Глубоко вздохнув, я вспомнил множество литературных героев и себя когда-то в таком же положении. На это есть простая истина: “Беспочвенной ревности не бывает, но и ревновать всегда рано или уже поздно”. На этом я отогнал мысль пустить парочку беспризорников проследить за моей прелестью.
“Неужели у её родного отца были такие же мысли?” – сублимировалось моё эго.
“Ах, доктор Фройд, обнимали ли вы кого-нибудь, кроме своей Марты, – подумалось мне, – уж Карлу то досталась прелестная Сабина”. Я вспомнил фотографию с датами 1885-1976.
Целый день, друзья, я пытался написать письмо отцу моей институтки, но выходили только оды, сонеты, и серенады. К вечеру что-то получилось:
“Доброго Вам здоровья, милостивый государь! Пишет вам сосед! Вы намедни неверно поняли случившееся. Каюсь, раздался в ширь. Штаны не выдержали, еле до дома дошёл. В лифте Ваша дочь уронила ключ, хотел ей помочь. Был навеселе. Двинулся, остался в кальсонах. С уважением, инженер Шредербохер”
“Написано сумбурно, но передаёт переживания дня, – подумал я, – должно показать благие намерения”.
Ещё не стемнело, а моя институтка очень уставшая была уже дома. Да, друзья, дома.
– Вы выполнили обещание, – устало спросила она.
– Я написал Вашему батюшке на дачу, – будем ждать.
– Ах, боюсь, что всё это бесполезно. Он не берёт умофон и в “Связисте” не отвечает. Я послала телеграмму. Представьте, с почты. Но не надеюсь на ответ. Если отец в чём-то уверился, особенно, если видел, как он думает, своими глазами, то его ничем не переубедить.
Она сняла манто и, не глядя, передала его какой-то девушке.
– Господин Шредербохер, Николай Иоильевич, это моя служанка, Глафира, отец уволил и ей некуда пойти, представляете.
– Пусть остаётся. – ответил я, заворожённый локонами, выпавшими из-под шапки Елизаветы.
Она подошла ко мне, искрясь улыбкой.
– Знаете, вы мне больше не противны. Вы показали, что хотите мне добра, даже наперекор своей выгоде.
Она прижалась к моей груди, содрогаясь всем телом. Я не мог не ответить.
Мы весело поужинали, она рассказывала курьёзы своей институтской жизни, Тихон сладострастно поглядывал на Глафиру, я любовался Елизаветой. Всё было похоже на семейную идиллию.
Гром грянул утром, когда пришло бумажное письмо от отца Лизы.
“Вы подлый старый мерзавец, сударь, вы смеете врать в письменной форме. О ваших встречах и переглядках с моей уже бывшей дочерью знает вся дворня. Что тут спорить, если из губернского дворца мне приходило сообщение, что какой-то возрастной человек очень часто разговаривает с моей дочерью. Что за вздор вы удумали. У меня есть ваше фото. Вы с ней каждый день общаетесь, дарите ей цветы! Без уважения к Вам обоим, Кузьма Плюгавин.”
К письму прилагалось фото, на котором я действительно дарил Лизе цветы. Это было на восьмое марта. Я тогда потратил целое состояние, и подарил всем девушкам моей фабрики цветы. Одна болела, ей я заказал доставку в больницу. К сожалению, бедняжка скончалась от китаянки за день до того, цветы доставили обратно, их я и подарил моей Лизе.
Я перестал себя одёргивать от таких мыслей, но моя уверенность и намерение оставаться несчастным влюблённым не изменились.
“Всему своё время, – думал я, – её время ещё придёт”.
Я обрисовал ситуацию Елизавете, совместно мы решили не оставлять попыток. Это выглядело так: она рыдала у меня на плече, я обещал, что всё будет хорошо.
Так продолжалось полгода.
Я писал письма, звонил, получал отказ. Елизавета писала и отправляла телеграммы и связист-сообщения. Домой она стала приходить всё раньше, я даже стал контролировать, бывает ли она в институте. Она всегда была там, а оттуда возвращалась сразу домой.
Целовала меня при входе, отдавала одежду Глафире, даже здоровалась с Тихоном, который расцветал от этого. Глафира так и не уступала его поползновениям. Затем мы ели, смотрели синематограф и копались в Миросети.
Изредка мне приходилось заниматься делами фирмы, но приказчики справлялись превосходно, ни один из посланных мной шпионов не нашёл нарушений. Биржевые сводки не врут. Несколько раз сама Лиза внесла предложения, принёсшие фирме ещё несколько миллионов. Всё для дела.
Наши дни сменяли друг друга, у моей гостьи появлялись всё более серьёзные увлечения.
Но однажды моя девочка пришла в слезах и с письмом:
“Уведомляем Вас, что, в случае дальнейшей неуплаты, Ваша дочь будет исключена из Есского института.”
Тут-то и всплыла моя забывчивость. Векселя. Я забыл о векселях.
Немедленно связавшись с адвокатами, я направил гневное возражение по всем инстанциям. Возможно, перегнув палку, так как к следующему утру меня лично навестил заместитель ректора, умоляя “отозвать своих псов”. Но “псов” отозвать было не так-то просто, если они чувствовали добычу. Остановить их могла только альтернатива. И глава филиала фирмы “А.Я. Пассовер и Сыновья” дал мне понять, что институт теперь либо заплатит мне, либо я буду платить фирме.
– Выживет ли институт после этого дела? – спросил я его.
– Будьте покойны, мы не снимем с них даже десятую рубашку.
И вышло так, что уже сам институт оплатил обучение моей Лизочке.
Когда огласили решение суда, прошло ровно десять месяцев с событий в лифте.
Как ни странно, Лиза купила моё любимое крем-марго. Его доставили на вертолёте из Парижа. Она украсила десерт ангелами, атлантами и кольцами. Всей скромной семьёй, включая Глашу, которая уже была на сносях от Тихона, и самого Тихона, мы провели небольшой праздник.
В эту же ночь моя единственная пришла ко мне из своей опочивальни.
– Я хочу, чтобы меня любили вы и никто другой. – заявила она, стоя в одной ночной сорочке.
– Дитя, я вас действительно люблю, но не могу дать Вам то, что вы просите. Вы слишком молоды и будете несчастны со стариком. Анну Каренину помните?
В ответ моя красота лишь холодно улыбнулась, проскользнула ко мне под высокое пуховое одеяло и прильнула всем телом.
– Но вы же не её Алёшка, вы мой рыцарь на пылающей звезде. – прошептала она на ухо.
Это было лучшее, что случилось со мной за последние двадцать лет.
Через месяц, в день её девятнадцатилетия, мы устроили пышную свадьбу. Балдахин было видно из любой точки города. На свадьбе присутствовал министр, личный посыльный Его Императорского Величества и ещё несколько тысяч человек. Каждый получил подарок сообразно своему званию: Дворники дома, а депутаты музыкальные шкатулки.
Я её любил день и ночь, я её любил при свете звёзд и в самых далёких пещерах…
* * *
Господин Шредербохер затих, мерно покачивая свой стакан. Все затаили дыхание. Никто не мог до конца поверить в историю этого невзрачного человека. Но молчание заставляло безотчётно бояться.
– Не томите, сударь, заканчивайте свою историю!
– Она ещё не закончена, я, в свои шестьдесят, отец шестерых детей, старшему из которых десять. Мальчики взяли всё лучшее от нас с женой.
– А отец Вашей супруги?
– Он оказался банкротом и не мог платить.
– Выходит, он Вас обманул?
– Возможно, но я выкупил его долги.
– В чём соль, зачем вы нам это рассказали? – спросил джентльмен с тростью.
– Хотел поделиться счастьем.
– Но жена, как она сейчас, где она, что делает?
– Жена делает, что захочет, вот, вчера она купила это здание под общежитие фабрики, завтра мы начинаем ремонт.
* * *
Шредербохер встал, допил свой томатный сок без малейшего признака алкоголя и вышел через чёрный ход.
Мораль этой истории можно искать во многом. Мечты сбываются, или все желаемое гораздо ближе. Хотя многие из собравшихся не поверили таинственному гостю, имя которого совершенно никому не было известно, на следующий день выяснилось, что Мостовский проигрался и был вынужден продать дом. Сейчас там действительно общежитие.
Я не мог взять в толк, зачем этот странный человек всё нам рассказал, но вот вчера призадумался. Мне и самому немало лет, трамвайное дело процветает, и у соседа дочка на выданье…
Автор: AlekseyM
Источник: https://litbes.com/concourse/splash-pool-1-32/
Больше хороших рассказов здесь: https://litbes.com/
Делитесь мнением о прочитанном, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал. Ждём авторов и читателей в Беседке!
#фантастика #рассказ @litbes #литературная беседка #фэнтези #рыцари и дракон #жизнь #юмор #смешные рассказы #книги #чтение #романы #рассказы о любви #проза #читать #что почитать #книги бесплатно #бесплатные рассказы #дом #сын #дерево #главные ценности жизни #мир