СУБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЧИНЫ.
1.Как продолжение выше сказанного - усталость.
Большинство генералов без ротации находятся в боевых порядках своих войск гораздо раньше, чем началось контрнаступление ВСУ.
Период подготовки к обороне не менее трудное время, чем само отражение удара. Всегда есть масса проблем и нюансов.
А когда ВСУ пошли вперёд, генералы уже не могли оставить свои войска. При этом, проблема с подготовленными командирами младшего и среднего звена вынуждала многих из них принимать непосредственное участие в организации боя в первой линии обороны.
Когда человек находится в таком режиме более двух недель, он выматывается до состояния тряпки. А тут – больше месяца!
Генералы по вашему мнению, что железные?
Хронический недосып, многозадачность, быстрая смена приоритетов проблем вкупе с постоянными докладами наверх и неизбежной бумажной волокитой – доконают кого угодно.
Как следствие таких условий ратного труда – рост количества ошибочных решений, упущения на том или ином направлении, увеличение потерь личного состава и техники, нервные срывы.
Генеральный штаб ВС РФ, штаб СВО, ЛЮБОЙ штаб – это бездушная машина, которая скрупулёзно подсчитывает такие ошибки и промахи каждого военноначальника, суммирует потери нашего личного состава и техники, анализирует ущерб, нанесённый противнику и выдаёт своё обоснованное решение: либо об эффективности командира, либо о необходимости его замены.
Параллельно военные психологи оценивают степень нервного истощения, профессионального выгорания, потери адекватности и скорости принятия решения.
Затем все показатели суммируется и делаются выводы. Не голословные, а в виде таблиц, графиков, арифметических расчётов морально-психологического состояния командиров.
И к этой суровой математике ОБЯЗАНЫ прислушиваться все высшие руководители ведомства и государства.
2.Стремление быть незаменимым.
За годы службы я несколько раз сталкивался с таким явлением, как стремление отдельных генералов быть самыми умными и недосягаемыми по уровню знаний для своих подчинённых.
Изначально, я считал, что такое явление – единично и узрев однажды такого руководителя, решил, что ни с чем похожим я в своей службе больше не столкнусь.
Однако с годами, начал убеждаться в том, что такая линия поведения высоких военных руководителей носит системный характер.
В чём она заключается?
Имея богатый опыт ведения боевых действий, их всестороннего обеспечения, некоторые генералы весьма дозированно делятся им с подчинёнными.
По всей видимости, так они стараются избежать конкуренции со стороны молодых и резвых.
Это позволяет им чувствовать себя незаменимыми кладезями знаний, постоянно демонстрировать себе и окружающим какие они умные, а подчинённые – тупые и ущербные.
Помимо прочего, учить офицеров и подтягивать их до своего уровня – дело хлопотное и нервное. Оно требует много дополнительных умственных и физических затрат.
Так зачем этим заниматься, если можно и так ходить, «козырять» своими знаниями, само утверждаться за счёт подчинённых?!
В мирное время такой подход не несёт особого вреда делу, за исключением постоянного морально-нравственного давления на подчинённых со стороны таких командиров. Всё равно постепенно опыт последних усваивается в войсках. Но именно постепенно.
В условиях войны такая метОда реализации генералами своих амбиций становится смертельно опасна для личного состава, ведёт к необоснованному росту потерь и невыполнению боевых задач.
Получается, что по факту, высоко образованный, пользующийся авторитетом и определённым уважением генерал ведёт в бой слабо обученные войска, в первую очередь офицерский корпус.
И вроде бы военный руководитель – не дурак, и докладывает складно, и понимает угрозы своим войскам, и может спланировать удар по противнику, да вот только вокруг него вместо грамотных, думающих и понимающих обстановку как он офицеров – вакуум.
Ты можешь быть бесконечно умным и перспективным, но, если ты не сколотил вокруг себя команду единомышленников, не обучил их всему, что знаешь сам – грош тебе цена как командиру.
Всё гениальное и передовое не выходит за пределы одной единственной головы, которая в мирное не озаботилась передачей всего, что знает и умеет подчинённым.
2.Личные амбиции.
Генерал – это не звание, генерал – это статус.
Поэтому большое количество представителей высоких военных чиновников склонны к «звёздной болезни». Многие - надменны и капризны.
Долгая служба в Армии подразумевает под собой большое количество друзей и связей. Поэтому, даже в ходе серьёзных проверок, всегда найдётся если не друг или приятель, то знакомый знакомого.
По итогу жёсткой проверки с должностей слетят или даже будут уволены из Армии майоры – полковники, а генерал, в худшем случае, просто поменяет геолокацию, переместится по карте в менее перспективный гарнизон в менее цивилизованной губернии.
Но и там он останется генералом. И со временем, вполне может вернуться в тот регион, в ту часть, к которой стремится.
Для некоторых больших военных начальников СВО стала возможностью добиться того статуса, который, как они считают, заслуживают.
Поэтому на начальном этапе СВО мы и увидели определённое количество большезвёздных стратегов, которые, не считаясь ни с чем, пытались доказать всем и вся, что они – лучшие. Они пёрли буром к своей цели, не обращая никакого внимания на гибель своих подчинённых, утрату техники и вооружений.
Уверенность в своей исключительности – страшная опасность в военном деле.
Но от этих «орлов», слава Богу, избавились менее чем за год СВО.
Но осталось много тех, кто абсолютно не восприимчив к критике, кто в случае чего готов кричать на всю страну и жаловаться, что его несправедливо обнесли наградой, что к нему не справедливы, слишком предвзяты и так далее.
При этом, они не способны к рефлексии – трезвой и объективной оценке своих действий. Самокритика – это не про них. За годы мирной службы выработалась уверенность в своей непогрешимости.
3.Заигрывания с подчинёнными и обществом.
Талант военного руководителя состоит в том, чтобы, проявляя заботу о подчинённом, вникая в его нужды и проблемы, оставаться жёстким и волевым командиром, способным заставить идти своих солдат в смертельный бой.
Это дано не всем. Некоторые скатываются до банального заигрывания с личным составом, опускаются до панибратства и, что абсолютно не допустимо, совместного обсуждения целесообразности приказов вышестоящих командиров (начальников).
Такую же формулу поведения горе-командиры проецируют и на общение с гражданским обществом.
Не для кого не секрет, что в современных реалиях, когда во многом благодаря поддержке рядовых граждан, Армия обеспечивается всем необходимым (кроме оружия и боеприпасов), возникали устойчивые взаимоотношения между отдельными военными руководителями и представителями общественных организаций и движений, вереницей потянувшихся на передовую.
Видимо в этом особый кайф посидеть и погоревать вместе с сугубо гражданским человеком, а ещё лучше - попугать его страшными армейскими байками о том, как всё плохо. Но при этом, конкретно ты – душевный и заботливый, не такой как все.
Вот под таким «соусом» и формируется образ замечательного человека, отца-командира. И всем хорош: с подчинённых не требует, под различными предлогами в атаку не посылает, вечно жалуется на недопоставки и на не доукомплектование, с гражданскими – добр и обходителен. Более того, приоткрывает завесу тайны над происходящими непотребными вещами в военном ведомстве. Это ведь всегда так интересно и увлекательно покопаться в чужом грязном белье!
Таких «гибких» командиров, к счастью, успешно выявляют и изолируют от войск. Но в памяти многих людей: и военных, и гражданских – они остаются милейшими и заботливейшими, самыми человечными человеками из всего Человечества.
Кстати, к двум активно обсуждаемым сейчас генералам, этот пункт точно не относится. Этот пример приведён в качестве обзора проблем с современным генералитетом.
4. Шапкозакидальство.
Эта категория – абсолютная противоположность предыдущей.
Этот порок в полной мере показал себя осенью 2022 года под Харьковом. Ряд военных руководителей, командовавших войсками под этим городом, своими необъективными докладами создали у высшего военного руководства страны иллюзию того, что всё у них – замечательно, что враг ни в коей мере не пройдёт, что они полностью контролируют ситуацию.
Допускаю, что отход был предусмотрен сразу, но он перерос в обрушение фронта.
Изначально замыслом могло быть постепенный отход наших войск с целью сокращения протяжённости линии обороны и выравнивания фронта. На тот момент мобилизация в России ещё не проводилась и имеющихся в нашем распоряжении сил и средств было недостаточно для удержания больших территорий.
Но всё дело в том, что отход войск в условиях непосредственного соприкосновения с противником – высший пилотаж ведения боевых действий.
В этом процессе масса нюансов. Он требует высокой координации действий войск, достаточных организационных способностей офицеров на всех уровнях, стойкости солдат, купирования угрозы паники и так далее.
Увы, с этими задачами наши генералы тогда не справились. Плановый отвод войск превратился в хаос и панику на отдельных участках фронта.
Сознательно, или по безграмотности и разгильдяйству, до самого последнего момента генералы представляли наверх оптимистичные, полные мнимой уверенности доклады. А когда ситуация стала необратимой, были вынуждены признать свои просчёты.
Хотя нет: до последнего, даже когда их вина стала очевидна всем, пытались переложить ответственность на кого-нибудь другого: старших командиров, соседей на стыках в линии обороны, предателей и наводчиков из числа местного населения, тупость командиров среднего звена, которые что-то там не поняли и не так сделали.
В нашей нынешней ситуации отдельные генералы достаточно успешно держали оборону на порученных участках. Но в какой-то момент, согласно их заявлениям, всё пошло не так, как им хотелось и виделось.
В чём дело?
Возможно, привыкнув за месяц к однотипному характеру наступательных действий ВСУ, они просто не смогли перестроить своё мышление под новый вид атак ВСУ: переход от массированных атак большими группами пехоты и техники к действиям малыми группами, без поддержки брони, активизации контрбатарейной борьбы со стороны ВСУ и так далее.
Можно ли было это предусмотреть?
Безусловно. В этой тактике нет ничего нового, это стандартные способы наступления из учебников НАТО. Это же мы видели осенью 2022 года под Харьковом.
Значит, анализ предполагаемых действий противника – не проводился, новые сценарии наступления ВСУ не рассматривались.
А значит, не были подготовлены резервы личного состава, техники, дополнительные рубежи обороны, другие планы огневого поражения, не были предусмотрены в картине боя средства глубокой разведки боевых порядков ВСУ.
Как следствие, когда враг изменил тактику и у нас начали расти потери, у генералов сломалась та идеальная картинка боевых действий, которую они сами себе нарисовали за месяц контрнаступа ВСУ. А ни резервов, ни достаточного количества, к примеру, средств контрбатарейной борьбы, ни противоядия к новым/старым тактическим приемам ВСУ планами не было предусмотрено.
Ведь не случайно весною 2023 года Владимир путин ЛИЧНО посещал командный пункт СВО, заслушивал и персонально беседовал с каждым большезвёздным командиром.
Цель была простая: минуя цепочку докладов от МО и ГШ получить ясное представление о готовности войск и получить ЛИЧНЫЕ гарантии генералов, что они на своих участках ко всему готовы и не допустят успеха противника.
Думаю, что в ходе тех встреч каждый из командующих соединениями объединениями «бил себя пяткой в грудь» и клятвенно заверял Верховного, что всё будет «ОК».
А если чего-то для достижения успеха не хватало, то каждый генерал имел шанс напрямую доложить Владимиру Владимировичу о проблемах и рассчитывать на их решение. Наверняка никому из них в решении обозначенных проблем отказано не было.
И что же выходит?
Ты клялся, ты обещал, ты получил всё, что просил и вдруг, через месяц боёв выясняется, что тебе чего-то там не хватает. Как же ты планировал боевые действия на весь период оборонительной операции?!
Даже если ухудшилось снабжение материальными средствами и боеприпасами, окопные генералы имели возможность доложить наверх не только по команде, но и лично Верховному. А вместо этого, копирование поведения Пригожина с жалобами, что его обидели, обнесли, обижают.
Пригожин хотя бы жаловался и заманивал этим ВСУ в Артёмовск, а уже там крошил их в фарш. А эти, просто постарались максимально переложить вину на других и … обидевшись надуть губы.
3.Излишнее внимание к специальной военной операции со стороны СМИ и общества.
Военные руководители в условиях повышенного внимания к СВО со стороны информационных агентств и частных лиц – «поплыли» от своей медийности.
Это можно сравнить со «звёздной болезнью».
Ты долгие годы трудился в войсках, корпел над картами боевых действий и максимум мог рассчитывать на интервью в газете «Красная звезда» или мелькнуть в сюжете про какие-нибудь военные мероприятия.
А тут: практически каждую неделю к тебе приезжают знаменитые корреспонденты, ведущие. Они тебя, не привыкшего к таким знакам внимания, практически облизывают. А потом ты видишь на ТВ или в Интернете ещё более эпохальные статьи, видосы по себя любимого.
И если ты в своё время не получил прививки от «медных труб», тебя с высокой вероятностью может «понести» на волне самомнения и уверенности в собственной непогрешимости.
Каждый день в расположение твоих частей прибывают волонтёры и активисты, которые тоже поют тебе дифирамбы, жертвуют ништяки и плюшки.
Если твоё восприятие происходящего искажено, и ты считаешь, что российские граждане шлют помощь тебе потому, что именно ты такой замечательный; и нет понимания, что объектом гуманитарки является собирательный образ русского солдата, то головокружение от успехов тебе гарантированно.
После того, как ты поверил в тот факт, что тебя в медийном пространстве узнали и полюбили, что на ТВ и в Сети у тебя есть поддержка в виде ставших популярными друзей и хороших знакомых, может возникнуть устойчивое желание решить свои проблемы (автором которых, вполне вероятно, ты сам и являешься) через новых/старых друзей в информационном поле.
При этом такие военноначальники не понимают, что информационная слава и популярность – вещь крайне капризная, а любовь аудитории – изменчива. Сегодня - о тебе говорят все, завтра - вспоминают, что ты есть, послезавтра – с трудом припоминают кто ты, через пару недель – ты забыт и вычеркнут из памяти.
ТАКИЕ ВОТ ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЧИНЫ, уважаемые читатели, мне видятся в поведении отдельных военных руководителей, представителей генеральского корпуса.
Осуждать их за это или нет?
С одной стороны – они должны быть волевыми, самокритичными, не падкими на лесть и заигрывания людьми. С другой стороны – а кто не без греха?
Все мы люди, все мы человеки. Нам всем свойственны одни и те же слабости, примерно одни и те же желания.
В том, что произошло (ротация на должностях) – особого криминала нет. Гордыня – лечится. А в условиях армии, лечится достаточно быстро и эффективно. Важно, чтобы сам пациент хотел своего выздоровления и возвращения в строй.
А что конкретно произошло с главными героями новостных генералами Иваном Поповым и Владимиром Селивёрстовым, мне доподлинно неизвестно.
Может быть что-то из перечисленного в статье, а может и что-то другое.
Самое неприятное в произошедшем то, что внутренняя кухня Армии усилиями определённых лиц стала достоянием широкой общественности, включая подчинённый личный состав самих Вооружённых сил.
Что несомненно, подрывает принципы единоначалия и строгой военной иерархии.