Книга «Крестный путь преподобномученицы Великой княгини Елисаветы Феодоровны на Алапаевскую Голгофу» (728 страниц!), с фотографиями, копиями документов и изложением подробностей жизни и гибели великой княгини, вышла в 2019 году.
Рассказывает автор Людмила Куликова:
– С самой первой биографии, написанной Любовью Миллер, многие запомнили, как великую княгиню и остальных алапаевских мучеников живыми сбросили в шахту. Как из-под земли еще долго раздавалось молитвенное пение «Херувимской». Как Елизавета Федоровна в темноте перевязывала своим апостольником рану на голове великого князя Иоанна Константиновича, упавшего рядом с ней.
Но надо прямо сказать, что все это мифы.
Никакими материалами расследования и судебно-медицинской экспертизы выводы Л. Миллер не подтверждаются. Чтобы читатели сами могли в этом убедиться, я решила опубликовать полностью материалы предварительного следствия об убийстве великой княгини и членов дома Романовых, которое вел в 1918 году мой земляк Николай Соколов.
В деле много документов: протоколы осмотра шахты, найденных тел и вещей, результаты судебно-медицинской экспертизы, допросы свидетелей. Полностью эти материалы в России не публиковались, только отрывки.
Пения «Херувимской» из-под земли не было
– Пойдем по порядку. В версии о пении из-под земли ссылаются на показания одного из свидетелей, местного жителя Александра Самсонова. Самсонов варил самогон в лесу неподалеку от Алапаевска, но все же далеко от шахты, где произошло убийство.
К нему приехали знакомые предупредить, что на него донесли за самогоноварение (оно было запрещено). Самсонов спрятал бутыли с самогонкой и вернулся домой еще вечером. Убийство же алапаевских мучеников было совершено в полночь.
Также версия могла возникнуть из-за воспоминаний одного из участников убийства – члена Делового Совета Алапаевска В.А. Рябова (в материалах дела этого нет, воспоминания написаны позже, в книге я привожу отрывок из них). Он рассказывает о том, как в шахту первой столкнули Елизавету Федоровну, потом «монашку Варвару» и вдруг все услышали, как те барахтаются в воде, спасая друг друга.
Именно в этих воспоминаниях был рассказ о пении из-под земли «Спаси, Господи, люди твоя!». Но все это не подтверждается очевидными фактами: в шахте вода была в самом низу, поверх нее свален мусор. Ни одно из тел не долетело до воды. К счастью. Иначе тела бы не сохранились.
Сначала убили, потом сбросили в шахту
– После того, как в сентябре 1918 года Алапаевск был освобожден от большевиков и занят сибирскими правительственными войсками, начались поиски тел великих князей, а потом извлечение их из шахты, описание. 18 октября мученики были похоронены, но 26 октября склеп был вскрыт для эксгумации тел.
Материалы судебно-медицинского осмотра и вскрытия говорят о том, что всем восьми алапаевским мученикам сначала были нанесены смертельные удары, а потом тела сбросили в шахту. Гранаты, которыми убийцы забросали шахту, не взорвались. Точнее, взорвалась лишь одна, в самом верху.
Заключение осмотра и вскрытия тел было таким: смерть семерых* из восьми произошла от ударов тупым предметом по голове (кого-то из них ударили еще и в область сердца) или в результате падения в шахту. (*Только у великого князя Сергея Михайловича Романова было входное отверстие в темени, которое в заключении названо пулевым.)
Современные судмедэксперты, которым я передавала материалы дела, говорят, что, если бы эти травмы были бы результатом падения в шахту, они не были бы одинаковыми у всех погибших.
Специалисты, с которыми я говорила, считают следы травм результатом сильного удара, а орудием убийства, предположительно, мог стать топор с широким полотном и коротким топорищем – именно такой нашли в шахте.
Били не кромкой, а, скорее всего, боковой частью полотна. Удар приводил к отеку мозга и смерти.
Возможно, это был уже неоднократно проверенный метод убийства: травма не оставляла шансов на жизнь и никаких следов крови на месте расправы (напомню, что убийство совершалось тайно, позже ночью было инсценировано похищение князей: стрельба возле школы, где их держали под арестом, дезинформирование местных жителей и т.д.).
Лишь один из жертв той трагедии после удара был еще живым – Федор Семенович Ремез, управляющий делами великого князя Сергея Михайловича. Федор Ремез, как и остальные, был сброшен в ходовое отделение шахты, но, собрав последние силы, смог переползти по настилу, по которому возили уголь, в машинное отделение, где потом и нашли его тело.
Может быть, какое-то короткое время еще теплилась жизнь и в Варваре Алексеевне Яковлевой, келейнице великой княгини, – судя по тому, что пальцы ее руки были «положены на благословение», как записано в деле.
Думаю, с Ремезом и келейницей Варварой так произошло, потому что убийцы к прислуге относились по-другому: удар нанесли, но в смерти не убедились. Главная цель была – Романовы.
О том, что Елизавета Федоровна падала в шахту уже мертвой, говорит ее положение: вертикальное, руки сложены вдоль туловища. Если живой человек падает вниз на глубину 15 м, сложить так ровно руки невозможно: они могут быть впереди, в разные стороны – как угодно.
Обе руки Елизаветы Федоровны были сильно сжаты, согнуты пальцы, ногти вонзились в кожу – так бывает, когда человек испытывает сильную боль.
В одной руке были зажаты два шнурка, на которых висели два мешочка с мелочами для умывания. Голова (глаза, нос) преподобномученицы были завязаны платком, свернутым в четыре слоя. Как видим, даже если бы она оставалась в шахте еще живой, ее положение и платок на лице, от которого она не освободилась, не соответствуют версии о перевязывании раненого.
Все домыслы появились потому, что автор первой биографии, Любовь Миллер, жила в Австралии, в Россию приезжала работать в архивах, но многие архивы в то время еще были закрыты.
Первое издание ее книги вышло в 1988 году. Проверить факты у нее не было возможности.
Однако время идет, архивы открываются. Следователь по особо важным делам Николай Соколов в свое время вывез из России материалы дела и тем их спас. В наше время подлинник хранится в американском архиве, в России – копия.
Факты говорят, что монашеского пострига не было
– Мы поминаем келейницу великой княгини Елизаветы Федоровны Варвару как инокиню. Есть версия, что и Елизавета Федоровна приняла монашеский постриг с именем Алексия – в честь святителя Алексия Московского, которого она особо почитала.
Документов, подтверждающих постриг мучениц, нет, но дело не в этом, ведь постриг мог быть тайным. Доказательством же его отсутствия я считаю вот что. Материалы следствия подробно описывают всю одежду, в которой были великая княгиня и келейница Варвара в момент смерти. Всю! И нигде не упомянута обязательная часть монашеского облачения – параман, который носят под одеждой. Его не было ни на Елизавете Федоровне, ни на Варваре Алексеевне.
Параман – обязательная часть облачения монаха, представляющая собой четырехугольный плат с изображением креста. Носят параман на теле под одеждой на четырех шнурах, пришитых по углам плата, – сам плат на спине, шнуры на груди, к ним прикрепляется параманный крест. Параман напоминает монаху о его обетах – о кресте, который он взял на себя, последовав за Христом.
Параман иноки носят постоянно в знак принятых обетов. Алапаевские узники жили в ожидании смерти, поэтому трудно представить, что Елизавета Федоровна и Варвара Алексеевна по каким-то причинам его сняли. Иконочки, кресты, пояс «Живый в помощи» – все это оставалось и было найдено на алапаевских мучениках, как и мелкие личные вещи, включая документы и какие-то деньги. Но парамана не было.
Конечно, те, кто описывал вещи, снятые с убитых, могли не знать, как правильно называется этот предмет, – все-таки комиссия была светская, гражданская. Но описание все равно попало бы в документы. Как вот апостольник в описаниях называют то накидкой (у Елизаветы Федоровны), то капюшоном (у Варвары Алексеевны).
Исходя из этого, можно предположить, что Елизавета Федоровна не принимала иноческого пострига. И Варвару Алексеевну называть инокиней неправильно, она – крестовая сестра, как везде о ней и было тогда написано.
Кстати, в книге есть редкая фотография, на которой мы видим Варвару Алексеевну Яковлеву. Это фотография из английского архива, из фонда принцессы Виктории. На фото – великая княгиня в 1914 году с ранеными солдатами обительского (Марфо-Мариинского) лазарета. Рядом с ней две сестры, и одна из них – келейница Варвара Алексеевна. Она там совершенно не похожа на фото, которое мы привыкли считать ее портретом. Возможно, все это время мы принимали за нее другого человека.
Вывод о том, что прпмц. Елизавета Федоровна не принимала монашеского пострига, уже высказывался раньше Людмилой Карпычевой, ученым, публицистом, историком Церкви, сестрой милосердия Санкт-Петербурской Покровской общины. Вот ее аргументы после тщательного исследования свидетельств.
1) Версия о монашестве Елизаветы Федоровны возникла как раз исходя из того, что Любовь Миллер пишет о найденном параманном кресте. Но он был обнаружен не при поднятии мощей из шахты, а уже после перезахоронения на Святой Земле, при вскрытии гробницы в 1981 году, что объяснимо (см. п. 3).
2) После мученической кончины великой княгини ее тайное монашество должен был открыть ее последний духовник – игумен Серафим (Кузнецов) или священники алапаевской церкви, куда Елизавета Федоровна ходила, где исповедовалась и причащалась. Однако никто из них ничего подобного не высказывал, ее отпевание 19 октября 1918 года в Алапаевске было совершено мирским чином.
3) Некоторое время все восемь гробов алапаевских мучеников прятали в женском монастыре Читы, вырыв яму под полом келии. Перед этим тела Елизаветы Федоровны и ее сподвижницы Варвары Алексеевны монахини омыли и одели в монашеские одежды – возможно, в целях конспирации, чтобы при нападении большевиков выдать их за сестер монастыря. Позже, после прибытия тел в Иерусалим, сестра Елизаветы Федоровны принцесса Виктория напишет брату Эрнсту:
«…Она теперь одета так, как она хотела быть, поскольку она всегда собиралась, как она мне говорила раньше, совершенно уйти из мира и закончить свои дни монахиней, – после того, как ее Дом (Марфо-Мариинская обитель) был бы окончательно устроен».
4) Сама Елизавета Федоровна писала в одном из писем, что сестрам обители, достигшим 60 лет, «по уставу нашей обители, предложено будет принять мантию и удалиться в наш скит (вдали от города)». Это были ее планы, но до тех пор она прежде всего была настоятельницей обители и считала, что монашество можно будет принять, только отойдя от всех земных дел.
5) После прославления в 1981 году РПЦЗ поначалу именовала Елизавету Федоровну святой новомученицей, на первой иконе – святой мученицей благоверной княгиней Елизаветой.
Источник: журнал «Православный летописец Санкт-Петербурга», № 21. СПб., 2005. С. 61–74.
Где же завещала похоронить себя великая княгиня
– Великая княгиня Елизавета Федоровна и ее сподвижница, крестовая сестра Варвара похоронены в Иерусалиме в храме св. равноап. Марии Магдалины. Многие историки пишут, что она и завещала похоронить себя там. На самом деле она обмолвилась об этом, когда в 1888 году посетила с супругом Иерусалим и была на освящении храма: как там хорошо, как бы она хотела быть здесь похороненной. Но не надо забывать, что ей тогда было всего 23 года!
А вот в своем последнем духовном завещании, написанном в 1914 году, Елизавета Федоровна однозначно высказывает свою волю:
«Прошу меня похоронить в склепе под ныне построенной мною церковью во имя Покрова Пресвятой Богородицы в моем владении на Большой Ордынке в Москве при моей обители милосердия. <…>
В случае если я буду пострижена, буду жить в скиту и там умру, то похоронить меня все-таки в моей обители в Москве, на указанном выше месте <…>. В случае, если умру за границей или вне Москвы, прошу положить в гроб, закрыть его совсем, перевезти в Москву и похоронить (не открывая гроба) там, где мною выше сего указано».
Завещание это публиковалось и раньше. Я тоже привожу его в книге.
Понятно, что в 1921 году, когда тела Елизаветы Федоровны и Варвары Алексеевны вывозили из Китая, перевезти их на Святую Землю было проще, чем куда-либо: Иерусалим находился под английским мандатом, и сестра Елизаветы Федоровны, принцесса Виктория, обратилась к правительству с просьбой о содействии.
Но даже тогда принцесса Виктория писала брату Эрнсту: «Я надеюсь, что найду там склеп под церковью, где они могут оставаться до тех пор, пока их можно будет повезти в Москву».
Такого в скором будущем не случилось, но сейчас времена изменились. Марфо-Мариинская обитель возродилась, усыпальница, которую устроила для себя Елизавета Федоровна и расписал Павел Корин, отреставрирована. Будем молиться, чтобы завещание преподобномученицы Елизаветы исполнилось и матушка наконец вернулась в родную обитель.
Людмила Куликова, член Императорского православного палестинского общества, лауреат премии прпмчц. Великой княгини Елизаветы Федоровны, начала заниматься исследованиями в области церковной истории, собирая по благословению духовника материалы к прославлению своего земляка – прписп. Гавриила (Игошкина), архимандрита Мелекесского (ее трудами он прославлен в 2000 году в Соборе новомучеников и исповедников Российских). Так как. прписп. Гавриил много лет служил в Марфо-Мариинской обители, Людмила Владимировна собрала в архивах много материалов и об истории обители и ее святой настоятельнице. Материалы легли в основу двух книг о великой княгине. Сейчас автор готовит книгу о жизни второй настоятельницы обители – Валентине Сергеевне Гордеевой, ближайшей сподвижнице Елизаветы Федоровны, бывшей фрейлине, умершей в 1931 году в ссылке в г. Туркестане (Киргизия).
Книгу Людмилы Куликовой «Крестный путь преподобномученицы Благоверной Великой княгини Елизаветы Федоровны на Алапаевскую Голгофу» (Симбирск: Спасский женский монастырь, 2019. – 728 с. с илл.) можно купить в Москве в лавке Марфо-Мариинской обители, в магазинах «Православное слово», «Троицкая книга», церковных лавках храмов Святителя Николая в Пыжах, Воскресения Христова в Кадашах, Живоначальной Троицы на Грязех.
О святой преподобномученице Елизавете Федоровне читайте также:
Елизавета Федоровна Романова: правила жизни
Святая Елизавета Романова: 9 главных фактов о благотворительности великой княгини
Елизавета Романова: маленькая принцесса
Оригинал текста здесь