Глава ЛДПР Леонид Слуцкий заявил, что созданная партийными активистами нейросеть «Жириновский» может стать членом партии.
По словам Слуцкого, нейросеть получит и партийный билет:
«На ближайший съезд партии будет вынесен вопрос о возможности выдать партийное удостоверение первому в мире политическому алгоритму».
В общем - такая попытка придумать что-нибудь, чтобы и после смерти Жириновский как-то присутствовал в партии – хотя бы в виде нейросети.
Возможно, авторам идеи о вступлении в ЛДПР этого искусственного интеллекта понравился опыт Северной Кореи – когда там партийная пропаганда как к живым относилась к разным гаджетам и механизмам на каких-то особо важных производствах. Например, на торжественной церемонии в Пхеньяне пневматическому прессу было присвоено звание Героя республики и лауреата ордена Золотой звезды. Как это описывали газеты, пресс был награжден «за вклад в развитие экономики КНДР».
А возможно, авторы идеи о принятии в ЛДПР нейросети «Жириновский» вдохновились историей английского философа XVIII века Иеремии Бентама. Он придумал для себя удивительную судьбу после смерти.
Бентам завещал сделать из себя мумию и выставить в стеклянном ящике в университете, где он преподавал - и таким образом он как бы продолжал участвовать в деятельности университета.
Мумия Бентама до сих пор хранится в университете - только голова у нее теперь восковая. Дело в том, что настоящая голова постепенно выглядела все более жутко. Какое-то время ее хранили отдельно у ног мумии, но потом вообще убрали.
Мумия Бентама не просто сидела в своем стеклянные ящике в корридоре университета. Эту мумию таскали на важные заседания, и в протоколе возле имени Бентама писали:
«Attendit autem non suffragante» (присутствовал, но не голосовал).
Вот так Бентам и после своей смерти остался в университетском колллективе - примерно как сейчас хотят сделать с наследием Жириновского, приняв его нейросеть в ЛДПР. И о получившем партийный билет алгоритме «Жириновский» в протоколах партийных собраний можно будет писать примерно так же:
«Присутствовал, но не голосовал».
Кстати, Бентам в чем-то даже и напоминал Жириновского.
Английский философ известен как правовед, изобретатель - и автор идеи идеальной тюрьмы. Если вкратце, то в центре двора строится башня для надзирателей, а вокруг возводится здание тюрьмы с большими окнами – так что каждая камера хорошо просматривается из башни.
Все заключенные видны, и при этом они никогда не могут точно знать, наблюдают за ними из башни или нет. В итоге у обитателей камер возникает ощущение постоянного контроля.
Вот так выглядел проект идеальной тюрьмы, разработанный Иеремией Бентамом. Но менее известна другая сторона его личности: склонность к экстравагантным заявлениям и действиям – и то, что называют авантюристическая жилка.
Эта любовь к приключениям понесла Бентама в 1785 году из Англии в Россию, и он там стал направо и налево продавать свою идею идеальной тюрьмы. Один российский начальник даже клюнул на эту идею. Это был всесильный граф Аракчеев, главный фаворит Александра I. Он перестроил по такому принципу свое поместье - и вот как описывал это журналист издания “Отечественные записки”:
“Из бельведера представляются бесподобные виды во все стороны: двадцать две деревни, принадлежащие графу, как на блюдечке, в телескоп видно, что в них делается, и глаз помещика одним взором управляет их действиями”.
Но это было уже значительно позже - а тем временем любовь к приключениям унесла Бентама дальше – на юг империи. И там он поучаствовал в строительстве знаменитых “потемкинских деревень”.
Правда в какой-то момент произошел конфуз - когда корабль Екатерины II проплывал мимо построенных британскими мастерами красивых декораций домов. Как писал об этом журнал Story, Екатерина вдруг решила пристать к берегу, увидела декорации и рассердилась:
«Что это там намалевали?”
Императрица отругала Потемкина, а хутор велела назвать “Малеванный”.
Вот так хутор Малеванный Краснодарского края и сегодня напоминает о пребывании на российской земле английского ученого и изобретателя Иеремии Бентама.
