Вначале вышел мужчина с переноской, в которой сидел недовольный всем и вся персидский кот, следом появилась женщина, а за ней уже и Максим. Увидел честную компанию, хотел было к ним обратиться, да не получилось — дама, владелица пушистого красавца, продолжала рассыпаться в любезностях и благодарить доктора.
— Ох, Максим Юрьевич, вы — настоящий волшебник! Без вас мы не справились бы, Маркуша ведь такая тонкая натура, он нам не позволяет такие вещи делать. А я же вижу, что ему что-то не нравится, что-то беспокоит, а вы — раз, и решили проблему. Спасибо, спасибо!
— Проблема еще не решена, как таковая, вы должны это понимать. Вашему Маркуше несколько дней понадобятся обработки. Ну, и постоянный контроль необходим. Чтобы, так скажем, рецидива не было. А сейчас — на кассу. И не забудьте записаться на завтра, к любому дежурному врачу. До свидания.
— До свидания, Максим Юрьевич!
Здравствуйте, дорогие, любимые подписчики и читатели канала «ДиНа»!
Рассказ «Они же говорят! И как жить с этим?» — это 19-я часть рассказа про «дичь» по имении Эдик. Так уж получилось, что у истории про странную белую кошку Томасину образовался вполне себе самостоятельный вбоквел.
Насколь длинным и масштабным он будет — не знаю. Но все рассказы про Эдика я буду помещать в отдельную подборку, а не в «Томасину». Ну, а поскольку вбоквел берет свое начало в истории про Томасину, то ниже привожу ссылки на начало истории про Томасину и на предыдущую часть и начало истории про Эдика.
Начало истории про Томасину:
Начало истории про Эдика:
Предыдущая часть про Эдика:
Наконец благодарные пациенты удалились и Максим смог обратить внимание на ждущих его Петруччио и Эдуарда с собакой.
— Что это с ним было? — спросил Эдуард, смотря вслед уходящим мужчине с переноской и даме, за которой плыл шлейф таких ароматных духов, что хотелось как можно быстрее проветрить помещение, а собака и кот даже расчихались.
— С ним? — да ничего особенного. Бывает у излишне пушистых. И раскормленных к тому же. Кратко говоря, недостаточная гигиена под хвостом. Хозяевам расчесывать-вычесывать не дает, сам толком не может, вот там всё и заколтунилось. И не только заколтунилось. То, что должно было в лоток попасть, к шерсти прилипло. Сразу не заметили. Коту это не нравилось. Пытался выдрать, убрать, ранки возникли. Опять же — не заметили. Удивляюсь, вроде как за котом следят, корм ему хороший покупают, а расчесать не могут… Вовремя бы заметили, так вообще никаких проблем бы не было.
— А, бывает.
— А вы что тут все? Я думал, что собаку в стационар отвели. Ладно, сейчас сам отведу.
— Не надо. У нас тут у всех к вам разговор есть.
— У всех? И у неё тоже? — Максим удивленно глянул на собаку, затем на кота. Петруччио предпочел сделать вид, что не заметил, и спрятался за ногу Эдуарда. Типа дела там у него есть. Важные.
— Ну, заходите. Коли у всех разговор есть.
Первым в кабинет с видом королевской особы зашел-вплыл Петруччио, всем своим видом показывая, что, так уж и быть, аудиенцию он разрешит. Вот только выдержки не хватило — на половине дороги сорвался чуть ли не в галоп, запрыгнул на стол и взволнованно замяукал.
— Петруччио, что с тобой? Что размяукался?
— Да заходите вы уже давайте быстрее! Тут такое, такое!
— Да что случилось?
— Сейчас поймешь.
Эдуард, шедший последним, прежде чем закрыть дверь, выглянул в коридор, посмотрел в обе стороны — нет ли случайно поблизости кого, и только после этого закрыл дверь. Еще и ключ в замке повернул. После чего прошел и сел на кушетку.
— Вы мне объясните, что происходит? Зачем дверь закрывать, вдруг кто придет? — Максим реально не понимал, что происходит: Эдуард, на которого то ли паранойя, то ли еще что напало, раздувающийся от важности Петруччио и взволнованная собака. И все у него в кабинете.
— Вот поэтому и закрыл, чтобы никто вдруг не зашел. Давай, присаживайся, а то в ногах правды нет.
— Хорошо. Сел. Теперь скажете, что происходит?
— Не буду ходить вокруг да около. Давно вы, Максим Юрьевич, с котами разговариваете? На равных?
— Эдуард, вам плохо? Что за бред вы несете? Конечно, я с ними разговариваю. И с собаками. Да и вы тоже — сами мне говорили.
— Нет, я не про то. Я про реальный разговор. Когда все друг друга понимают. Не догадываются, а реально понимают.
— Эдуард, давайте я все- таки у вас давление померяю, пульс проверю, что-то вы мне не нравитесь. Реально понимать животных — это только в сказках возможно, а мне, как ветеринару, об этом только мечтать можно.
И Максим полез в шкафчик, где у него лежал на всякий случай тонометр, людской, так скажем. А то всякое ведь бывает. Кому-то из хозяев плохо иногда становится. Слава богу, редко. Но, тонометр был. Как и минимальная аптечка.
— Максим, он знает. Слышишь, знает.
Макс моментально обернулся к Петруччио.
— Что знает?
— Ну, это…, что мы говорить можем…
Петруччио, пока Максим доставал тонометр, успел со стола перебраться на стул и сейчас опасливо так выглядывал из-за кромки стола — Макс, конечно, спокойный, и нервы у него крепкие, ветеринар все-таки, но, кто его знает, не каждый же день узнаешь, что твой секрет еще кто-то знает.
— Как…?
— Я это, я не виноват, он сам… Эдуард, скажи!
— Да сам я сам, кот ни в чем не виноват. Ну, разве в том, что слишком болтливый. А давление можете мне проверить, а то я там, похоже, какое-то время в отключке был.
Максим не зря врачом был — моментально отодвинул все расспросы и разборки на потом, занялся пациентом. Да, человеком, не котиком, не собакой, но тревожащие, опасные симптомы у них почти одинаковые…
— Угу… Так, давление чуть ниже нормы, но это нормально после такого, слизистые розовые, зрачки реагируют, — Максим осматривал Эдуарда, а сам вслух бормотал, озвучивая результаты осмотра, — Ну, что, в принципе, все нормально. Как себя чувствуете?
— Физически — более-менее, голова только кружится немного, а вот психически… — не уверен. Знаете, первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы у меня зубы так смотрели…
— Пардон, это у меня привычка сработала, в основном ведь вот с этими общаюсь, — и Максим посмотрел в сторону кота и собаки, которые уже сидели рядом — кот на стуле, а собака рядом со стулом, — Сейчас скажу, чтобы кофе крепкий принесли.
Максим ненадолго отлучился, после чего проинформировал, что кофе скоро будет.
— Ну а сейчас, давайте, рассказывайте. Хотя, нет, подождем, пока кофе принесут.
Минуты в ожидании кофе были заполнены молчанием. Не сказать, чтобы тягостным, но, не очень уютным. Каждый, видимо, прикидывал, с чего начать разговор, что сказать, что не говорить… Только кот и собака чувствовали себя нормально. Они-то, в отличие от людей, не молчали, разговаривали между собой.
— Ты точно уверен, что все будет хорошо?
— Да, не боись, Макс — классный. Это они просто еще говорить не начали, у людей, сама знаешь, так бывает — ну, не умеют они, как мы, информацию считывать, им ведь всё словами надо сказать. А так — сама ведь чувствуешь, что страха нет, агрессии тоже. Настороженность только небольшая.
Вскоре принесли кофе. Эдуард сделал глоток.
— Ммм, хороший. Даже удивлен. Не думал, что в ветклиниках такой хороший кофе подают.
— Не подают. Не уходите от темы. Кофемашину мне хозяева одной собаки в благодарность подарили. В кабинете её держать не могу, вот и стоит в комнате отдыха. Пользуемся. Поэтому и не отказали, принесли, знают, что мне подарили. Так что там на счет разговоров с кошками?
— И с собаками…
— И с собаками? Подожди, подожди, хочешь сказать, что и собак слышишь? Ой, пардон, слышите…
— Да чего уж там, давай на ты. Проще. На счет всех не уверен, но, — тут Эдуард рукой повел в сторону Петруччио и собаки, — вот этих двоих слышу. Отчетливо.
— Интересно, интересно, — в Максиме начал «включаться» ученый: мало того, что кто-то тоже кота услышал, но этот кто-то еще и собаку слышит! Необычно? — необычно. Еще и интересно! Как тут ученому не «включиться»?
— Интересно ему. Лучше скажи, что с этим делать?
— Да ничего. Слушай, а давай проверим, вдруг ты еще кого слышишь и понимаешь? У нас в тут в стационаре пес один есть, можем на нем проверить.
— А давай не будем? Что-то я себя не очень хорошо для этого чувствую. Мне пока этих двоих хватает. Дома Васька еще. Я даже не знаю, буду её слышать или нет. Вот как мне жить в этих условиях? Если я её тоже слышать буду? Как?
— Да нормально. Я же привык. Это первые несколько дней трудно. Потом нормально. Ты же с незнакомыми людьми привыкаешь как-то в одном месте находиться, и тут привыкнешь. Лучше скажи, ты реально собак слышишь?
— Реально, реально, — вклинился в беседу Петруччио.
— Везет… А я вот только своих слышу, остальных — нет. Слушай, а, может, к нам пойдешь работать? На ветеринара выучишься…
— Вот уж нет, увольте. Мне и на своем месте хорошо. Животных я, конечно, люблю, но, если бы хотел стать ветеринаром, так давно бы уже им стал. Лучше скажи, что дальше делать. Как-то этим управлять можно?
— Эээ…, тут, я думаю, тебе лучше с Томасиной пообщаться. Вот, засада, у меня еще два часа до конца смены. А то бы вместе поехали.
— Куда?
— Куда, куда — к нам домой. Томасина сегодня дома. Может, подождешь, пока смена у меня закончится, а потом вместе поедем?
— Да нет, мне еще с Васькой надо погулять. Давай так сделаем: я сейчас к себе, а через два часа подъеду, заодно и знать уже буду, слышу Ваську или нет. Надеюсь, не сойду с ума.
— Может, тебе Петруччио в помощь дать?
— Да нет, себе оставь, тебе он реально нужнее, раз ты только его слышишь.
— Ладно, договорились. Сейчас тогда собаку отведу, и жду тебя через два часа.
Собака же, до этого сидевшая молча и, если разговаривавшая, то только с Петруччио, села перед Эдуардом, положила ему лапу на колено и сказала:
— Возьми меня с собой на эти два часа, пожалуйста.
— Э?
— С собой, говорю, меня возьми. На два часа. Потом обратно привезешь. Обещаю, буду хорошо себя вести.
— Ну, это если доктор разрешит…, — и уже обращаясь к Максиму, — Максим, а если я собаку с собой возьму на эти два часа? Ваську выгуляю, собака с братом пообщается, все под контролем будет, а через два часа обратно её привезу?
Продолжение — «Новые открытия и впечатляющие новости» — см. ссылку ниже.