Нацепив драную одежду Гали и укутавшись в плащ, как велел Рейн, затаив дыхание, переступаю порог нашей землянки. Это неожиданно страшно и волнительно – шагнуть во тьму, наполненную звуками леса и свежим, влажным воздухом после семи дней заточения. Вылазка днём, когда решилась помочь Гале, ни в счёт – тогда мне было не до радости от ощущения ветерка на лице. Задираю голову и во все глаза смотрю в звёздное небо, а лёгкие до отказа наполняю пьянящим хвойно-травяным ароматом.
– Пошли! – массивная тень Рейна отделяется от дерева в паре шагов от меня.
Прежде чем уйти, волк берёт большую сухую ветку и накрепко подпирает дверь, не оставляя Гале никаких шансов на побег, а потом машет, чтобы шла за ним. Послушно подбираю полы плаща, чтобы не цеплялись за ветки, стараюсь ступать бесшумно, след в след.
– Тише ты! – всё равно, недовольно кидает Рейн через плечо.
– А как же купаться тогда? – шепчу раздражённо.
– Там низина и водопад небольшой, будет не так слышно, – поясняет оборотень и прижимает палец к губам, показывая, что хватит болтать.
Замолкаю, продолжая красться за ним, хочется поторопить Рейна, чтобы шёл быстрее. Волк же, наоборот, ступает тихо и совершенно бесшумно, как будто он не огромный, мощный мужчина, а пылинка, подгоняемая ветром. То и дело замирает, прислушиваясь, вглядываясь в ночную мглу, придерживает еловые лапы, раздвигает кустарник.
Мои глаза привыкают к темноте – им уже хватает лишь света тусклой луны и отблеска гигантского костра, уходящего в небо на Волчьем кургане. Чёрный лес вокруг оживает, наполняясь всеми оттенками серого и синего. Уже вижу, как звёзды серебрят тёмные волосы Рейна, и мерцает его янтарный взгляд, когда он оглядывается на меня, различаю цветы на полянках, и даже успеваю заметить какого-то зверька, потревоженного нами мимоходом.
До ручья оказывается совсем близко. Рейн помогает мне спуститься в овраг, спрыгнув первым, а потом подхватив меня на руки. Мы почти бежим по пологому склону вниз, шурша мхом и сухими иголками под ногами. Здесь уже не страшно – впереди всё громче шумит ручей, заглушая наши торопливые шаги. Серебристая вода, с пеной падающая вниз с каменного уступа и образующая водопад метра два высотой, вызывает детский восторг. Не могу сдержаться и радостно всхлипываю, хватая Рейна за руку, а он снисходительно и нежно улыбается в ответ.
– Ну, иди, Рин! Постерегу пока! – тяжелая ладонь ложится мне на поясницу и подталкивает вперед – Сильно не шуми!
– Да! – киваю, начиная торопливо раздеваться.
«Вода! Неужели сейчас нормально помоюсь? Не верится!»
Одежда падает на каменистый берег неопрятной кучей, и пробую носочком воду. Бр-р-р… Холодная! Отпрыгнув, беззвучно смеюсь, повернувшись к Рейну. Волк присел на большой валун, подцепил какую-то травинку и гоняет её во рту, щурясь на меня янтарным тягучим взглядом, который липко ползёт по моему голому телу, и сразу становится жарко.
«Пусть смотрит! Ему точно нравится, что он видит, и это в моих интересах – быть желанной и доступной! Только его!»
Наконец, опять ступаю в прозрачную быструю воду, и мысли о Рейне тут же вылетают из головы. От восторга хочется смеяться и кричать. Рядом с водопадом течение быстрое, мягко бьёт по ногам, но камни на дне круглые и гладкие, так что идти совсем не больно. Вода оказывается не такой уж и холодной, скорее, бодрящей. Ручей мелководный, а в тайге нынче стоит жара. Пара шагов, и я уже на середине, где вода доходит до бёдер. Задерживаю дыхание и окунаюсь с головой, выныриваю, фыркая и отплёвываясь.
– Тише! Ш-ш-ш… – ворчит Рейн с берега, но смотрит на меня с улыбкой.
Киваю и подплываю к водопаду, встаю в полный рост под тугие струи. Потоки воды грубо ласкают тело, не могу терпеть и издаю протяжный стон, так это приятно. Упираюсь руками прямо на камни, выгибаю спину, ощущая, как падающая вода чувствительно бьёт по груди, животу и лобку. Блаженно закрываю глаза…
Сквозь шум воды доносятся тихие всплески приближающихся ко мне шагов. Низ живота наполняется жарким трепетом, по коже ползут мурашки, ощущение собственной наготы становится очень пронзительным, как и чувство пустоты в лоне. Рейн сейчас подойдёт и возьмёт меня. Слышу, чувствую, предвкушаю его…
Всё равно, охаю от неожиданности, когда к спине прижимается его горячий влажный торс, а бёдра сдавливают грубые мужские ладони. Послушно выгибаюсь ещё сильнее, расставляю ноги шире. Он довольно урчит мне в затылок, сминая ягодицы и перехватывая меня рукой под грудью. Откидываюсь ему на плечо, подставляя место чуть повыше ключицы. Чувствую, как царапают нежную кожу выступившие клыки, влажным жаром обжигает частое дыхание, язык трогает вену…
«Давай! Укуси!»
Рейн плавно толкается в меня, растягивая, по бёдрам проходит мелкая дрожь. Невольно поскуливаю, подаваясь навстречу, и он накрывает мне рот ладонью, чтобы не шумела сильно. Выходит и толкается глубже, прижимая к себе. Клыки впиваются в шею, причиняя лёгкую зудящую боль. Приоткрываю губы и кончиком языка шаловливо дотрагиваюсь до его ладони, прижатой к моему рту. Он глухо рычит, толкается мощнее, быстрее, и моё тело, подчиняясь, начинает подмахивать, пальцы упираются в мокрые камни водопада. Ещё-ещё-ещё…
Клыки карябают кожу, и уже хочется выть от сладкой боли, которую он мне причиняет. Но… Рейн шумно выдыхает и отпускает мою шею, давит подбородком мне на макушку, сильнее подминая под себя. Его рука со рта перемещается на плечи, крепко обхватывая, другая цепко держит бедро, направляя навстречу таранящему лоно члену.
– Не шуми! – хрипит, ускоряя темп и толкаясь резко и глубоко.
Киваю, кусая губы. Ноги дрожат, давно бы уже рухнула в ручей, если бы не держал так надёжно. Прохладные упругие струи водопада, жаркие собственнические объятия и член, вколачивающий как поршень, сливаются в безумно чувственную смесь. Дрожь в теле от напряжения перетекает в мощные спазмы удовольствия. Рейн, рыча и перехватывая меня намертво, чтобы не могла вывернуться, делает ещё пару судорожных толчков, и заливает моё лоно семенем. Замедляясь, замирает во мне, тяжело дыша, и отпускает, усаживаясь на один из подводных валунов, тянет за руку к себе на колени. Сажусь, прижимаясь ухом к его груди. Сильное сердце волка бешено бьётся, ударяя по ребрам, он проводит носом по моим волосам, нюхает и нежно целует макушку, потом утыкается в висок и снова глубоко втягивает воздух.
– Рейн, мне страшно, – тихо шепчу, вжимаясь в него – Что будет завтра?
Устало вздыхает и долго молчит. Так долго, что уже и не жду ответа. Чувство безысходности и одиночества в момент, когда тебя крепко обнимает твой мужчина, накрывает особенно жёстко.
– Я постараюсь оставить тебя себе. Думаю, вожак мне не откажет. Не бойся, моя сладкая!
Замираю от неожиданности, отстраняюсь и поднимаю на своего хмурого волка глаза полные надежды.
– Ты укусишь меня? – спрашиваю, не подумав.
– Нет! – коротко отрезает Рейн и раздражённо кривит губы.
Мне ничего не остаётся, как кивнуть и вновь прижаться щекой к его горячей груди, чтобы не смотреть волку в глаза.
«Нет, так нет… Да и что толку на самом деле?! Всё равно, через двадцать дней стае придётся меня убить. Нет особой разницы, в каком статусе их доживу!»
– Что будет с Галей? – спрашиваю после небольшой паузы.
– Не твоя забота, думай о себе! – грубовато ворчит Рейн, снова зарываясь носом в мои волосы и жадно втягивая запах.
– Рейн, я не могу так! – умоляю, рассеянно поглаживая его живот – Тем более, ты хочешь на неё свалить мою вину за убийство этого… Как его? Ральфа! Так нельзя! Пообещай, что она тоже достанется какому-то одному волку. Она говорила, что это возможно…
– Ладно! – хмурится волк – Попробую… А ты пока лучше иди сюда!
И Рейн грубовато обхватывает мой затылок и крепко целует в губы, обрывая наш разговор.