Я боялась спать, поэтому просто лежала с открытыми глазами и смотрела в открытое окно, слушая звуки ночи… которая превратилась в вечность. Или всё дело было в том, что я слишком уж сильно ждала рассвета? Когда ждешь чего-то, время всегда ползёт нестерпимо медленно.
Очень хотелось плакать. Одно дело знать, что дорогой тебе человек способен на жестокость, и совсем другое дело увидеть, как он это делает. Стоило только закрыть глаза, как перед мысленным взором тут же возникал Денис, наносящий монотонные удары по беззащитному человеку.
Но Смирнов не был беззащитным, — сообщил мне внутренний голос, — они были одногодками, он мог бы защищаться, мог бы попытаться хотя бы…
Но нет. Смирнов смиренно принял свое наказание. Возможно, внешне он и изменился, попытался стать кем-то другим, но внутри него все так же жил тот забитый мальчик, над которым все издевались.
Денис был прав. Чудес не бывает. Не мог Смирнов так сильно измениться за пару недель. А за пару лет?
— Чего не спишь? — услышала я негромкий голос Дениса и дернулась от неожиданности.
— Я?
— Ты.
— Как узнал?
— Отвечаешь вопросом на вопрос?
— Да.
Он негромко усмехнулся. Я невольно подумала о его разбитых пальцах. С какой же силой нужно было бить — с какой силой и яростью, — чтобы содрать кожу на костяшках. Я знала, как это больно, сама не так давно била стену в попытке избавиться от желания принять дозу. Но стена — это не живой человек.
— В тот день я подумала…
— Какой день?
— В общаге, когда ты меня избил, — я помолчала, давая Денису возможность возразить, но он тоже молчал.
— Я подумала, что ты разбил руки, когда бил меня.
— Дина, если бы я бил тебя с такой силой, то ты бы не отделалась разбитой губой и синяком. Я бы никогда в жизни не сделал этого.
Денис был жестоким. Вернее, он мог быть жестоким, когда этого требовала ситуация. Он избил Смирнова, он ударил меня. И лежа без сна рядом с человеком, который… ну, вроде как, заботился обо мне, я задала себе вопрос: а как часто Денис делал это? Как часто он избивает людей и как сам относится к этому?
Чувствуя, что сил сдерживать слезы больше нет, я сделала глубокий вздох, задержала дыхание. Помогло.
— Как ты узнал, что я не сплю? Я тебя разбудила?
— Когда человек спит, он дышит по-другому, — ответил Денис, — в чем дело? Расскажешь?
— Ты часто бьешь людей?
— Нет, — ответил он после непродолжительного молчания, — ты поэтому не спишь?
– Но ты бьешь?
— Дина, в чем проблема? — в его голосе не было ни намека на злость или раздражение, только искреннее желание разобраться в ситуации. Что ж. Мне тоже очень хотелось этого.
— Ты ударил меня, ты… чуть не убил…
— Он заслужил это, — жестко ответил Денис, — знаешь, откуда я это знаю?
Я услышала щелчок зажигалки и через пару секунд почувствовала запах сигарет. Когда кто-то курил в моем присутствии, меня это злило, когда курил Денис, мне это нравилось, меня это даже успокаивало. Повод задуматься. Я вспомнила о том далеком-далеком дне, когда Денис привез меня на пустошь и пообещал бросить там одну. Тогда мы с ним сидели прямо на траве. Я мучалась от ломки, он курил, потрясенный собственным поступком, напуганный тем, что я на самом деле оказалась зависимой. И у него были разбиты пальцы. Сколько раз в жизни он их разбивал?
— Дина? Ты меня слышишь?
— Да. Откуда?
— Когда я ударил тебя, мне было… паршиво. Очень. Я постоянно думал об этом, не знал, как попросить прощения, потому что… это не норма, это… я не должен был, — в голосе звучали боль и злость. Я не стала его успокаивать, не стала говорить, что давно простила. Ждала продолжения.
— Надеюсь, ты понимаешь, — продолжал Денис, — но после того, как я избил его, мне не было стыдно. Я не сомневался в том, что поступил правильно. И сейчас не сомневаюсь. Дина, он пытался убить девушку. Он разрушил её жизнь. Если бы он не подогревал её фантазии своим бредом… — он резко замолчал, — я не должен был поднимать на тебя руку, но я не жалею о том, что избил его.
— Это неправильно.
— Дина, в жизни не бывает только белого или черного. Как не бывает четкого разграничения между хорошим и плохим. Увы. Это было бы слишком просто. Нет абсолютно правильных вещей, как и нет абсолютно неправильных.
Он был прав, конечно. Кажется, у взрослых это называется компромисс.
— Получается, есть что-то правильное в том, что я пила те таблетки?
— Ты сейчас назло мне это говоришь, да?
Я вспомнила фразу из своего то ли сна, то ли бреда, которую произнес Денис, обращаясь к Смирнову: я с тобой пришел серьезно поговорить. Прекращай уже паясничать. Хочешь быть взрослым, веди себя как взрослый. С этого все и начинается.
— Извини.
— Всё хорошо.
— Ты избил Кирилла.
— Он продавал дурь моему другу. Тебе. Мне его поблагодарить за это нужно было?
— Но он умер.
— И что? Я знаю. Никому больше не продаст эту отраву. Мне расплакаться?
И Аня умерла. И его лучший друг. Все те, кто доставляли Денису неприятности. Интересно, он уже задумывался над этим?
— Ты не ответила на мой вопрос.
— А?
— Почему не спишь?
— Боюсь. Боюсь, что мне снова приснится… кошмар. Я не понимаю, как…
— Я тоже не понимаю.
Помолчали. Денис снова закурил.
— Ты разбил пальцы, когда избивал Кирилла. Это ж с какой силой надо было бить, Денис! И, да, я боюсь спать! Я боюсь, что увижу продолжение этого… сна или что это было, не знаю! Продолжение, в котором ты убил его!
Я все-таки расплакалась. Денис не попытался меня успокоить. Он просто курил и молчал. Заговорил только после того, как я немного успокоилась. Но сначала он принес мне стакан с тем, что я изначально приняла за воду, оказалось, что это водка с апельсином. И кубиками льда. Я отпила немного, и это помогло. То ли я уже выплакалась, то ли это было просто самовнушение, то ли водка действительно успокоила, не знаю.
— Дина, сестренка, пальцы я разбил о стену. Ты вырубилась, поэтому ничего не видела. Я ударил пару раз по стене, потому что злился на себя из-за того, что поднял на тебя руку. С Кириллом все было в порядке, я же могу себя контролировать. Я тебе ещё раз повторяю, если бы я бил с такой силой…
— Правда? — я вытерла слезы и отпила ещё немного коктейля.
— Не веришь, спроси у Стаса. Он был там, сама знаешь, он все видел.
— Верю. Стас — это мальчик, с которым ты познакомился в том городе, да?
— Да. Но он не будет врать.
— Хорошо.
— Со Смирновым тоже все в порядке. Он… — Денис вздохнул и повернулся к окну, — …учился в том же универе, что и я, Дина, он…
— Он?
Мне вдруг стало страшно.
— Денис, что он? Что?
Молчание.
— Денис, он жив? Точно?
— Да, жив он, жив.
— И что? Что ты хотел про него рассказать?
Денис молчал, задумчиво глядя в окно, на хмурое небо над долиной, которое только что озарилось вспышкой молнии. Следом послышалось злорадное ворчание грома.
— Хорошо? — прошептала я, — что было потом? После того, как ты избил его?
Над долиной снова сверкнуло.
Приближалась гроза.
(продолжение 👇)