– Сури! – раздался голос.
Я ничего не ощущала. Я не чувствовала тяжести своего тела, ни землю под ногами, ни воздуха или ветра во круге. Тишина – вот что преследовало меня. Что произошло? Почему вдруг резко всё оборвалось? Это не было мне знакомым ощущением. Я будто парила в воздухе. Я не знала, где я нахожусь, и что это за место. Мне лишь хотелось открыть глаза и понять, что это сон. Но… Сон ли это? Вдруг, это не сон, а реальность?..
Я услышала звуки завода шкатулки. Что? Откуда? В уши прошла мелодия. Она была расслабляющей и даже весёлой. Я осмелилась открыть глаза. Во круге не было ничего. Лишь тьма. Но это не было тьмой. Я могла видеть свои руки, ноги, я видела себя. Единственное, что меня испугало – это то, что я была немного прозрачной. Вот, уже одну мелодию шкатулки сменила другая. Она была намного спокойнее и звучала, как из фильмов пятидесятых годов. Я попыталась встать ногами прямо. Это не составило какого – либо труда. Я была в своей рубашке и брюках. Почему я в них? Уж, если я и сплю, то давайте не в той одежде, в какой я хожу в школу, хорошо?
Сделав шаг, я почувствовала облегчение. Интересно, не упаду ли я случайно в бездну..? Но… Я и так нахожусь в пустоте. Пройдясь немного, я прибавляла темп, начиная бежать. Мне было так легко, что я начала смеяться под звуки шкатулки и бежать всё быстрее и быстрее. Я не чувствовала тяжести своего тела. Это было странно. Неужто это правда всё сон? Тогда я не хочу просыпаться!
Пустота начинала исчезать и переходить в поле. Это было большое поле, по которому я могла бежать. Странно, но я чувствовала легкость и беззаботность. Вон вдалеке холм. Я начала на него взбираться. Пару шагов, и я была уже на вершине этого большого холма. Я видела всё: лес, поле, облака, я видела город и дорогу.
Внезапно я увидела машину. Это была папина старая машина. Быстро бежав за ней, я прибавляла скорость. Я не чувствовала камни, травы, горячего асфальта. Ничего. Я бежала всё быстрее и быстрее. Я ускорялась до тех пор, пока не добежала до окна машины. Я увидела женщину с младенцем на руках. Это была моя мама и я. Что? Но… Как такое может быть? За рулём сидел мой отец. Мамины чёрные волосы и яркие голубые глаза сверкали на солнечных лучах. У папы рыжие волосы и карие глаза. Может ли быть что – то лучше? Увидеть во сне себя в виде младенца и улыбающихся родителей?
Солнце садилось и ярко одаряло землю своими лучами. Облака плыли медленно, а небо было таким голубым, что я даже хотела остановиться и посмотреть на него. Но нет! Я проследую за машиной во что бы то не стало!
Машина двигалась всё быстрее и быстрее. Резко, она свернула на право по дороге, ведущей в лес. Машина стала на много медленней, но всё ещё двигалась быстро. Мой папа огляделся и заехал в лес. Что они задумали?
И вдруг пустота. Она резко всё поглотила. Музыкальная шкатулка в ушах затихла. Что? Хей! Верните мне этот момент! Я хочу вернуться!
Взглянув на одежду, я поняла, что на этот раз я была одета в платьице, что носила, когда мне было всего пять. Я прекрасно его помню. Льняное платье с красными рунами. Мне их бабушка нашила. В ушах снова слышится завод ключа. Вот. Снова заиграла музыкальная шкатулка. Я закрыла глаза и прошлась. Мои ноги щекотала трава. Я была боса и находилась в льняном платье. Волосы стали длинными. На голове был венок из одуванчиков. Июнь. Детские голоса раздавались сквозь шум шкатулки. Солнце светило на меня. Я открыла свои голубые очи и осмотрелась. Это была полянка в лесу. Вот, играют дети моего возраста и по старше. Маленькая я сидела на пне от старой березы, которую уже давно срубили.
– *;?@! – мы обе посмотрели в сторону голосов. – *;?@! – это было мое имя.
Это были мои подруги: рыжая и веселая Виньетта и милая и добрая Элен. Они тоже носили эти льняные платьишки.
Тут же я вспомнила, что тогда случилось… Нет! Не говори с ними! Не говори! Я кричала себе это, но маленькая девочка меня не слышала. Я посмотрела на свою руку. Она была полу – прозрачной. Это нормально? Как проснусь, нужно будет посмотреть в соннике.
Тем временем, Виньетта и Элен подошли к маленькой мне и взялись за руки. Маленькая девочка встала с пня, оставив недоделанный венок, и подошла ближе к ним.
– *;?@, пойдем в лес. – сказала Виньетта.
«Не иди за ними! Прошу!»
– А это не опасно? – разумная я говорила это с убеждением, что никому нельзя доверять.
– Да брось! – в разговор подключилась Элен. Я всегда думала, что ей можно доверять. – Всё будет хорошо!
Маленькая *;?@ помялась, не решаясь сказать «да». Виньетта протянула девочке с косой руку. *;?@, не раздумывая дальше и с надеждой в голубых глазках, протянула свою ручонку. Тут же, эти девочки и маленькая я побежали глубоко в лес. Сама я побежала со всех ног за ними. «Прошу! Остановись, пока не поздно!» – пыталась кричать ей я, но она меня не слышала.
Музыка шкатулки в моей голове уже давно сменилась другой. Это было необычно. Почему я её слышу? Тут же я услышала новую мелодию, а лес сменился пустотой. Почему? Что я такого сделала, что не увидела всего?
Снова пустота. Она уже не казалась мне такой уж страшной. Я закрыла глаза, готовая отдохнуть, но тут же тьма сменилась другой картиной.
Квартира. Здесь, в коляске для инвалидов, сидела моя бабушка. А я помню тот день. За окном шёл снег. Вот, звонок в дверь, и я захожу в квартиру, вся в снегу. Мне было тогда восемь лет. Всего. Возможно, я тогда и была мелкой, но я была смышлёной девочкой. Мои родители… они умерли спустя год, после случая в лесу. А все повторяли, что это моя вина. В итоге, меня отдали на попечение бабушке. Она любила меня, а я её.
– Ба! Я дома! – прокричала девочка, снимая куртку и сапоги. – Ты как, бабуль? Не голодна? Я тут нам каши купила. Сейчас быстро сварю, и мы покушаем.
Шкатулка быстро затихла в моих ушах. Тишина. Да и *;?@ остановилась так же резко. «Что?»
Музыка снова заиграла. Она мне нравилась.
– Бабушка? – маленькая я подошла к инвалидной коляске. – Бабушка? С тобой всё хорошо? – она потрогала нежные руки бабушки. Я тоже попыталась потрогать их. На удивление, я чувствовала, что они холодные как лёд. Бабушка… именно в этот день она и умерла. Зачем мне это всё показывает мозг?
– Б-б-бабушка?.. – на моих глазах навернулись слёзы. Маленькая я заплакала, прижимаясь к дряхлой руке трупа. Единственная, кто мне был дорог – умер.
– Прости меня, Господь, за то, что согрешила я. Из-за меня умирают люди. Я не хотела, чтобы так случилось… Про-о-ости-и меня...
Я сжалась в комочек и ревела. Я не могла на такое смотреть и захотела проснуться. Я села рядом с девочкой. Через пару секунд всё исчезло. Испарилось, как мираж в пустыне. Снова тьма.
«Хей! Ты слышишь меня?! Я когда-нибудь проснусь?!». Мой голос раздавался эхом, но отвечать никто не собирался.
– Чудачка!
– Тебя должны в психушку отправить, сектантка!
Эти голоса я отчетливо вспомнила. Голоса ребят, что издевались надо мной в десять. Меня тогда взяла одна семья. Перевелась в другую школу. Но дети тут были не совсем дружелюбные. Я приподняла голову. Мальчишки загнали беззащитную *;?@ в угол между зданиями школы, забив до полусмерти. Уже я стояла тут и смотрела на это все. Я помню ту боль.
– Прошу! Хватит! Мне больно!
– Вот ещё, чего захотела! А труп тебе не ужен? А?! Сектантка!
– Я слышала, как она сама бабушку свою сожгла! Да-да-да!
– Она умерла от старости! Прошу! Прекратите! Умоляю!
Я набросилась на них, но лишь прошла сквозь толпу к самой себе. Я попыталась укрыть себя от всех них. Как, не знаю. Моя кожа, одежда и вся я стала ещё более прозрачной. Поверить не могу. И снова… тьма.
«Да когда я уже смогу проснуться?!»
«А кто сказал, что это сон?» – проскочило у меня в голове. Воспоминания нахлынули на меня, а звук шкатулки постепенно усиливался. Действительно… Может… это не сон? И я… НЕТ! Такого не может быть!
Вся тьма исчезла. Это была уже я в подростковом возрасте. Черные волосы каре, уставшие голубые глаза. Черная кофта. Ветер развивает мои волосы. Это… Это я!
Девушка стоит на краю крыши. Нет! Что?! Н-но… И вот, она прыгнула. Я побежала за ней, выкрикнув:
– Сури!