия. "Только потому, что Бог создал меня, – говорит Декарт, – я верю, что я создан по его образу и подобен ему. В этом подобии образа и состоит идея Бога. Это подобие – я сам. Поэтому япознаю идею Бога той же способностью, что и себя самого.”
Вопрос нашего совершенства Декарт сводит к его отсутсвию, так как совершешен Бог, а мы как сосуды, в которых содержится идея Бога не можем быть превосходней его самого, тут срабатвает принцип причинности, то есть причина не может быть менее совершенной, чем ее следствие. Это еще одно условие, из - за котрого несовершенство природы самой души исключает порождение идеи бога (совершенство) самой этой душой. Несовершенное существо подобное человеку не способно создать представление о совершенном. Идея бога должна быть необходимой в нас, это следует требовать в качестве главного условия онтологического доказательства, чтобы идея бога в нас не была случайной, внешней или произвольной. А необходимой и неразрывно связанной с нашим существом мыслью. В случае, если эта необходимость не может найти основания в существе человека, то это онтологическое доказательство ошибочно. В конечном счете, та основа, от которой и происходит начало нового пути, пути чистого воззрения - всегда будет самоанализ, кторый приведет к Богопознанию.
Я, пожалуй, подмечу, что существует осознанное заблуждение, в котором каждый утопает без того важного осознания, что в нас кроется истина, в нас идея Бога, в нас правда. Мы находим бесчисленное количество внешних авторитетов, которые якобы на уровне чувственного представления кажутся истинными, но никак не зрим в самих себя, что приводит к самозакрытию от себя самих. Конечно, в концепции Декарта можно выявить много несостыковок, противоречий и прочих нюансов, он и сам в итоге, так и не пошел дальше в развитии своей мысли. Он впал в ступор, возможно испугался за себя или за нас, что мы сведем всю жизнь в самокопание, тотальное сомнение и пропустим то важное, что необходимо для полноценной жизни обывательского сознания. На мой взгляд, сомнение - это действительный источник свободы, снятия самообмана, но принцип всеобщей отрицательности, которой была пропитана философия Декарта небезопасна для сознания человека, вероятней, поэтому Декарт в конце своих размышлений оставляет сомнение и пишет, что в жизненной практике их применение ни к чему.