Спешить некуда, поспешай медленно. Может ли это услышать ухо торопливого? Если только он философ, да и в этом случае трудно остановиться. Что собственно случится, если меня не признают срочно правым? Что собственно, если я что-то срочно не расскажу? Что будет? А ничего не будет. Будет все как есть. Но откуда тогда спешка, ажиотаж, энтузиазм? Это чувство власти желает поскорее утвердиться в своей действительности? Это желание побыстрее сыграть в игру? Это порыв спекулянта, которому страшно упустить шанс?
Шансов много, выигрывает тот, кто регулярнее попадает, а не тот, кто очень спешил попасть единожды. Но как же тогда вдохновение? Как же тогда импульс действия? Хорошая работа поглощает. Но хороша ли эта работа? Может лучше на любой работе сохранять память о себе, о метапозиции, дистанцию? Кажется дистанция не очень способствует вовлечению. Сам дискурс вовлечения скорее про сокращение дистанции, включении личности в работу.
Можно попробовать разделить вовлеченность и захваченность. Вовлеченность не влечет нетерпения, она влечет интерес. Захваченность порождает нетерпение. Тогда задачкой может быть перевод захваченности в заинтересованность.
Такое вот небольшое концептуальное упражнение в духе нетерпеливости.
