Михаил Васильевич Ломоносов происходил из казённых крестьян Архангелогородской губернии. Однако он, как академик, вошёл в элиту Российской империи, а для ведения своих трудов был пожалован поместьем с крепостными крестьянами.
Фабрика цветного стекла
Ломоносов стал помещиком не из желания заниматься сельским хозяйством, а для развёртывания первого в России производства стекольной мозаики. Эта работа была любимым занятием Ломоносова. В то же время она была тесно связана с его научными занятиями. Свои опыты по химии он постоянно стремился перевести в практическую плоскость. Ещё в 40-х годах XVIII века он начал экспериментировать с цветными присадками разного химического состава для изготовления различных сортов цветного стекла.
В 1752 году Ломоносов обратился с прошением к Сенату разрешить ему «к пользе и славе Российской империи» построить «фабрику делания изобретённых им разноцветных стёкол и из них бисеру, пронизок и стеклярусу и всяких других галантерейных вещей и уборов, чего ещё поныне в России не делают, но привозят из-за моря великое количество, ценою на многие тысячи». Короче, Ломоносов предлагал устроить в России отечественное «импортозамещающее» производство художественных изделий из цветного стекла.
Казалось бы: чего проще? Вкладывай капитал и организуй. Но у Ломоносова не было капитала. Вдобавок он трезво оценивал возможности частного предпринимательства в крепостнической России и не питал на этот счёт иллюзий. Для организации нового дела ему была нужна поддержка властей и предоставленная от них монополия. Кроме того, набрать достаточное количество вольнонаёмных работников для такого предприятия казалось задачей неосуществимой.
Пользуясь своим влиянием и связями при дворе императрицы Елизаветы Петровны, Ломоносов пошёл по такому пути, каким шли тогда и многие купцы и промышленники. Он ходатайствовал о предоставлении ему в собственность не менее 200 душ крестьян мужского пола, которые были бы навечно приписаны к его фабрике. Из этих подневольных работников Ломоносов планировал сделать первых в России мастеров стеклянного дела.
С принципиальным согласием властей на организацию производства дело обстояло гладко. Уже 14 декабря 1752 года сенатским указом Ломоносову было разрешено построить фабрику. Ему была выделена беспроцентная ссуда на пять лет в размере 4000 рублей. С предоставлением конкретного места под фабрику дело обстояло сложнее. Ломоносов сначала добивался выделения ему села Ополье Ямбургского уезда под Петербургом, где находились большие залежи отличного кварцевого песка, пригодного для варки стекла. Но это село, принадлежащее ведомству царского дворца, как оказалось, ещё Екатериной I было запрещено отдавать кому-нибудь в частное поместье.
Только 16 марта 1753 года указом Елизаветы Петровны Ломоносову было выделено в Копорском уезде Петербургской губернии 9000 десятин земли с 212 душ крестьян мужского пола для организации стекольного производства. В конечном счёте Ломоносов не прогадал, так как здесь тоже находился пригодный для стекловарения песок.
Мыза Усть-Рудица
Поместье Ломоносова состояло из мызы Усть-Рудица и включало в себя четыре деревни: Шишкина, Калищи, Перекулина, Липова. В письме от 12 февраля 1754 года академику Леонарду Эйлеру Ломоносов с удовольствием расписывал свой новый быт учёного помещика: «Здесь достаточно полей, пастбищ, рыбалок, множество лесов, там имеется четыре деревни, из коих самая ближняя отстоит на 64 версты от Петербурга, самая дальняя – 80 вёрст. Эта последняя прилегает к морю, а первая орошается речками, и там, кроме дома и уже построенного стекольного завода, я сооружаю плотину, мельницу для хлеба и лесопильную, над которой возвышается самопишущая метеорологическая обсерватория».
Главное фабричное здание, выстроенное ему крепостными крестьянами, Ломоносов высокопарно назвал «лабораторией». Рядом находилась «мастерская», включавшая кладовую и помещение для взвешивания материалов. Там же хранились мозаичные составы, а также трудились шлифовщики, граверы и мозаичисты из крепостных. Неподалёку располагались мельница и кузница.
За фабрикой Ломоносов приказал выстроить «слободу для фабричных людей», состоявшую из четырёх дворов, и особый дом для гостей. Как видим по количеству дворов, непосредственно на фабрике было занято меньшинство пожалованных Ломоносову крестьян. Бóльшая их часть продолжала заниматься обычным крестьянским трудом, снабжая нового хозяина продовольствием и простейшими продуктами домашнего обихода. Таким образом, поместье Ломоносова самообеспечивалось всем необходимым, что, вероятно, и было одной из главных целей учёного при учреждении им фабрики.
С первых шагов Ломоносову пришлось почувствовать на себе все бытовые конфликты, которые были обычными в то время для русских помещиков. Так, расквартированные поблизости солдаты Белозёрского пехотного полка рубили лес во владениях Ломоносова на свои нужды, а также принуждали крестьян с лошадьми к ямской службе. В мае 1753 года Ломоносов обратился с жалобой в Мануфактур-коллегию, в ведомстве которой находилось его предприятие, и добился указа о том, чтобы постой солдат прекратить, а его крестьян от почтовой службы уволить.
Но это ещё не всё. В 1754 году подрядчик строительства дворца в Ропше для наследника престола цесаревича Петра Фёдоровича стал рубить лес в ломоносовском имении. При этом произошло столкновение с ломоносовскими крестьянами. Ломоносову вновь пришлось включить все свои связи и добиться указа, чтобы «фабричных его Ломоносова крестьян ни к каким ответам без указу Мануфактур-коллегии не требовали и от фабрики не отлучали».
Судьба поместья
Как предприниматель, Ломоносов прогорел. Изделия его фабрики не пользовались спросом у знатной публики, хотя были рассчитаны на её вкусы. Как написал автор биографии учёного Александр Морозов, «горячий и увлекающийся Ломоносов, смелый новатор производства, вдумчивый технолог, оказался плохим коммерсантом. Он не умел работать для прибыли, угождать вкусам покупателя, приспособляться к рынку. Ему казалось, что стоит только начать выпускать на отечественных заводах хорошие новые вещи, как за них должны ухватиться». Ломоносов был вынужден кормить свою фабрику казёнными заказами на мозаики, которые выбивал с помощью фаворита императрицы Петра Ивановича Шувалова.
После смерти Ломоносова стекольное производство прекратилось. Его наследники вели там жизнь обычных помещиков. После дочери Ломоносова и её мужа, священника Алексея Константинова, имение унаследовал их сын Александр, от него оно перешло к его сёстрам, одна из которых вышла замуж за генерала Николая Раевского, будущего героя Отечественной войны. После него имение досталось его сестре, вышедшей замуж за декабриста Михаила Орлова. Таким образом, эти неординарные люди владели Усть-Рудицей после Ломоносова. Но ни один из них не пытался возродить стекольное производство.