Я сидела в холле и страдала. О том, что день не удался, о том, что в опеке одни мымры, о своей никчемной жизни. И тут я подняла глаза, и увидела Диму , он спускался в холл по лестнице. Только волосы стояли дыбом, потому что их давно не стригли. Остальное все было идеально. Глаза цвета индиго, обрамленные черными ресницами, яркие тонкие губы, румянец, высокие скулы. Можно было смотреть на его лицо не отрываясь. А еще из коротких рукавов летней рубашки виднелись сильные мускулистые руки с тонкими пальцами. Образ дополняли светлые летние брюки и сандалии. Я обездвижела. Он был красавчик!
Я смотрела во все глаза на него, а он смотрел на меня. У меня было такое ощущение , что он сейчас просто подойдет и завалит меня , прямо на белый кафельный пол, а я даже сопротивляться не буду, этого мужчину я хочу! Как же все таки одежда меняет человека! Я понимала и в палате все о его внешних данных. Но все таки эта белая мешковатая футболка и спортивные штаны, через которые периодически просвечивала его тычка, всяко разно портили его образ. А сейчас все было идеально, даже кожаные сандалии. Хорошо хоть я сегодня с утра слегка накрасилась, а то бы выглядела на его фоне, как Золушка с мешком зерна.
Он подошел ко мне, взял сумку, склонился к уху и сказал:"Галка, ты изумительно красивая девушка, я тебя хочу прямо сейчас"
- Дима, я тебя тоже хочу, но тебя послали меня провожать. А остальное будет через неделю.
- Как скажешь. Только пошли по набережной.
- Пошли
- А куда идти то?
- К вокзалу
- О, тогда давай пешком через мост. Тебе не тяжело будет?
- Сумку же ты понесешь? Пошли
До дому мы шли часа три. Хотя на двух ногах это расстояние можно пройти за полчаса, а на одной за час. Нет, мы не обжимались, не целовались. Тогда этого нельзя было делать на центральной улице. Мы просто садились на лавочки и разговаривали. Я рассказывала ему о том, как мне не хотят отдавать Ирку, а он просто слушал. В тот момент это было важно.На Райсовете я ему сообщила, что пора расставаться.
- Я не хочу расставаться, пригласи меня ночевать
- Чтобы моя мама умом двинулась?
- А гостиницы здесь есть?
- Дима, какие гостиницы? Тебе в больницу надо! И кто нас без регистрации заселит вдвоем?
- Тебя мать на ночь отпустит? Пошли унесем сумку. Твоего благоверного дома нет?
Мы унесли сумку. Вернее я. Оставила Диму сидеть на остановке, что ему очень не понравилось, он не верил в то, что я вернусь. С мамой мне тоже повезло. К ней в тот вечер пришел близкий друг, с которым они уже дружили года два. Поэтому ей было на руку, что я уйду из дома, она даже не скрывала своей радости. Ну а я пошла успокаивать Диму. Он, когда увидел меня, прямо помолодел лет на пять. Если бы можно было, он бы бросился меня целовать. Но восемдесят седьмой год не подразумевал такой пошлости посреди улицы. Поэтому мы перешли дорогу и сели на лавочку в парке Парижской коммуны. Дима попытался протянуть ко мне свои ручки, но я успокоила его, потому что знала, что отказать ему не могу.
- Ты вспомнила какую нибудь гостиницу?
- Дима, тут нет гостиниц, ну может на вокзале, или вон, на стадионе "Локомотив". Только кто тебя туда пустит?
- Что ближе?
- Стадион. Вот он. Если обойдешь слева, увидишь кирпичную гостиницу на дороге. А как Сергей Иванович , он же тебе поверил?
- Ну потому что я не разу его не подвел, и сейчас не подведу. Не переживай.
- Так нельзя , Дима
- Ты же меня подождешь?
- А я что делаю?
- Никуда не уходи отсюда.
Дима встал и пошел по указанному адресу.